Корюшка, Педро, Семен Маркович

О снах не пишу, но этот за гранью. Лег в 12, уснул в 2 и вот снится мне сон, что я на ночь не поел. Я просыпаюсь в поту в 4, вскакиваю и бегу к холодильнику и жадно, чавкая и давясь ем сало, сыр, помидоры и черный хлеб. И вот, когда я дожевываю черную корочку, то вдруг понимаю, что уже вставал в 1 ночи и ел сало с кефиром.


Сегодня сидел и курил на лавочке. Ко мне подошел мужичок и спросил: "Как дойти до железнодорожного вокзала". Это значит, что я слился с пространством, если жители Южного города считают меня жителем Южного города. Для того чтобы в Москве считаться жителем Люблино, я купил вьетнамские тапочки, широкие штаны хаки, бейсболку "Ну погоди" и прожил в Люблино 20 лет. Здесь же я должен был купить не продуваемую куртку, кроссовки на толстой подошве (над которыми смеялся в Москве) и двойную шерстяную шапочку с пумпоном, которую не снимаю даже в +10. Но самое главное - мой ответ. Я, не думая, махнул рукой в сторону и ответил: "Это очень далеко, три остановки на троллейбусе". По меркам Москвы железнодорожный вокзал просто рядом: 15 минут пешком.


Чувство необъяснимой древности, когда ты видишь на фотографиях в фейсбуке абсолютно седых поэтов, которые младше тебя на 15 лет.


Московский кот Феник постепенно знакомится с кошачьими обитателями двора. На котов Басю и Смайлика шипит. Бася убегает, а Смайлик катается у его ног. Так что все нормально. Единственно что, Феник улепетывает от метрового кота Мистера Зло, но Мистер Зло этого не замечает.


Сижу в парке Тренева и пью на лавочке кофе. Гляжу ко мне несется собака, боксер, слюни летят. "Все", - думаю, - "дописался, кто-то прочитал все, что я пишу и натравил". Сзади собаки бежит мужичонка и кричит:"Надя, Надя". За собакой волочится поводок, Надя без намордника. Надя подбегает к моей лавке, выбивает у меня кофе, кладет, мне лапы на колени и начинает мне вылизывать лицо. Все течет. Тут подбегает мужичонка, оттаскивает Надю и начинает извиняться: "Она у меня просто очень добрая". Уходят. Сижу вытираю платком лицо.

Вижу часы работы магазина. С 8-10 до 20-10. Странно, думаю. Что решают эти 10 минут. Утром выпить кофе, а вечером продать пиво? Снял очки, протер. Нет с 8-00 до 20-00.


Женщина бежит по улице Пушкина, звонок, берет трубку.
- Давай говори быстрей.
На той стороне трубки пытаются что-то сказать.
Женщина перебивает:
- Ну быстрей, быстрей.
Трубка опять пытается что-то сказать.
- Почему ты так медленно говоришь, быстрей давай, быстрей.
Трубка мычит.
- Быстрей, - кричит женщина.
Продолжается это уже минут 10.


Много раз ходил мимо этнографического музея и вот решил зайти. Экспонаты моего детства. Будто вывезли вещи из саморубленного дома моей бабушки. Самовары, рушники, сундуки, комоды, машинки Зингер, утюги. Долго рассматривал наперстки, но потом увидел буфет. Такой же стоит на моей подмосковной даче. Остался от бабушки. Как-то раз мы его решили передвинуть. Я, брат и папа. Ничего не получалось. Тяжеленный. Будто из дуба. Моя жена Лена смотрела на нас, корчившихся, и охала. Но тут подошел семидесятилетний дядя Саша из Хабаровска. Он как раз у нас гостил. Дядя Саша - охотник и рыболов. Он переплывал Амур. У него есть дальняя заимка где-то на границе с Китаем.
- Ну-ка, отойдите, - сказал дядя Саша.
Мы в страхе попятились.
Дядя Саша подошел к буфету, обхватил его с двух сторон и спокойно и вдумчиво перенес его в дальний угол дачи. Я, брат и папа охнули. В тот вечер моя жена долго не могла уснуть и ворочилась в постели. В конце концов мне это надоело и я спросил:
- Ты чего не спишь?
Лена вздохнула, отвернулась к стене и произнесла:
- Дядя Саша мой кумир.
Так вот я стоял и рассматривал такой же буфет в музее.
- Нравится, - спросила меня музейщица.
- Откуда он у вас?
- Да соседка выкидывала, мы его забрали, сняли пять слоев краски, даже белая была, отлачили. Вот стоит здесь теперь.
- Красавец.
- Соседка потом заходила в музей, охала, говорит зря отдала. Можно было продать.
Мы переглянулись с музейщицей и весело рассмеялась.


