Робинзоны поневоле или сундук желаний

Этой истории никогда бы не случилось, а мы бы не поняли на собственной шкуре, что значит быть робинзонами, если бы две маленькие девочки не мечтали о солнечном пляже на берегу моря в самый разгар сибирской зимы. С самого вселения в новую квартиру в происходящем становилось все меньше понятных разуму вещей. Говорить о понимании вещей, выходящих за грань обыденного, сложно, когда ты живешь в реальном мире со всеми его проблемами. Взрослые, по большому счету, кажутся реалистами, но в душе каждый из них надеется на пусть маленькое, но чудо. А вдруг начальник подобреет и повысит заработную плату, или банк, которому ежемесячно вносишь взнос за ипотеку, внезапно обанкротится, и платить не придется вовсе? Но платить приходится всегда. Иногда осознанно и своей волей, хотя и против желания, иногда за то, что вовремя не уследил за двумя, несомненно, милыми, но очень уж непоседливыми детьми, одной из которой пять лет, а другой не исполнилось и трех.
Сложно воспитывать детей, если нет собственного жилья, но даже, когда оно появляется, первоначальный восторг от этого как-то незаметно меркнет в суете дней. В нашем случае восторг от приобретения квартиры омрачался двумя вещами: необходимостью платить ипотеку и необыкновенно причудливым характером сибирской зимы. Возможно, в первом случае можно было как-то смириться, но не без содрогания смотреть на то, что вытворяет природа, было нельзя. В декабре выпало немало снега, что, конечно, хорошо, особенно, детям, но когда после затяжной ветреной оттепели грянула февральская стужа, стало совсем тоскливо. И вот тогда дети впервые заявили, что не нужно им никакой новой квартиры, а на собранные деньги можно съездить на море, причем не один раз. Но мы, как родители понимали, что вкладывать деньги нужно выгодно и с перспективой, и планы отдыха пришлось отодвинуть на очень неопределенный срок.
Не буду описывать первые дни нашего вселения. Думаю, это не столь интересно, хотя девочки были очень довольны. И как быть недовольными, когда в их распоряжении оказывается целая комната. Пусть маленькая, но своя. Кроме детской, в квартире была общая комната или зала, маленькая спальня и такая же маленькая кухня и ванна. Как говорят, вариант эконом-класса, который ежемесячно нашей семье обходился в половину моей зарплаты.
До этого мы привыкли жить в более стесненных условиях, поэтому квартира поначалу нам показалась просторной. Мебель в ней уже была, за что нужно благодарить бывших хозяев. Кстати, квартира обошлась нам ниже рыночных цен, что было связано с продавцом. Квартиру, как выморочное имущество или имущество, не имеющее собственника, продавала мэрия. Как нам объяснили, бывший хозяин квартиры пропал при загадочных обстоятельствах, а его розыск не дал результата. А поскольку наследников у пропавшего не было, квартира отошла муниципалитету, который решил продать ее нам. Вот так по воле юридического казуса мы стали обладателями трехкомнатной квартиры практически в центре города, а плата по ипотеке была той ценой, которая пока не омрачала наше семейное счастье.
Я не случайно говорю «пока», поскольку не прошел и месяц, как началась та цепь загадочных событий, в результате которой мы и оказались на необитаемом тропическом острове. Нужно отдать должное выдержке и терпению моей жены, поскольку перспективы томительного ожидания дымка корабля за горизонтом она решила сгладить образованием и воспитанием наших детей. Пока я придавался унынию, она организовала нечто вроде маленькой школы. В итоге и мне пришлось подключаться к педагогическому процессу. А что еще делать вдали от цивилизации, на одиноком атолле посреди океане, в окружении малолетних сорванцов? Ждать, но кого? Строить плот, но куда плыть?
Все эти вопросы я вновь задаю сейчас и вспоминаю тот день, когда мы впервые обнаружили дверь, которой не должно быть. Кажется, это было на второй недели после новоселья. В тот день я решил встать пораньше, чтобы немного поработать за компьютером.
