Беги

Ты самый сладкий мой сон. Сон.
Самая горькая в мире обида.
Они все о простом, а мы снова будем целовать в горло бутылку.
Нас под ливнем объединяет провод наушников, пьяных и молодых.
Там где-то тает дым.
В полуметре над нами в цвете фиолетовой темноты.

Здесь свежо и холодно, ангел, надень мой свитшот.
Береженая бог или черт тебя бережет.
Бармен, сделай нам шот и шоу. Шоу.
Красок и звуков, касаний в медленном танце. Танце.
От барной стойки до стойки в кровати.
Плевать, здесь насколько кто разный.

Я знаю что-то про счастье. Счастье
Но счастье про меня, видимо, не знает ничего.
Кроме того, что я ненавижу прощаться. Прощаться.
И что-то большее, чем шалость,увы, не встретил до сих пор.
Это интересно отчасти.
Ведь на заднем чье-то имя я рисую на стекло.
А ты занята с типом, и что забавнее всего.
Я тут один танцую посреди города босиком. Босиком.

Под лампами нашего падшего рая.
Утопленного в коньяке и во лжи.
От этой музыки мы умираем.
Но кто из нас по-настоящему жив?

Беги, танцуй и пой под светом темноты.
Беги, беги.
Танцуй и плачь, сжигай к чертям мосты.
Ночей не будет как прежде, мы пропили всю нежность.
А если кто-то тебя спросит, то прикинься сумасшедшей.
Беги, танцуй и пой под светом темноты.
Беги, беги.
Танцуй и плачь, сжигай к чертям мосты.
Ночей не будет как прежде, мы пропили всю нежность.
А если кто-то тебя спросит, то прикинься сумасшедшей.

Пьяным нужны губы. Губы.
Целуй мою одежду, будто ты колдунья Вуду. Вуду.
Втыкай иголки в сердце мне, себе и своему типу.
По итогу моё имя будет в рамочке в титрах. Титрах.

Чертовски божественный запах духов, каждый раз я ведусь на него.
И раз в пару месяцев мы превращаем воду в слова, потом воду в вино.
Потом в порнокино, потом в стыд-моветон.
Вот так по порочному кругу мы с тобой ходим давно и твердим об одном:
“Мы не в ответе друг за друга.”

Мы не за что не в ответе, никому и ничем не обязаны.
Наша молодость, совесть нам греет подобными сладкими фразами.
Оправданиями оправданиями, сказками сказками про кольца, печати в паспорте.
Но твой благоверный он все же узнает когда-то, и вряд ли пожелает нам здравствовать. Здравствовать.

И вряд ли хоть кто-то поймет наши причины. Причины.
И вряд ли хоть кто-то простит нам эту химию.
И днем ты все равно вернешься к своему мужчине.
А я на заднем стекле пишу не твое имя.

Беги, танцуй и пой под светом темноты.
Беги, беги.
Танцуй и плачь, сжигай к чертям мосты.
Ночей не будет как прежде, мы пропили всю нежность.
А если кто-то тебя спросит, то прикинься сумасшедшей.
Беги, танцуй и пой под светом темноты.
Беги, беги.
Танцуй и плачь, сжигай к чертям мосты.
Ночей не будет как прежде, мы пропили всю нежность.
А если кто-то тебя спросит, то прикинься сумасшедшей.

Беги, танцуй и пой под светом темноты.
Беги, беги.
Танцуй и плачь, сжигай к чертям мосты.
Ночей не будет как прежде, мы пропили всю нежность.
А если кто-то тебя спросит, то прикинься сумасшедшей.
Беги, танцуй и пой под светом темноты.
Беги, беги.
Танцуй и плачь, сжигай к чертям мосты.
Ночей не будет как прежде, мы пропили всю нежность.
А если кто-то тебя спросит, то прикинься сумасшедшей.