Сегодня я видел снег. Я ехал на троллейбусе из Южного города в Алушту и на перевале увидел горы, вершины которых были засыпаны снегом. Я родом с Камчатки. Я вспомнил горнолыжные трассы, сопки, заросшие каменной березой и дымящиеся вулканы. Мне казалось, если я сейчас выйду из троллейбуса номер 52 А здесь, то немедленно окажусь в городе Петропавловске-Камчатском, и для этого мне не надо лететь 12000 километров на самолете. Но я не вышел, наверное, если бы мне было 20 лет, то вышел, а но в 48 лет я просто поехал дальше. Я добрался до Алушты, светило яркое солнце, было +10, я очутился на набережной, посмотрел на море. Покидал камушки. Погулял пару часов, выпил пятьдесят граммов чачи, покормил котов, потом на троллейбусе 52 вернулся в Южный город. Там тоже был плюс и тоже не было снега.


Долбоящерский кот. Нальешь сметану с рынка в блюдце – сгниет. Возьмешь это блюдце, макаешь палец в сметану – палец оближет. Вот и сидишь полчаса и макаешь в сметану палец.


- Мне кофе и кекс.
- 75 рублей. У вас наличными или карта?
- Карта.
- Прикладывается?
- Вставлять.
- Давайте.
Продавщица берет у меня карту, вставляет в POS-терминал, колдует.
- Ой тут пароль спрашивает. Какой у вас пароль.
- Не пароль, а пин-код. 7113.
- Ой.
- Ой.
- Я никому не скажу, не бойтесь.
- Спасибо, я верю.


Никогда не думал, что могу найти в Южном городе заведение с камином. Трещат дровишки, горит огонек, дым уходит в трубу, звучит что-то ирландское в духе позднего Гребенщикова. Говорят Борис Борисович здесь даже бывал. Вообще странно выглядит очаг в Южном городе, ассоциирующемся у северного человека с жарой, морем, жгучими девушками, шашлыками и певцами Жокой и Бокой. Все-таки думается, что летом огонь не поддерживают, хотя я не знаю, я еще не был здесь летом. А так сижу будто где-то в Северном городе, пью кельтскую настойку на мандарине, ем жареную домашнюю колбасу, не хватает верного пса у ног, но впрочем дома есть рыжий кот. Интересно пускают ли в заведения Южного города с котами и собаками.


Иногда мне бывает стыдно. Мне присылают книги, и я их положу где-нибудь, а домочадцы или кот их уберут, и я книги найти не могу. А приславший N пишет: «Слава, как моя книга?» Я к домочадцам и коту: «Где книга N?», - а домочадцы и кот разводят в стороны руками и недоумевают. Тогда я пишу N в мессенджере: «Абсолютно прекрасная книга, абсолютно, я напишу рецензию». А потом закрываю мессенджер, и так стыдно, так стыдно.


- Пчелам плохо, - сказал Платон, пожевывая сигарету.
- А почему плохо и что за пчелы? – о пчелах я ничего не знал и мне стало интересно.
- Батины, тепло им, думают, весна и молодых выгоняют.
Мне сразу представилось, что в пчелином улье, как в советской армии, есть дедЫ и есть молодые. Старослужащие пчелы, почуяв запах весны, выгоняют молодых салаг драить сортиры, чистить картошку и собирать нектар с подснежников.
- Так вроде не жарко еще, - я удивленно посмотрел на Платона.
- Так батя ульи законопатил на зиму, а морозов нет, а пчелам проблема, они думают весна, приходится ульи охлаждать.
- Это как.
- Ну как, охлаждать и всё, - Платон глядел на меня как на больного, - хотя это бате приходится, у меня аллергия на пчел.
- Что опухаешь?
- Ну в семь лет от укуса опух, аж в больницу возили, а сейчас укусов десять за раз могу выдержать, так температура подымется на час до 39-ти, а потом проходит.
- Сколько? Десять? – я вспомнил как меня в пять лет укусила залетная пчелка с пасеки соседа дяди Миша. Я орал, родственники бегали вокруг меня, как Парасольки, а соседу дяде Мише бабушка устроила разнос .
- Это что, вот мой батя может сто укусов пчел выдержать.
Мне хотелось, как Станиславский закричать: «Не верю».
- У него с молодости иммунитет. Однажды на него упал улей и его в голову укусило 30 пчел, а за майкой мамаша вытащила пятьдесят жал. Так что моя аллергия была предрешена.
- Разве иммунитет не передается по наследству?
- Наоборот. Пчелы пахнут, ну там секреция всякая, а беременные рядом ходят и на плод плохо влияет, плод еще в утробе аллергию получает. Так что мне повезло, а то сейчас бы как батя ульи охлаждал.