Спальню и залу соединял небольшой коридор. Он был пуст, поскольку никакая мебель в него бы не поместилась, насколько он был узок. В этот раз он не был пустым. Я сначала не разобрал, что его перегораживает. Но подойдя ближе, увидел дверь в стене, где раньше ничего не было. Ее не могло быть здесь, но она была. Слегка приоткрытая, обычная деревянная дверь. 
Дверь как бы манила заглянуть в нее. Мой сон прошел мгновенно. Шутка ли, почти неделю ходить этим коридором, но только сегодня увидеть дверь. Первой моей мыслью было, что это декорация или нехорошая шутка моих приятелей, которые до этого были у меня в гостях. Однако сейчас гостей не было, а дверь была.
Оторопь моя была недолгой. Любопытство перевесило удивление, и я осторожно приоткрыл дверь. Было темно, но я отчетливо разглядел пространство за дверью. Там была комната. Она тонула во мраке. Были смутно видны силуэты старинной мебели, стулья, окно, завешанное темной шторой, большой шкаф. Пахло древностью и тленом. В углу стояло что-то похожее на сундук. Кованный тяжелый сундук, хотя толком я его не успел разглядеть, так как резко захлопнул дверь. Отскочил от нее, отирая холодный пот. В голове настойчиво стучала одна мысль: вот так друзья, тайно проделали дверь, когда я спал. Логично думать я в тот миг не мог, поскольку не сразу сообразил, что в трехкомнатной квартире по законам физического мира не может быть четвертной комнаты. Это только в произведениях Булгакова обычные квартиры могут приобретать поистине колоссальные размеры, и то лишь по велению потусторонних сил. Сам я в эту чушь не верил, и верить не желал. В тот день пожалел, что не верил. А иначе как объяснить появление загадочной двери и не менее таинственной комнаты?
Задавать такой вопрос еще не проснувшейся жене было не самой удачной идеей. Это я понял, когда она дважды меня переспросила, про какую дверь я говорю.
- Поверь, она есть. Я ее только что видел. Идем, сама убедишься, - торопил я ее.
- Если это шутка, то не удачная, - парировала благоверная. Но все же пошла. И встала в ступор, когда увидела приоткрытую дверь, которую я сам же захлопнул. Почему-то про то, что я закрыл дверь, а она вновь оказалась приоткрытой, я тогда даже не подумал. Мысли были заняты другим: звонить в МЧС или в полиции? Звать соседей или звонить друзьям? В ситуации, которую я не контролировал, я сразу начинал паниковать. Жена мой паникерский настрой не одобряла, поскольку старалась действовать более решительно.
Проснулась она при увиденном также быстро, как и я. Но повела себя иначе. Зашла в комнату, поискала на стене выключатель, не нашла его. Быстро окинула взглядом помещение, затем решительно вышла, захлопнула дверь и безапелляционно заявила:
- Утром зайду к соседям, узнаю, почему они проделали дверь в нашу квартиру.
И с этим удалилась.
Мысли мои продолжали скакать по кругу: друзья, полиция, МЧС, соседи. Ну, конечно, соседи! Кто бы мог проделать дверь, причем, незаметно от нас в нашу же квартиру. За что я уважаю свою жену, так это за трезвость мысли. Зачем изобретать кучу фантастических причин, если существует самое простое объяснение. Принцип бритвы Окаммы еще никогда никого не подводил. Даже, если в трехкомнатной квартире внезапно появляется четвертая комната. «Пожалуй, с соседями стоит поговорить мне», - последнее, что я успел подумать, перед тем, как переключиться на рабочий лад.
Как тогда я ошибался! Рабочая версия о злонамеренности и безалаберности соседей-перепланировщиков была опровергнута в тот же день спустя пару часов.
