Волчица

Посвящается Тюменцевой Екатерине, подарившей этому миру шикарного персонажа в литературе, отличной матери и просто прекрасной женщине


Стихотворение прилагается к основному роману


Тихо скуля, стояла Волчица,
Окружённая тьмой тихой ночи.
И ей виделись всё эти лица,
Ярость которых была без причин.

Она всё стояла, и лишь редкие слёзы
Блестели в лучах равнодушной луны.
Всё их мечты, всё её грёзы
Рассеялись с прахом ранней весны.

Она смотрела в пустые глаза,
Пытаясь увидеть проблеск сознанья.
Землю сотрясала стерва-гроза,
Даря миру боль и страданья.

Она смотрела на сынишку-волчонка,
Проказника юного и любимца семьи.
Смотрела на своего же ребёнка,
Что никогда не встанет с земли.

Лапа его осталась в капкане,
Глаз расстёкся по шее кровавой,
Слёзы матери катились по ране.
Они считали это забавой.

Они все напились в охотничьем доме,
Напились все так, что забыли кто есть.
Человечность растворилась в опьяняющем роме.
В глазах Волчицы воспылала вся месть.

Они взяли ружья и вышли все в лес,
Держась друг за друга и смеясь в тишине.
В сердцах из каждого зародился тот бес,
Что не оставляет места вине.

Они также смеялись, когда спустился курок,
Также смеялись в пьяном экстазе.
Также смеялись, когда пуля в висок
Прошла через дырку, сделанной в глазе.

Волчонок лежал, так не узнав,
Как по ранам его слёзы катились.
Волчонок лежал в тенях многих трав,
Пока чувства матери в истерике бились.

Она всё скулила, и ветер ночной
Колыхал шерсть на её теле.
Она жаждала, жаждала бой!
И ярость её была на пределе!

Она поднималась из самого Ада,
Сам Сатана ей овладел.
Сердце её наполнилось ядом,
И яд могла выгнать лишь гора тел.

Оскал блеснул в сияньи луны,
И рёв зародился в груди её сильной.
Все эти звёзды, всё её сны
Станут рисунками плитки могильной.

Сына лизнув ещё одни раз,
Ещё один раз слезу уронив,
Не в силах смотреть на вытекший глаз,
Взвыла вся в небо, что сын её жив.

Чувствуя ярость в ветре ночи,
Чувствуя гнев в почве земли,
Чувствуя, как дьявол кричит,
Как воюют все корабли,

Как глаза разъедает едкое пламя,
Как рвутся в бой отсрые зубы,
Как в груди расцветает мести всей знамя,
Как огнём полыхают смертельные трубы,

Вышла Волчица из омутов ели,
Сверкнули глаза адским огнём.
Все эти люди, что песни там пели,
Забыли о лучшем друге своём.

Чокаясь вместе и веселясь,
Страстно чужих жён обсуждая,
Не вспоминали с кровью ту грязь,
Что срывались с раны той края.

Но месть их настигнет, гонимая Адом,
Оскал её будет гончьей оскалом.
И кровь их хлынет под её градом,
И кровь их прольётся под волчьим кинжалом.

Волчица рычала и всё наступала
Навстречу убийцам сына её.
Их смерти ей было бы мало,
Их смерть была б лишь слабым враньём.

Ей нужен был страх, и страх настоящий,
Их истошные крики и жалкие визги.
Запах мести был столь манящий,
Из фонтана польют кровавые брызги.

Она подошла к людям вплотную,
Взглянула на тварей из Ада глубин,
Подтянула ближе ногу больную
И окрасила кровью сотни долин.

В это же время, под той же луной
Другая волчица к небу взвывала.
И Волчица эта была молодой,
Молодой женщиной, что ни разу не пала.

Дом догорал, и шептался огонь,
Её волосы ветер ласкал.
Кровь стекала плавно в ладонь,
Пока на лице был волчьий оскал.

Катя стояла, и огонь за спиной
Тянулся к её оголённой спине.
И как же похож был их общий вой
Одной самой волчицы другой!

Она вся дрожала, лишь в джинсы одета,
Прижимая кулёк к голой груди.
Кулёк этот видел меньше всё света,
Оставляя краткую жизнь позади.

Кровь всё стекала по голым плечам,
Её всхлипы пугали людей.
Она всё кричала, кричала лучам:
ПОЧЕМУ ЭТО ВСЁ ПРОИСХОДИТ ЛИШЬ С НЕЙ?!

Завалы и плиты всё догорали,
И Катя прижала сына к себе.
Люди собрались, забыв о морали
И глядя на девушку в слёзной мольбе.

Её майка повисла на одном из камней,
А бюстгальтер сгорал в пламе огня.
Пот на теле блестел весь на ней,
Жар её тела внутри весь храня.

Ручейки крови стекали по коже,
Шее, спине, грудям и лицу.
Волчица с Волчицей были так схожи!
И оскал их обоих посвящён подлецу.

Волчица и в яви, Волчица в душе.
Обе они сильны и опасны.
И тот, кто тронул сына уже
Были в когтях, слабы и несчастны.

Катя стояла, обтекая вся кровью,
Но прижимая к груди сына живого,
И делилась с ним горячей любовью,
Не замечая мира иного.

Расправились плечи, полыхнули глаза,
И в венах горячих сила кипела.
По крови скатилась ещё лишь слеза,
И твёрдая мощь заполнила тело.

Расступались все люди - она шла вперёд,
В алой крови, но не сломленна ей.
Ни одно пламя, ни один лёд
Не смогут потушить этих веры огней.

Малый комочек пытался дышать,
Пытался он жить, цепляясь за свет.
И не бросала его сильная мать,
Продолжая идти, встречая рассвет.