Батавская слеза

1. Неосязаемо-звеняща тишина,
Оплачена, оплакана – покуда
Покинуты иные времена,
В которых несмышлёная посуда

Звенит о чём-то радостно-своём,
Смеётся нерастраченно и густо.
И мойки нерадивый водоём,
И ложе непомерное Прокруста –

Прокручиваешь снова в голове,
Опять, опять, ну, что тебе не любо?
По небу освежёванный овен

Плывёт, и ты касаешься колен
Невидимых, сияющих извне.
Тоска безмолвна, гулка, синегуба.


2. Тоска безмолвна, гулка, синегуба,
Тебя опять поймала на бегу,
Касаемая, в сущности, сугубо
Оставленных в домашнем «не могу».

Забытых. Понадкусанные сливы
Чернея, ждут, когда их доедят.
И веточки трофейные оливы
С немого подоконника глядят -

Последнее твоё воспоминанье
Собой перечеркнувшие сполна.
Стол праздничный похож на поминальный.

Она внутри поёт субдоминантой.
Тебя коснулась тёплыми губами
И пальцами холодными волна.


3. И пальцами холодными волна
Катается меж складок носогубных.
Ей хочется и песен, и вина,
Да и тебе как будто бы не трудно

Взять инструмент, и принести с собой,
Доставить на озябшую квартиру.
Где ждёт она в сорочке голубой,
Как символ неустойчивости мира.

Пока дойдёшь, сорочка изойдёт
Вся чернотой, ведь это очень глупо –
Сидеть и ждать, когда уже придёт,

Сидеть и ждать, когда уже придёт,
Сидеть и… Он проходит в коридор,
Оглаживает - "Милая, голуба..."



4. Оглаживает - "Милая, голуба..."
Она стоит, почти обнажена,
Почти поверив – он её не любит, -
Зачем тогда она ему нужна?

Она стоит, и бежевые туфли
Сливаются с прозрачною стопой.
И он присядет рядышком на стуле,
Попросит: «Спой».

Она споёт, а после – между делом,
Ещё почти не чувствуя беды, -
«Принёс ли ты того, что я хотела?»

А он погладит бежевое тело,
Ответив в продолжение беседы:
«Я вижу, здесь достаточно воды».


5. Я вижу - здесь достаточно воды.
Обрушивает небо водопады,
И тихо пьют прозрачные цветы,
А пахнут почему-то виноградом.

У берегов протягивает ил
Косую золочёную полоску.
Он ничего у неба не просил
И ничего не требовал, поскольку

Уверовал, что всё уже дано,
Хоть не хватило пары междометий.
Сквозь водопад просвечивает дно,

И он стоит у берега давно,
И брызги попадают на него –
Все слёзы окаянных лихолетий.


6. Все слёзы окаянных лихолетий
Вмещаются в единственный сосуд -
Одно воспоминание о лете,
Застывшее как будто на весу.

Они ещё встречаются украдкой,
Пытаются у времени украсть
Минуту между взлётом и посадкой.
…Их самолёт садится на кровать,

И падает, сияя, на подушки.
И в мире нет значительней событий.
Охваченная пламенем «однушка»,

И на подушках жалобно и душно…
Но как сверкнёт непреходящий ужас, -
Они дрожат, холодные, как литий.



7. Они дрожат, холодные, как литий –
Такие звёзды – редкость для Москвы.
И тянутся меж городами нити,
Грудные, не касаясь головы.

Почти что не заметные для глаза,
Натянутые крепкой тетивой.
Последняя натянутая фраза
Все тянется светящейся травой.

Травой, растущей вопреки сознанью,
Квартиры обращающей в сады.
И так понятно стульев колыханье,

И так оправданно любое оправданье.
Плывут по небу звёздные созданья
И падают в окрестные пруды.


8. И падают в окрестные пруды
Все камни, принесенные с собою.
Туманятся вершины впереди,
Покрытые сорочкой голубою.

Несётся взмылком синеватый конь,
Без стремени, узды или подводы.
Ты видишь свою мокрую ладонь,
И под глазами замечаешь воду.