Кто бы мог подумать, что в течение нескольких часов произойдет столько событий. Дети, не успев проснуться, понеслись по злополучному коридору на кухню. И, естественно же, наткнулись на вновь приоткрытую дверь. О том, что девочки обнаружили за дверью, я услышал по их восторженным крикам:
- Папа, мама! У нас новая детская! Ура!
С женой на месте происшествия мы оказались одновременно. И тут же убедились, что дети кричали о том, что реально видели. Окажись сейчас я рядом с динозавром из древней эпохи или летящим на самолете с зубной щеткой в руках, я бы удивился меньше. Действительно, преобразившаяся комната продемонстрировала нам наивысший предел детских мечтаний. Такой комнате, яркой, обставленной со всем шиком и вкусом, мог бы позавидовать любой ребенок. Комната чем-то напоминала детские игровые площадки в торговых центрах, только в уменьшенном варианте, поскольку пределы комнаты не могли вместить горки, игрушки, качели. Только неизменный кованый сундук оставался без изменений и на том же месте. Пожалуй, это был единственный предмет мебели, который никогда не менял своих очертаний. Я бы даже сказал, что комната приобретала свои неординарные свойства благодаря тому, что сундук не желал в ней никак изменяться. Но думал я тогда не об этом. А о том, насколько серьезной у нас будет разговор с нашими соседями.
Пока дети осваивались в новой комнате, помешать мы им все равно не могли, поскольку состояние столбняка было более продолжительным, чем утром. Первым очнулась жена.
- Все, я иду к соседям.
Я, было, направился за ней, но детей оставлять одних не стоило, поэтому остался наблюдать за тем, как резвятся наши девочки.
Радости от их восторгов я не испытывал, поскольку логика мне подсказывала, что сделать перестановку за столь короткое время не удавалось еще ни одним строителям, пусть даже самым профессиональным. Да и зачем менять обстановку? Может, и у соседей были дети, и они решили им сделать сюрприз? Но к чему такая спешка? И как можно за такое время резко поменять в комнате обстановку? И зачем выходная дверь в нашу квартиру?
Находясь в этих раздумьях, я подошел к окну и машинально отдернул красную штору. И невольно зажмурился от яркого солнечного света, что резанул в глаза. Когда глаза более или менее привыкли к свету, я разглядел за окном еще более странную картину. Передом мной цвел буйным цветом яблоневый сад. Ему не было границ, а запах стоял такой одуряющий, что я невольно почувствовал себя мухой, оказавшейся в яблочном сиропе. Почему я сразу не обратил внимание на благоухание цветущего сада? Обратил, но сначала подумал, что это специально созданный в комнате запах. Пока дети не разглядели фантастический вид из окна, я задернул штору. Думать логически я уже не мог.
Почему все взрослые, в отличие от детей, пытаются всегда во что бы то ни стало выискать причину и придумывают способы установить ее? Это может погубить спокойствие любого взрослого, который, как и я, окажется в схожей ситуации. Я оказался более стойким к поиску причин, поскольку ни одной толковой идеи у меня не было. Вернее, их было множество, но из-за сумбура в голове ни одна здравая мысль, позволяющая объяснить происходящее, так и не приходила в голову.
В итоге я решился выпроводить детей из комнаты под предлогом сбора в детский сад. Причина увести их была веской, а вот желание идти на работу таяло с каждой минутой. Но сначала  я решил дождаться жены. Пришла она с плохими новостями, точнее без новостей вообще. Соседи на стук не открывали, звонок у них не работал вовсе. Других жильцов на площадке, вероятно, тоже не было дома.
Но как бы то ни было, жена придумала план действий.
- Отведешь детей, - наказала она, - а я сначала в ЖЭУ, узнаю про наших соседей, по крайней мере, добуду номер их телефона. Потом в мэрию, там сравню планировку квартиры, узнаю про перепланировки, если они были узаконены, а далее по обстоятельствам. 
