69-й километр.
Утро. Ленинградское шоссе…
Про него отснимут «полный метр»
и роман составят из эссе.
Но сейчас – во сне – он на скамейке
отбывает двухминутный штраф,
а отец в запахнутой цигейке
паром пышет на Витьков и Клав.
Шайба то скользит, то резко скачет,
обрывая неумелый пас.
А Валерка на скамейке плачет.
Плачет в первый и последний раз.
Лёд – как новогодняя открытка.
«Шайбу! Шайбу!»... Жгут прожектора.
Открывайся, чёртова калитка!
Выходи, Валера!
Всё. Пора.
С клюшкой детской и набитой шишкой,
с капельками пота у виска
убегай и будь всегда мальчишкой
в свитере с эмблемой ЦСКА.
Номер твой со скрежетом погнётся.
И, среди обычный пересуд,
те, кому, как раньше, доведётся,
на руках легенду понесут…
Сбросит газ седой хоккейный мэтр…
Трасса загудит... Курнут «Пэлл-Мэлл»…
74-й километр
летом навсегда обледенел.
Лёд
© Copyright: Сергей Дуков, 2020
Свидетельство о публикации №120012109837
Свидетельство о публикации №120012109837
Рецензии
В школе собирал все вырезки из газет и журналов.
Папка толстенная накопилась.
Некрологи тоже там.
И фото этого километра...
Спасибо, Сергей.
Юрий Макашёв 11.02.2020 09:08 • Заявить о нарушении
Папка толстенная накопилась.
Некрологи тоже там.
И фото этого километра...
Спасибо, Сергей.
Юрий Макашёв 11.02.2020 09:08 • Заявить о нарушении
Легенда!
Юрий, а Вы случайно не знаете, - был ли он крещен, была ли панихида (кроме гражданской)?
Нигде не могу найти информацию.
Сергей Дуков 11.02.2020 16:17 Заявить о нарушении
Юрий, а Вы случайно не знаете, - был ли он крещен, была ли панихида (кроме гражданской)?
Нигде не могу найти информацию.
Сергей Дуков 11.02.2020 16:17 Заявить о нарушении
Насчет панихиды не знаю.
Из воспоминаний сестры:
Валера был крещеный. Мы оба были крещеными. Крестили нас в церкви на Соколе. Всехсвятская церковь. Бабушка наша была глубоко верующая. Соблюдала все посты и все праздники, выстаивала, случалось, длиннющие очереди в церковь, только чтобы помолиться. В религиозном духе нас с Валерой не воспитывали, росли как все советские дети, свято верившие в светлое будущее родины.
А в Бильбао я, кстати, в отличие от брата, и молилась, и с бабушкой по воскресеньям на службу всегда ходила.
У Валеры был друг – армянский священник. Жили по соседству в доме на проспекте Мира. Тот имел высокий сан, архимандрит, кажется; представителем армянской церкви в Москве был. Дружбу с этой семьей сохранили и поныне.
Едва не упустила… Мама-то наша была верующая. Без фанатизма, но искренне верила. На свой испанский лад. На католический, значит. Ставила иконку на видное место во время хоккейных телетрансляций, сын вернется – и первым делом к ней: "Ну что, мать, помогло?" А наши же выигрывали чуть ли не всегда – помогло, стало быть.
Юрий Макашёв 11.02.2020 18:42 Заявить о нарушении
Из воспоминаний сестры:
Валера был крещеный. Мы оба были крещеными. Крестили нас в церкви на Соколе. Всехсвятская церковь. Бабушка наша была глубоко верующая. Соблюдала все посты и все праздники, выстаивала, случалось, длиннющие очереди в церковь, только чтобы помолиться. В религиозном духе нас с Валерой не воспитывали, росли как все советские дети, свято верившие в светлое будущее родины.
А в Бильбао я, кстати, в отличие от брата, и молилась, и с бабушкой по воскресеньям на службу всегда ходила.
У Валеры был друг – армянский священник. Жили по соседству в доме на проспекте Мира. Тот имел высокий сан, архимандрит, кажется; представителем армянской церкви в Москве был. Дружбу с этой семьей сохранили и поныне.
Едва не упустила… Мама-то наша была верующая. Без фанатизма, но искренне верила. На свой испанский лад. На католический, значит. Ставила иконку на видное место во время хоккейных телетрансляций, сын вернется – и первым делом к ней: "Ну что, мать, помогло?" А наши же выигрывали чуть ли не всегда – помогло, стало быть.
Юрий Макашёв 11.02.2020 18:42 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.