1988 г

               

Ну вот и всё.
Устало собираю
обломки звонких строф, разбившихся о взгляд
на мир, который стал страшнее, чем я знаю,
предсказанных боёв  простреленный солдат.

Мы проиграли свет в квашне слащавых буден,
взбухает чернота, готовая к прыжку,
приговорил нас враг, который завтра будет,
к распятью на кресте в служении божку.

Но всё ж опять валюсь на амбразуру чью-то,
плюющую в меня коктейлем ложных фраз
и яростной слюной мещанского уюта,
в которых идеал  негаданно погряз.

А мысли,  на лице скукожившись гримасой,
невольно выдают презрение небес
к напыщенным дельцам, точащим сытно лясы,
и к тем, кто на Олимп самодовольно влез.

Казалось, рано нам ещё дышать на ладан,
пока не заперт воздух в голосовых мешках,
рвануть бы исправлять — планида неприглядна — 
и крикнуть во всю мощь:
страна, ты мчишься  в прах!!!

Но тонет звук во мгле, лишь небо голос слышит,
в надежде на богов все прячутся в кусты,
грядёт беда, грядёт,
уж за спиною дышит,
уж слышен стон вдали...
Но площади пусты.