И после этого ее уже было не остановить. Я хотел ей сообщить про яблоневый сад, но под сердитым ее взглядом осекся и решил оставить эту новость на вечер. Может, и у меня к вечеру сложится какая-то картинка происходящего?
Рабочий день тянулся медленно, а от рутинной работы я чувствовал себя крайне отвратительно. Работать не хотелось вовсе, а возвращаться домой еще больше.
Перед тем, как зайти домой, я постучал соседям. Результат оказался нулевым.
Вечером жена поделилась результатом похода по административным инстанциям. О наших соседях в ЖЭУ, конечно же, знали. Более того, сообщили, что квартиру на нашей площадке по соседству с нами занимает одинокая пенсионерка, 65 лет, Клавдия Егоровна. Телефон у ней давно отключен, о ее сотовом они ничего не знают, но коммунальные услуги Клавдия Егоровна оплачивает регулярно, раз в месяц, в один и тот же день. О перепланировке в ЖЭУ ничего не знают, поскольку документы на нее не подавались. В мэрии сообщили, что квартиры в нашем доме у всех типовые, трехкомнатные или двухкомнатные. О перепланировке никто их не уведомлял.
Получается, дверь была пробита незаконно (и главное бесшумно), а комната и вовсе подвергалась почти мгновенной трансформации. Теоретически такое возможно провернуть быстро и незаметно, но только зачем? Когда я сказал жене о яблоневом саде за окном, она почему-то мне сразу поверила, поскольку, вероятно, уже устала удивляться.  Ходить и проверить отказалась, а вот детей выпроводить из комнаты поручила мне.
- Тревожно мне, - сказал она, - чувствую, не к добру это. А детей лучше в ту комнату не пускать.
Когда дети узнали о таком решении, они были не просто подавлены, а устроили скандал. Я их понимаю, поскольку их принудительно лишали одного из самых чудесных праздников в их жизни – иметь собственную игровую комнату. Но расстраивались они не долго, поскольку на следующее утро предел их детских мечтаний проявил по отношению к ним настоящую подлость. Комната показала свое истинное коварство, поскольку на следующий день, как и два дня спустя вовсе оказалась запертой. Нас это немного успокоило, но не прошли и сутки, как утром комната опять поманила слегка приоткрытой дверью.
Открыв дверь, я понял, что попал в мир своих тайных желаний. Взору моему открылось настоящее сокровище. Стеллажи с книгами занимали все свободное место комнаты, при этом, потолок стал значительно выше, а к каждому книжному шкафу предусмотрительно крепилась небольшая лесенка. В глубине этого богатства стоял пустой старомодный стол из красного дерева и директорское кресло. Как бы ни велико было мое желание отправиться на исследование вглубь книжного лабиринта, я не удержался от другого искушения и подошел к кованому сундуку. Теперь мне удалось его разглядеть поближе. Был он весь какой-то потертый и облезлый, из-за чего казался очень древним, но сделанным надежно и на совесть прочно. Крышка не запиралась ни на засов или замок. Искушение было столь велико, что я не удержался и открыл крышку. И обомлел. Это, действительно, был сундук с сокровищами. Вернее, с одним сокровищем, но каким! На дне сундуке, без какой-либо упаковки лежал ультратонкий и очень дорогой ноутбук, стоящий на интернет-сайтах в десятки раз больше всей моей зарплаты. О таком подарке мне приходилось только мечтать, поскольку сейчас я его позволить точно не мог. Не помню, как я его взял в руки и осторожно вышел из комнаты. И тут дверь вдруг внезапно захлопывается у меня за спиной, я резко оборачиваюсь, расставляю руки, тут же понимаю, что роняю дорогую технику на пол, а потом понимаю, что падать из рук нечему, потому что они были пусты. Чудо техники, побывавшее у меня несколько секунд, так и осталось мечтой.
