Эх, Наташа!

                Наташе Казарян

  Было дело.          
  Ныло тело.      
  Кровь кипела.
  Ночь - Отелло,
  а на небе месяц, как банан.

  Я заряжен
  был мамашей               
  жить на страже
  у Наташи               
  и сложить весь мир к её ногам.

  Но когда я          
  слез с трамвая, 
  мне другая, 
  с виду - зая,
  бросила: болван ты, хоть и рьян.

  И внезапно
  у вокзала -            
  вот мерзавка! -
  показала               
  свой приоритетный матерьял.      

                Я, может, целовать тебя хочу
                от пят до самой солнечной макушки,
                а вместо этого торчу теперь, как Плюшкин,
                мечу тут в рифму разную мочу.

                Да нет, шучу, конечно, - типа Пушкин.
                Но как-то всё нешуточно шучу.

  Я не помню,          
  был на ком я.      
  Бедёр комья.
  Рёбер колья.
  А в башке гудело, как завод.

  Сердцу туго
  было в брюках.            
  Пульс аукал.
  Вот же ж сука -               
  что-то подмешала мне в живот.

  А под глазом         
  понял мазу. 
  Но не сразу.
  Вот зараза -
  мне бы щас рассола литра три.

  Щи да каша
  пища наша -            
  а туда же!
  Эх, Наташа! -               
  я без кошелька и без ветрил.    

                Я, может, целовать тебя хочу
                от пят до самой солнечной макушки,
                а вместо этого торчу теперь, как Плюшкин,
                мечу тут в рифму разную мочу.

                Да нет, шучу, конечно, - типа Пушкин.
                Но как-то всё нешуточно шучу.