Встретил здесь Педро. Педро кубинец. Когда-то в девяностые он учился в Москве на холодильщика и так и остался в столице, а вместо работы скромным инженером создал фирму купи-продай, которая возила всякую чушь из Турции и продавала на рынке в Лужниках. Я с ним познакомился случайно, через своего дядю, и он некоторое время бывал у меня в московской квартире в Люблино. Это продолжалось буквально два года. А потом я помню прощальный разговор с ним. Мы сидели на кухне, пили чай (это был 2001 год) и Педро, тяжело вздохнув и закатив коричневые глаза, произнес:
- Устал.
Я удивился. Обычно Педро был весел и жизнерадостен, а тут устал.
- Что случилось, отчего устал, - я даже подумал, что кубинец заболел.
- От всего устал. От снега устал, от мороза устал, от дубленок устал, от шапок меховых устал, задолбался, - Педро говорил с характерным латиноамериканским акцентом.
- Хочу в тепло, хочу к морю, - продолжил Педро.
Я стал его понимать.
- И что думаешь?
- В Крым поеду.
- На Украину? И что будешь делать?
- Да все тоже самое, белибердой буду заниматься.
И вот значит через 20 лет я встретил Педро в Южном городе. Годы не изменили его. Да жизнерадостный Педро и не мог измениться. Буйная латиноамериканская кровь не могла позволить стать ему суровым меланхоличным русским мужиком.
Мы сразу узнали друг друга. Обнялись. Пошли в кабак. Взяли вина и вот где-то после второго стакана Педро заявил:
- Устал.
Я удивился.
- Отчего устал.
- От всего устал, от зимы без снега устал, от дождей устал, от курток, от шапок вязаных, хочу на Кубу.
- Ты ж там не был 30 лет.
- Не был Слава, не был, но вот хочу, хочу шорты, майки, мулаток, хочу марлина, а не пеленгаса, хочу теплое Карибское море, а не холодное Черное, хочу Кастро, а не Путина.
- Понимаю Педро, понимаю.
Потом мы посидели, повспоминали девяностые и разошлись. Педро шел играющей походкой по проспекту Кирова и от него веяло какой-то вечной кубинской беспечностью и веселой грустью.


Чтобы понять Южный город, надо освоить культуру сидения и разговаривания. Мне, измученному постоянной московской нехваткой времени, это не дано (возможно я просто плохо к этому стремлюсь). Я вбегаю в кафе. Уже потому, как я вхожу и хлопаю дверью посетители кафе и кофейщик смотрят на меня удивленно. Я подбегаю к кассе. Это неправильно. К кофейщику надо подходить медленно и неторопливо. Внимательно оглядеть витрину со сладостями, потом завести неторопливый разговор о погоде и ценах - это правильно. Итак я бегу к кофейщику и на ходу кричу: "Мне пирожное картошку и чай". Это вторая ошибка. Правильно говорить: " Мне кофе с молоком и шоколадный эклер". Кофейщик чуть-чуть морщится, посетители недоумевают. Кофейщик медленно наливает чай, медленно достает картошку. Я хватаю их на лету, расплачиваюсь и не доходя до столика съедаю. Посетители в ужасе, хотя надо признать, что в их часовых разговорах появилась хоть какое-то развлечение. К ним заходил дикарь. На обратном пути я опять забегаю в кафе и делаю все тоже самое. За это время в кафе ничего не изменилось. Сидят те же самые посетители и радушно беседуют, стоит тот же самый кофейщик и слегка морщится на мой чай.


Сегодня со мной произошли странные события. Я проснулся оттого, что кто-то меня царапает. Оказалось кот ночью прижался ко мне, ему снилось что-то нехорошее, он скулил и царапался во сне. По идее я должен был дать коту щелбан и отправить его спать в кресло, но вместо этого зачем-то накрыл кота одеялом до подбородка. Кот неожиданно затих и перестал царапаться.