Привиделось ли мне это тогда? Сейчас я понимаю, что нет. Сейчас, когда я пишу строки, я доподлинно знаю, что все найденное в том сундуке, так и остается в пределах комнаты, а все вещи реальны и материальны лишь в пределах комнаты и здесь, где волею случая мы оказались. Обладать материальным предметом можно только находясь в комнате, за ее пределами предмет исчезает, а попытки его выпихнуть или вытолкнуть их комнаты, оборачиваются сильным головокружением и кратковременной потерей памяти, после чего оказываешься в пределах квартиры, с пустыми руками, досадуя на странный запрет.
Каких только богатств не оказывалось в том сундуке, но они ничего не значили за пределами комнаты, поскольку не давали никакой власти над предметами и испарялись как дым. И еще сейчас я понимаю, что в сундуке оказывались не случайные вещи, а именно те, какими хотелось владеть в данный момент, но не получалось по разным причинам. Дорогая косметика или редкие книги, детские игрушки или старинные монеты – все могло лежать в сундуке, но лишь в одном экземпляре. К сожалению, никаких нематериальных желаний сундук не исполнял.
Наши эксперименты с сундуком продолжались чуть больше недели, потом желание открывать его пропало, но не у детей, в отношении которых нам пришлось принимать более строгие меры. Причем, не только из-за манипуляций с сундуком. Но незадолго до этого произошло еще несколько событий, которые подвинули нас на самые крайние меры.
Первым событием было явление в нашей квартире одной общей знакомой. Не буду называть ее имени, поскольку это не важно. Важно другое. Моей жене не терпелось показать наше четырехмерное чудо кому-либо. Действовали без предисловий, объяснений, поспешно, поскольку важна была реакция незаинтересованного человека. Конечно, наша знакомая знала, сколько комнат в нашей квартире, но когда мы показали дверь в загадочную комнату, убедить ее в истинном числе комнат так и не удалось. Да, она увидела приоткрытую дверь, и любопытство заставило ее заглянуть внутрь. И сказать при этом только одну фразу, которая мгновенно поставила нас в тупик. Этой фразой было: «О, какой чудный маленький чулан! Сами сделали?».
Нам было интересно, как отреагируют гости на наше пребывание в комнате. Выяснилось, что, поскольку они не видели и самой комнаты, не видели гости и нахождение кого-либо из нас в комнате. Гостям казалось, что мы пребываем в обычной с нами обстановке: мы находились в квартире, а девочки играли в детской, причем, девочки даже реагировали, если кто-то обращался к ним и даже заговаривали с гостями.
Эксперимент с комнатой был повторен неоднократно как на знакомых и родственниках с моей стороны и со стороны жены, сослуживцах и просто знакомых. Я записал тогда все варианты того, что ими было увидено. Так, вот примерно в 40% случаях они видели за дверью чулан или кладовку, 30% видели за дверью просто стену и недоумевали, зачем мы к стене присобачили такую красивую дверь, остальные 30% видели то полки под домашние заготовки, то книжные полки, а один человек не смог и дверь разглядеть.
Итак, мы убедились, что видеть комнату можем только мы и наши дети. Мы не жалели, что провели такой эксперимент, поскольку и меня и у моей жены не раз появлялась мысль пригласить кого-нибудь из средств массовой информации или представителей мэрии или полиции, но, проделав несколько экспериментов на гостях, мы дали зарок молчания. Конечно, девочки этой тактики не придерживались, но кто поверит в их возрасте о существовании многоликой комнаты и волшебного сундука.
Вторым событием стало долгожданное явление нашей соседки. К тому времени мы уже свыклись с мыслью о существовании загадочной комнаты. Как все же быстро привыкает человек к чудесам и уже перестает считать это чудом, если чудо постоянно рядом и не меняет своих чудесных свойств. У меня даже родилось несколько гипотез о происхождении комнаты. Но лишь разговор со знающим человеком помог бы мне разобраться с той псевдонаучной ерундой, которую я каждый вечер излагал своей терпеливой супруге. И таким человеком стала наша соседка, Клавдия Егоровна.
