Каждый к себе

Я не пою - как соловей иль кенар,
Нот сладости и приторности - нет.
Хрипит гортань, срывая бас на тенор.
И есть сомнения, что я - поэт.

Не песенник я и не летописец.
Мой стих, что клапан, - стравит лишний пар.
Приятен телу летом лёгкий ситец,
Душе приятна - прелесть, страсть, пиар.

Но в жизни часты снежные заносы,
Есть грязь и хлябь, и выбраться нет сил.
Над тем - кто в ситце - свистнут смерти косы.
Дух голову, чтоб телу быть, - склонил.

Чтоб дух стал выше прелести и грязи,
Нужна работа адская души.
Здесь с соловьиной песней нету связи,
В клубке все чувства, как в гнезде ужи.

Таким клубком мой голос перехвачен.
Мне не понять какой раскрыл пасть уж.
Не Я, а он в такой момент стал значим;
Змей-искуситель взялся за свой гуж.

А я, – в стихи его!.. – порой хрипя от боли, -
Не для того, чтоб восхищать друзей.
Как часто это - мимо моей воли!..
Восстал мой ангел… – он меня - мудрей.

Так и живу – в среде страстей и воли.
И песнь пою - не я… - один из двух;
Змей-искуситель… или ангел доли; -
Те, что канат, - друг к другу тянут дух.

                2013г.