- Семен Маркович, а почему у вас конфеты в морозильнике хранятся?
Семен Маркович попросил достать из холодильника колбасу, купленную на Центральном рынке Южного города, но я перепутал дверцы и открыл морозильную камеру. Вся она была забита коробками шоколадных конфет.
- Так несут, - Семен Маркович оторвался от накрываемого стола и посмотрел на меня.
- Кто несет?
- Пациенты несут, я же невролог.
Я оглядел ряды коробок. Здесь были и самые раскрученные телевизионные марки и обычная Алёнка, и итальянские конфеты, и французские, и украинские, и российские. Казалось, что хозяин дома - сладкоежка, готовящийся к революционным событиям.
- На вот еще, взгляни, - Семен Маркович подвел меня к серванту и со скрипом сдвинул дверцу бара. Моему взору представилась коллекция коньяков и вин разных марок и достоинств, да еще таких, которые не всегда встретишь в обычном магазине.
- Ни фига себе, - я присвистнул и наклонился, разглядывая этикетки.
- Самое смешное, что я почти не пью, так если гости придут достану что-нибудь или под шашлык.
- Ничего себе шашлычок-с.
- Вообще странный народ. Я им рецепт выписываю и говорю: алкоголь нельзя, курить нельзя, сладкое ограничить, соленое не есть, а они мне коньяк и конфеты, и попробуй не возьми, обижаются. Хочешь бери что-нибудь.
- Да как-то неудобно.
- Неудобно штаны через голову надевать. Куда мне все это? На свадьбу? Так дочери давно замужем.
Семен Маркович отобрал мне две бутылки коньяка (попроще) и три бутылки вина (попроще).


Кот носится возле ног и орет: «Мяу».
- Знаю я все твои требования, - говорю я коту.
Кот продолжает носиться и орать, трется о ноги, как сумасшедший
- Все твои требования постыдны и бездуховны, - продолжаю я.
Кот останавливается и задумывается.
- Они сводятся к одному, чтобы я бросил читать Одоевцеву «На берегах Сены» и лег на диван.
Коту явно не нравятся мои речи.
- Лег на диван, включил телевизор и смотрел хоккей СКА – Авангард, а ты бы залез мне на толстое брюхо, перебирал лапами, выпускал острые когти и мурчал.
Кот опять начинает носиться вокруг меня и орать.
- Ладно, ладно - говорю я, откладываю Одоевцеву, включаю хоккей и ложусь на диван.


Перехожу дорогу как положено в неположенном месте. Говорю по телефону. Вдруг вижу несется черный тонированный джип. Я прибавляю, и он прибавляет. Я прибавляю, и он прибавляет. Еле увернулся.


Однажды я не писал два месяца. Ко мне подошла жена и спросила:
- То, что делаешь?
- Не пишу, - грустно ответил я.
- Нехорошо, - покачала головой жена и пошла мыть посуду и пылесосить.
Потом позвонил по мессенджеру поэт Г.В. с Конаковской дачи. Он недавно написал поэму "Быть-бытовать" и перевел дюжину иранских, китайских и костариканских поэтов.
Он курил Донской табак и укоризненно спрашивал меня:
- Что делаешь?
- Не пишу, - грустно отвечал я.
Г.В. пыхнул сигаретой и растворился в сети.
Потом пришел кот. Он только что поймал мышь, поэтому считал себя крайне полезным.
- Что делаешь, - промурлыкал кот, поигрывая мышью.
Мне стало стыдно и я ответил:
- Не пишу, кот, понимаешь.
Кот ничего не ответил.
А потом я лег на диван, отвернулся к стене, уснул. Мне снился сон, как я пишу.


Сегодня выпил 6 американо.
- Зачем ты это делаешь, - говорил я себе, опуская монетки в автомат для седьмой чашки.
- Не знаю, - ответил я сам себе.
- Может ты лучше работаешь?
- Да нет.
- Может ты лучше пишешь?
- Да нет.
- Тогда зачем, - спрашивал я сам себя.
- Не знаю, - отвечал я сам себе.
- Надо с этим бороться, вот сейчас у тебя тяжелая голова, тебе хочется пить воду и гудит сердце. Зачем ты выпил семь чашек кофе?
- Не знаю, - отвечаю я сам себе.
- Надо бросить пить кофе.
- Я брошу, когда из автоматов будет литься чай.
- Тебе не стыдно.
- Стыдно.
- Когда ты пьешь кофе ты много куришь.
- Я знаю, зато не пью алкоголь.
- Я знаю, все равно нехорошо. Ты наркоман?
- Нет.
- Ты кофеман?
- Нет.
- Зачем ты пьешь так много кофе?
- Мне стыдно, перестань.
- Ага, стыдно ему, - думал я, вынимая седьмую чашку из кофейного автомата.