Явление Клавдии Егоровны произошло на почте, где ее наблюдало несколько редких в дневное время посетителей, включая мою жену. Но для остальных посетителей оно не представляло интереса, а вот моей супруге явление соседки было сродни чуду. О том, что перед ней Клавдия Егоровна, она поняла из паспортных данных, которые Клавдия Егоровна предоставила оператору – моей супруге. Решительная, как и всегда, моя супруга, отринув профессиональный долг, завела личный разговор с посетительницей и сообщила, что ее появления она ожидала долго, но встретиться никак не получалось, поскольку она, ее новая соседка, желает с ней поговорить на одну животрепещущую тему, связанную с планировкой смежных квартир. К удивлению супруги, Клавдия Егоровна легко согласилась на такую встречу и сообщила, что сама долго ищет возможности познакомиться с новыми соседями, но ввиду некоторых обстоятельств знакомство было отложено. В итоге они договорились о встрече. На эту встречу семейным советом решено было делегировать меня.
Третьим событием, переменившим наши представления о текущей ситуации, стало мое явление Клавдии Егоровне в оговоренное время. Клавдия Егоровна, не по возрасту стройная, интеллигентного вида женщина, встретила меня благосклонно. От нее не укрылся мой взгляд в сторону общей залы, соединенной с кухней, где мы находились, узким коридором. Усмешкой проводила она мой растерянный взгляд, поскольку было чему растеряться: вход в коридор бы закрыт дверью. Нет нужды говорить о зеркальной планировке в смежных квартирах на одной площадке.
- Вас, наверное, интересует, существует ли за дверью та самая комната? – Старушка была столь же решительно настроена, что и моя супруга. - Поверьте, она там есть. Всего лишь предосторожность от случайных посетителей. Было бы странно, если они бы обнаружили дверь, ведущую в никуда.
- Но почему вы решили, что я пришел ради этого?
- Я вижу растерянность и страх в ваших глазах, молодой человек. Вы боитесь признаться в этом кому-либо, даже мне. Но мне можете довериться. Я ведь вас и пригласила к себе, чтобы предупредить вас.
- Предупредить о чем?
- С этой комнатой шутки плохи, молодой человек. Поверьте моему опыту. Прежние жильцы вашей квартиры сгинули без вести, о чем вы, наверное, уже в курсе. Так, вот, их сгубила комната. Как, не знаю, но могу предположить.
И далее старушка поведала мне занимательную историю. Оказывается, таких загадочных «комнат в никуда» в нашем доме было все лишь две: у нас и нашей соседки. О причине появления странных комнат старушка ничего не знала, знала, что эти комнаты существовали с самого первого вселения жильцов в злополучные квартиры, но она также знала наверняка, что задерживаться в комнате или оставаться ночевать не стоило, поскольку с новой сменой обстановки все живое в предыдущем варианте комнаты исчезало. Например, как-то в комнате остался ее кот, на утро, когда комната вновь изменилась, кота уже в ней не было. С предыдущими хозяевами нашей квартиры произошло нечто подобное. Бывший ее хозяин отличался нездоровой страстью к выпивке. Не стоило труда догадаться, что каждый день он находил на дне заветного сундука. Однажды он бесследно исчез, но старушка наверняка предполагает, что выпивоха оказался примерно в том же месте, куда забросила судьба ее кота, то есть в нигде.
- Можете, называть это явление, как вам угодно – пространственный туннель или пространственно-временной перенос, - объясняла старушка.-  Дело не в названии, а в том, что каждый из живущих в квартире, а только им открывается комната, желает в ней увидеть. Она являет желанный облик любому избранному, которому открывается. И если вы страстно желаете оказаться, например, в Риме или Париже, поверьте, вы там и окажитесь, и увидите собор Святого Петра или Эйфелеву башню из окна комнаты. Но остерегайтесь надолго в ней оставаться, поскольку изменение облика комнаты отправит вас в то месте, откуда уже нет возврата. Я знаю, у вас есть дети. Чудные малышки. Все дети любопытны, а комната дает им шанс проявить свою фантазию на деле. Будьте с ними предельно осторожными.
