Песнь про Гусляра - из писем в облака

И такое вот у меня сегодня письмо в облака написалось... ЗВЁЗДОЧКОЙ МОТЫЛЬКОВО-РАННЕЮ

Здравствуй!
… И шепчет мне старуха-колдунья в зимнем лесу:
- Мечтать тебе не о ком, вот и не мечтаешь… Тогда и горевать тебе тоже не о ком, но почему-то горюешь… По волшебно созданному образу горюешь…
Волосы её – мхами и лишайниками до самых пят… Кожа на лице – корой сосновой на ветру шелестит… На глазах прямо тонко отслаивается…
- Откуда знаешь? – спрашиваю. – О моём воображаемом тебе ли знать?..
Окинула меня взглядом морозным, шубой из соснового лапника плечи свои укутала.
- Знаю, - отвечает. – Себя в тебе вижу. И у меня воображаемый человек был. Не видела его никогда, но песни его всегда вкруг души моей теснились… Теснились… Взлетали, падали… Далёкий Гусляр такой где-то на земле жил… А потом в небо ушёл. Вот только гусли свои странным образом каким-то мне оставил…
И она достала гусли из-за пазухи своей хвойной… Хрусткими льдинками голос зазвенел:

...Звёздочкой
мотыльково-раннею
зависаю на небесной твоей окраине,
Зависаю на небесной твоей окраине,
мой Гусляр, горицветом заката раненый,
свет твой сбираю
на крылышко замираемое...
Свет твой сбираю
в саду галактическом, в тишине пушиц...
Пузырьками, бусинками, с лепестками
соприкасаемо,
собираю шёпот с твоих окраинных,
Собираю шёпот с неумолкаемых,
собираю шёпот с твоих страниц...

И она пошла… И голос за ней… И я – следом… Голос будто мой собственный был… Будто я это хотела звёздочкой мотыльково-раннею стать… Крылья страниц белых кружили вихрем над нашими головами… Всхлипывали… Смеялись… Сколько же тончайших, не пролившихся переживаний несут на своей поверхности крылья чисто-белых страниц… А старуха-колдунья странно шла… Странно песнь свою продолжала:

Мой Гусляр,
струны взорваны, гусли растоптаны...
Мой Гусляр,
меньше зёрнышка - выстрелами...
меньше зёрнышка эти земные хлопоты...
Вон из сердца земные хлопоты!
Ничего, звёзды выпачканные мы выстираем...
Ничего...
Перед топотом хордовых выстоим...
По вселенной, в тумане немыслимом,
Слышишь, в тумане немыслимом,
слышишь, над океанскими высями,
многоточия строк твоих звёздами выстроились...
Над громовым прорывистым тропотом
Слышишь, кто-то невидимый, бережный, нежный, искренний,
стихи твои в небо читает
стихи твои в небо читает
прерывистым шёпотом...

… Метель улеглась. Страницы в книгу небесную сложились. Ушла книга в облака свои. Свет перед нами расстелился – пространство, сияющее, чистое, распахнулось… Старуха-колдунья в щар, светящийся, уходила. Я догнать её не могла… Только окончание песни слышала:

Звёздочкой
мотыльково-раннею,
в порезах небесной твоей окраины,
Мой Гусляр...
Эти нотки из сердца высыпанные,
я на крылышки, утром выстиранные,
я на крылышки чистые, солнышком отутюженные,
не помятые, хоть и не выспанные,
соберу к их столу, к поминальному ужину...
И пойду за тобой, побреду за тобой
по дороженьке,
звёздами выстланной...
Неслышными звёздами выстланной...

И до сих пор иду по лесу зимнему… До сих пор песню эту, как мечту не родившуюся, на руках качаю… И сама себя уговариваю: «Люби воображаемое! Оно существует! Оно есть! Без него душа гаснет…»
До свидания!
(фото из интернета)