И плаваешь глазами по воде,
И в тишине покоятся глаза.
Нигде ни звука, голосов нигде,

Не слышно ни животных, ни людей,
И не понятно, кончился ли день,
И в воздухе батавская слеза.


9. И в воздухе батавская слеза,
Уже почти готовая взорваться.
И эта неизбежная гроза
Тебе сжимает левое запястье

Браслетом из литого серебра,
Безвременно покинувшего Землю.
Ты вытрешь лоб (какая тут жара).
Ты вытрешь лоб (не затеняет зелень).

Возьми в ладонь батавскую слезу,
Застывшую стеклянной запятою,
За хвостик, как большую стрекозу,

Не бойся, этот акт ненаказуем –
Ненужную, слепую стрекозу,
С недужной ахиллесовой пятою.



10. С недужной ахиллесовой пятою
Не справится усталый Ахиллес.
Он оглушён смеющейся водою,
Из водопада льющейся с небес.

Он заболел и хочет причаститься,
Но пальцы не слагаются перстом.
Но пальцы словно тёплая водица,
Как будто по фалангам перелом.

И тишина всё мёртвое бинтует,
Пока темнеет лесополоса.
Но где-то птица певчая бунтует,

Пришла зачем-то и теперь бытует,
Её бытовка – ледяная туя –
Застыла, отражая небеса.


11. Застыла, отражая небеса,
Брусчатка индевелого проспекта.
Там, где огни, улыбки, голоса,
Фонтана пересохшая таблетка.

Она идет рассеянным лучом,
Не пользуясь ни компасом, ни картой,
И ходит юбка, жаля горячо,
Туда-обратно.

Всё перепутано, куда теперь, куда?
Но встанет у единственной черты.
Столкнутся носом к носу города,

Столкнутся, задыхаясь, поезда,
Она приехала, приехала сюда…
И ничего не видишь больше ты.


12. И ничего не видишь больше ты.
Какая нежность – Господи, откуда?
Припухшие, усталые черты,
Такое непредвиденное чудо,

Как и назначено случаться чудесам –
Без времени и места, постоянства.
Рукою проведешь по волосам
(Касанья – пьянство!)

В квартире камни повторяют сны,
И комнаты лучами залиты –
Разгар весны?..

Она особенно красива со спины,
Но слёзы не окончили войны.
Ходи и плачь от этой красоты.



13. Ходи и плачь от этой красоты
По дебрям ботанического сада,
Где бабочки по банкам заперты,
Но им другого, кажется, не надо.

Им всё другое – памятная пыль,
Столешницы бумажные покровы.
Твой ужин приготовлен и остыл, -
А где ты был вчера до полвосьмого?

Ты быстро ешь и смотришь на часы,
Грозящие искомою виною.
А где-то темень лесополосы.

Ложится на безмолвные весы
Ребёнок убегающей лисы,
Наполненный стеклянной тишиною.


14. Наполненный стеклянной тишиною,
Как старый, переполненный сервант,
Спит камень с непокрытою душою,
И оттого ни в чём не виноват.

На нем растут зеленые чешуйки,
Отбрасывают ящерки хвосты,
Чтобы уже на следующие сутки
Себя в порядок снова привести.

И птица, обернувшись, замолкает,
Забыв, как произносятся слова.
Она глазами черными моргает,

То закрывает их, то открывает.
И голубеет тонким покрывалом
Неосязаемо-звеняща, тишина.


15. Неосязаемо-звеняща тишина.
Тоска безмолвна, гулка, синегуба.
И пальцами холодными волна
Оглаживает - "Милая, голуба..."

Я вижу - здесь достаточно воды,
Все слезы окаянных лихолетий.
Они дрожат, холодные, как литий,
И падают в окрестные пруды.
А в воздухе батавская слеза
С недужной ахиллесовой пятою
Застыла, отражая небеса.

И ничего не видишь больше ты.
Ходи и плачь от этой красоты,
Наполненный стеклянной тишиною.

15.10.19. – 25.01.20