Также старушка рассказала, что неоднократно пыталась продемонстрировать свойства комнаты и представителям власти и своим знакомым, но ничего толкового из этой затеи не вышло, поскольку комната не желала показывать себя никому другому, кроме жильцов квартиры. Так, за старушкой закрепилось нелестное прозвище старушки со странностями. К такому положению Клавдия Егоровна привыкла и развлекалась, любуясь разными видами комнаты. Но ни разу не решалась задержаться в ней или остаться на ночь. Сундука в ее комнате не было, но был комод, в котором хранились порой вещи из самых разных эпох, что неудивительно, поскольку Клавдия Егоровна была историком по образованию и заядлым коллекционером. Так и проводила она свои одинокие дни, поскольку близких родственников у нее не было. Единственным страстным желанием ее было оградить своих соседей от рокового шага. Выполняя этот долг, она закончила словами:
- Не пытайтесь сами разгадать тайну этой комнаты. Ни к чему это не приведет. Вам мой совет: уезжайте отсюда. Я беспокоюсь не о вас, а о ваших детях.
На эти слова мне возразить было нечего, поскольку как раз съехать мы не могли при всем большом желании. Продать ипотечную квартиру мы не могли из-за ограничений, наложенных органом опеки, а альтернативного варианта жилья у нас не было. Податься к родственникам или друзьям было не лучшей идеей, поскольку нас бы не поняли ни те ни другие. Зачем куда-то съезжать, если есть своя квартира?
Вернулся домой я понурый. Было от чего грустить: тайна комнаты так и не разгадана, слова соседки только больше напугали меня, а вот жена на это заявила следующее:
- Если мы не может оградить себя от проникновения в комнату, нужно просто заблокировать в нее вход.
Так и поступили: придвинули к двери платяной шкаф, отчего в коридоре стало совсем тесно. Но идея с платяным шкафом оказалась проигрышной. На следующее утро дверь появилась, так же слегка приоткрытая, но чуть в стороне от шкафа.
Запретить детям заходить в комнату было бы, наверное, лучшим выходом из тупиковой ситуации, но разве можно детям запретить то, к чему их так страстно тянет?
Обстановка в комнате менялась с неопределенным промежутком. Порой обстановка оставалась неизменной в течение недели, иногда смена происходила в течение дня несколько раз подряд, отчего наши страхи только росли. Когда наступила весна, нервы у жены не выдержали, и она объявила, что завтра мы съезжаем отсюда, пока временно, а там видно будет. Куда мы поедем, она пока не знала, но настрой у нее был очень решительный, что, конечно, сказалось на поведении девочек, которые никуда уезжать не собирались, а заявили, что будут играть в комнате, и у них есть собственные планы. Решение уехать было принято, хотя и не совсем единогласно, но следующим утром мы оказались вовсе не там, куда планировали попасть изначально.
Сейчас я вспоминаю то роковое утро и удивляюсь, насколько быстро происходили события. Вечерние сборы к отъезду проходили в спешке, но все равно пришлось лечь спасть поздно. Дети, проснувшиеся раньше нас, оповестили мир об очередном открытии. И это открытие как окрыляло, так и пугало. Дети кричали о море и солнце. Их желание наконец-то сбылось и после опостылевшей зимы к детям вернулось летнее настроение. Я это понял, когда вошел, вернее, вбежал в комнату.