Существует два способа усилить прилив творческих сил, то есть вдохновения. Способ первый: пойти в подвал «Массандра» и выпить стакан портвейна «Южный берег». Способ проверенный, после него можно спокойно написать три рассказа за два часа, но способ вызывает нездоровые последствия: чувство вины на утро и ухудшает отношения с женой и котом, которые почему-то со скепсисом относятся к способу номер один. Способ второй: зайти на ютуб, поставить джаз, включить совсем тихонько и ждать, когда утомленное сознание потребует написать рассказ, чтобы не мучиться джазом. Отрицательные последствия – не более одного рассказа за два часа и зачастую вместо написания рассказа хочется почитать Шестова, Лосева или Пятигорского. Второй способ, зато, ЗОЖ и его очень любят жена и кот.


Вчера смотрел женский биатлон. Братская белорусская биатлонистка в порыве щедрости перестреляла половину мишеней российской биатлонистки. Эдакий Лукашенко спортивного разлива. В последнее время российские биатлонистки (да и биатлонисты тоже) выступают из рук вон плохо. Они вечно занимают какие-то странные места, не попадают на подиум, а уж о золоте мы и забыли мечтать. И вот, значит, такой радостный момент. Больше всего озадачили спортивные российские комментаторы. Они обсуждали не эту неожиданную и противозаконную помощь, а то, куда российская биатлонистка дела не выстрелянные патроны, ведь белорусская биатлонистка стреляла точно.
Оказалось, что российская биатлонистка поступила глупо, просто выпулив их в молоко, а могла быть взять их с собой и уже на трассе угрожать более удачливым норвежкам, немкам и финнам.


Купил парного молока на рынке и налил себе стакан. Выпил. Вкусно. Решил дать коту. Пошел налил в блюдце. Московский индустриальный кот Феник понюхал парное цельное молоко, посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и пошел жевать сухой корм «Проплан» для кастрированных котов. Похрустев, он лег мне на брюхо, и мы стали смотреть юношеский хоккей. Когда наши забили канадцам четвертую шайбу, кот неожиданно исчез. Полчаса я не беспокоился, но потом пошел искать кота. Блюдце с парным молоком было пусто и тщательно вылизано. Кот лежал на горячей батарее, мурчал и смотрел на фотографию черно-белой крымской коровы, висевшей на стене съёмной хозяйской квартиры.


Сегодня впервые в Южном городе мне удалось на Центральном рынке показать свою необычайную осведомленность. Мне надоела хамса (такое возможно) и я решил купить питерской вяленой корюшки. Когда я сказал: «Мне пять корюшек», - то очередь насторожилась. Стало заметно, что мой поступок вызвал неподдельный интерес у жителей Южного города. Одна женщина, уже в годах, с той увядающей красотой, сохраняющей определенную прелесть, убрав прядь со своего лица и взглянув мне в глаза спросила:
-Ой, а что это за рыба.
Я оглядел ряды хамсы, тюльки, ставриды, пеленгаса, кефали и барабульки и почувствовал себя Миклухо-Маклаем.
Я осмотрел женщину и произнес:
-Корюшка бывает дальневосточная и питерская, - свои слова я сопровождал движением руки, то тыкая в толстую дальневосточную корюшку, то указывая в мелкую питерскую. Женщина насторожилась.
Я продолжил:
- Толстая дальневосточная корюшка идет косяками в Охотском море у побережья Камчатки, ее ловят сейнерами рыбаки и везут в Авачинскую бухту Петропавловска-Камчатского или в бухту Золотого рога Владивостока, где ее сушат или коптят, а потом отправляют в Центральную Россию и Крым.
Очередь замерла. Я парил, как на сцене, я сверкал.
- А жарить ее можно, - перебила маня женщина.
- Жарят обычно питерскую корюшку, - продолжил я, - питерская корюшка меньше, но зато пахнет огурцами.
- Когда выловят, - осторожно вставила продавщица, понюхав свою корюшку.
- Да, когда выловят, - подтвердил я, - когда идет питерская корюшка то все жители культурной столицы России выходят к Неве выстраиваются от Адмиралтейства до Университета и сачками ловят корюшку. Их не гоняют ни полиция, ни ОМОН, ни губернатор, не Матвиенко.
- Да, - вздохнула женщина и вся очередь.
Продавщица смотрела на меня влюбленно. Похоже никто эту дорогую корюшку в Южном городе не покупал, а тут такая лекция.
Когда продавщица мне набирала корюшку, то ласково коснулась моей ладони своими рыбными пальцами. Типа приходи еще и рассказывай про скумбрию, форель и палтус.