Танцуй

Танцуй, Айседора!

Два ангела из катафалка глядят на мать
И машут, прощаясь, и просят поцеловать.
Целуешь через стекло, опусти, обними!
Он – кроха трёхлетний и ей ещё нет семи.
Иди, Айседора, они уже не твои.
Свежайшие розы в цветочный бутик Луи
Везут и на стеблях банты из чёрных лент,
А ты получаешь бессрочный ангажемент
На главную роль в театре людских смертей.
О, кто-нибудь, что за мелодия? Глюк «Орфей».
Лежат восковые фигурки, смотри, смотри!
Но высохли слёзы и гулко стучит внутри.
Ещё не конец, ждёт Россия, снега, зима...
Русоволосое счастье сводить с ума.
Ещё шелкопрядам тянуть роковую нить.
Танцуй, Терпсихора, танцуя сумеешь жить.
И будут лететь в огонь и сгорать сердца,
Танцуй, задыхаясь от боли, не жди конца!
Да, будет орать галёрка, стоять партер,
А в памяти – серый город и Англетер.
Молилась кому, любила кого-тот прах.
Лазурное море, толпа, тонкой кисти взмах...
Там ветер играет алым, лови, лови!
Не к славе ты шла, неправда, ты шла к любви.
Осенняя Ницца, «с плечей её льётся шёлк»
И что-то о гибели, счастье о чём ещё?...
Ах, как тебе красное было всегда к лицу...
Танцуй, Айседора, свободна, танцуй, танцуй...

———-
В 1913 году трагически погибли дети (дочь и сын). Машина с детьми и гувернанткой, пробив ограждение, упадёт в Сену. Перед тем, как уехать, дети прижимали губы к стеклу авто, «целовали» мать. Она поцеловала их тоже, через стекло. Как знак. Из воспоминаний Айседоры. «Не предавать земле, кремировать, слёз нет, убить себя, музыка в зале «Орфей» Глюка, восковые фигурки».... 14 сентября, Ницца, бугатти, алый шарф. Последние слова: «Прощайте! Я иду к славе». Но подруга свидетельствует о других. «Прощайте! Я иду к любви»...