И застыл на пороге от самого неожиданного вида, который когда-либо открывался в злополучной комнате. Удивлял не сам ее вид. Как раз комната и не представляла из себя ничего примечательного. Неизменный кованый сундук на прежнем месте и голые крашенные белые стены – вот и все спартанское убранство комнаты. Но она вся от пола до потолка была озарена светом тропического солнца. Солнечный свет вырывался из широкого панорамного окна, стеклянных дверей веранды, которые так и манили открыть их и бежать навстречу солнцу и море. Море было рядом. Оно шумно дышало, как бы с одобрением приглашая окунуться в свои лазурные воды, а затем, вырвавшись из них, расстелиться на белом песчаном пляже. Тропическая зелень дополняла палитру до рези отчетливых красок мира. Этот мир казался более реальным, чем заснеженный и серый сибирский город. В нем была первобытная свежесть и природная сила, которая в нашем веке уже недоступна.
Сколько мы втроем стояли у широкого окна, я не помню. Кажется, прошла вечность. Но у вечности есть свой предел. И этим пределом был крик жены. Подобно смерчу она влетела в комнату и что-то кричала, вероятно, чтобы мы вернулись немедленно назад. Слышали мы ее? Ее крик казался таким жалким на фоне представшего перед нами вида моря и солнца. Но ее крик все же возымел свое действие. Дети, словно пружины, сорвались с места и слетели с веранды, как легкие воздушные шары. Вслед за ними сорвались и мы. Догнав их и взяв в охапку, сопротивляющихся я понес их назад в комнату. Но когда мы вернулись назад, случилось то, что мы неосознанно боялись. Когда в комнату ворвалась жена, дверь была открыта настежь. Теперь она была не просто закрытой.
На том месте, где должна была находиться дверь, белоснежной краской в лучах полуденного солнца сияла голая стена. Двери не было. Помнится, я обшарил в стене все уголки, отколупал до самого основания стены всю штукатурку, даже оторвал плинтус, но все тщетно. Дверь упорно не желала появляться.
Отчаяние ударило сразу, словно мешком с цементом по голове. Лишь дети пока не понимали, что произошло, а когда поняли, что назад хода нет, кажется, даже и не опечалились вовсе, а глубоко задумались.
Что нам оставалось делать в такой ситуации? Биться головой о стену? Кричать и звать на помощь? Последний вариант был опробован, но уже вне предела комнаты.
С берега комната представлялась маленьким домиком с небольшой верандой. Обойдя его вокруг, мы не обнаружили никаких следов от прежней квартиры, а также следов пребывания других людей. Позже мы в этом окончательно убедились, когда поняли, что судьба нас забросила на крошечный необитаемый остров посредине бескрайнего океана.
Последним актом отчаяния стала просьба детей дать какой-нибудь еды. У нас ничего не было, никаких вещей. И когда я вспомнил о сундуке, голод стал настойчиво преследовать всех четверых. Открывая крышку сундука, я ожидал увидеть в нем что угодно, но не сумку со свежими овощами, хлебом и еще чем-то съедобным.
Впоследствии сундук стал давать нам все, в чем мы нуждались: еду, воду, одежду, игрушки для детей, а когда жена загорелась обучать детей, в нем появились учебники и принадлежности для рисования и письма. При этом, вещи не исчезали, как было раньше, если их занести в квартиру, а продолжали служить нам на острове и за пределами комнаты. Нужно признать, что без сундука мы бы не выжили. Но чего стоит такое выживание, если понимаешь, что будущего у нас нет.
Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной лежат детали несобранного радиопередатчика и инструкция по его сборке. Рядом лежит пустая бутылка из-под пива и записка, которую и приготовил для долгого плавания. Я долго думал о том, как еще оповестить о нас миру. От сборки плота я отказался сразу, когда понял, что сундук из комнаты не вынести, поскольку с комнатой они составляют единое целое. Я осознаю девственную красоту этого мира и острова, которые нас принял. И если мы одни в этом мире, то и с нашим уходом, исчезнет сам род человеческий. А если есть люди, покинем ли мы этот остров? Я не загадываю далеко вперед, но, думаю, когда-нибудь найдутся ответы на все эти вопросы.