Т43. Шар. Голосование

Для "Щ-листа" отобрано 26 стихотворений. Ради большей объективности при голосовании произведения приводятся здесь без указания авторства.
*****************

1. Какая форма у любви

Какая форма у любви?
О чём расскажет - не соврёт
Её не броский внешний вид
И геометрия её?

Прямоугольник, ромб, квадрат?
В трудах не покладая рук,
Найти не может результат
Вся академия наук.

А может - шар? На риск и страх
С горы, катящийся в провал.
В математических кругах
Такая форма - идеал.

А треугольник? Это да!
По виду прост и не мудрён,
Но может тоже, иногда,
Любовным оказаться он.

Любовь, как шёлковая нить,
Пронзая наших дней канву,
И убивает, и хранит,
И крепко держит на плаву.

В ней Бог играет на трубе,
А дьявол в кознях плодовит.
Решает каждый сам себе -
Какая форма у любви...

2. Полковой оркестр

С взлетевших праздничных шаров –
как если б ими правил некто –
наглядней тишь пустых дворов
и гам Печорского проспекта.

Победы площадь – тот причал,
где находилось наше место.
Динамик радостно рычал,
а над коробкою оркестра

носился отзвук медных фраз.
Для взгляда сверху – на коробке
фуражка каждого из нас
была подобием заклёпки.

В «шкатулку» был я помещён
два года. Было, чем гордиться:
армейской службой, а ещё –
эмблемой лиры на петлицах,

напоминанием о том,
насколько важно слышать в марше
друг друга чутко. И потом.
И молодым, и тем, кто старше.

Десятилетий долгий кросс,
порой, нашёптывает снова:
ты помнишь, медный купорос,
сиянье тенора II-го,

как отражалась площадь в нём?
Призывы молкли деликатно,
и в тишине, как метроном –
к черте исходной шаг печатный.

Взрывали эту тишину
вступленья маршевого такты…
На фотографию взгляну:
там – исторические факты.

Летел до поднебесья звук
к шарам, покинувшим пенаты.
Оттуда мы – квадратный жук
в конце пути семидесятых.

3. Стихи без размера

– Не знаю, в чём подвох, –
стоял, считал до трёх,
а ночью стеариновой
лампадкой керосиновой
светил в окне на Мойке...
– Постой-ка!
Двенадцать...дом?
– И весь в таком..,
а может, в белом,
легонько мелом
пометил на стене...
– О Боже! – знак войне.
– Окстись!
А ну-ка, брысь!
– Так он домашний...
– Не надо шашни
со всякими вертеть, -
всего лишь треть
земных осталось...
– Какая жалость!
А те вон кто?
Свили гнездо...
– Пришельцы бишь)
– Зимою тишь
слышна на сотни миль,
на море штиль...
– Вернёмся к Мойке:
солдатик стойкий
той ночью снился мне...
– И там, на той стене,
чертил он мелом?
Признаюсь, в целом...
– Молчи! – Лампадник прав,
и смертью смерть поправ,
желанья исполняет он...
– Понизим тон.
Так то Лампадник был?
– Да-да, в окне светил
на Мойке...
– И сколько
забрал в отместку наших лет?
– Подай, пожалуйста, мне плед, -
знобит ужасно... 
– Ответь же ясно.
В моём альбоме...
– По сути, в коме,
совсем безлюдно,
и день свой судный
нельзя узнать.
– Ну вот опять...
– Беда что сводня...
– Зажжёт сегодня?
И что случится завтра?
Изменится ли мантра?
– Меня уже не будет.
– Ну что за словоблуде..?!
– Он ночью стеариновой
с лампадкой керосиновой...
– Но шар земной упруг,
а небо – верный Друг.

4. Ты рисуешь надежду

Ты рисуешь надежду. Она у тебя - алый парус.
Книжное детство ведёт в ювенальную старость.
Почему этот парус такого кровавого цвета?
Всплеск фонарей на исходе лета,
Когда с вечера кажется: утро и осень
Выполнят всё, чего ни попросим,
Всё, чего ни закажем в закатно-пожарном угаре...
Твой парус похож на журавлика оригами,
Держащего на бумажных приопущенных крыльях
Запах Курил и послевкусие Крыма,
Эхо гор и озёрную дрожь Карелии.
Клюв журавлика формою схож со стрелами.

Давай лучше крылья парусу перекрасим -
Не приходит надежда в кроваво-красном.
Да и, чёрт побери, какая ещё надежда,
Столько всего переделать придётся прежде,
Чем паруса отойдут от грязи.
А впрочем, надежда... Свободный полёт фантазий.
Наполненный гелием праздничный лёгкий шарик -
Давно бы взлетел, да верёвка внизу мешает,
Не развязать - разойдётся его пуповина.
Взовьётся порою, но так, не всерьёз, вполовину,
Чтоб нить не распалась, которой он наглухо заперт.
Раскрашенный парус. И мачты, летящие за борт.

5. Шарик на ниточке

Краше шарика на ниточке
нет на свете, - хоть кричи -
цвета ярко-земляничного….
Если умопомрачи

тельны
на чередовании
волны лета поутру,
экзерсисы рисования
ветра или кенгуру,

даже если, паче чаяний,
нити шара вопреки,
от восторга одичания
вспыхнет зарево строки.

Лучшей участи едва ли ты
шару можешь пожелать!
Можно рифмами заваливать
небосвода кружева,

дно глазниц его зеркальное.

Разве скопище мышат,
разве черная окалина -
может шару помешать ?

6. Хранитель

Эоны лет, как я развоплощён
И в кокон времени Творцами помещён,
И ими мне наказ от века дан,-
Хранить всё то, что входит в тонкий план*.

Как атомы колеблются едва,
Как движутся галактик рукава,
Как бьётся пульс восторженных сердец,
Как небо открывает свой ларец
И выпускает звёздный хоровод,
Какою краской красится восход,
Трель соловья и бульканье ручья
Роптанье волн - всего хранитель я.

Мне недоступен плотский вид земной,
Но каждый может встретиться со мной
Через экстаз, молитву, сон и бред,
Но это - всё, других каналов нет.

Но, может быть, закуклен этот мир?
И этих звёзд мерцающий пунктир,
И всполохи неведомых планет,
И сказки незатейливый сюжет,
И шар земной со сменой гроз и вьюг -
Проходят в вечности один и тот же круг?

Я вечен или будет мой конец?
Об этом знает только мой Творец,
Он знает все секреты бытия
Он знает то, чего не знаю я.

...Большим волчком вращается Земля,
Сияет Солнце, свет даруя для
Того, чтоб ночи заменяли дни.
Но шепчет Голос: "Всё. Теперь усни".
Размылся фокус и видений нет.
Бледнеют тени. Близится рассвет.

* Тонкий план (тонкий мир) — в разных оккультных, эзотерических и религиозных системах, термин,
описывающий метафизический, бестелесный уровень существования

7.

Как тошно быть векА вне ложной сути
и тЕла, в очереди, вечно ожидать,
в котором праведник, по жизни, или тать
окажется - не мы над этим судьи!

Не нам решать, под звёздами кишащим,
как черви в бочке, обвивая шар земной,
моля судьбу свою, сбиваясь в общий вой -
авось крючком, зацепит и утащит:

на белый свет (когда звучат трембиты),
на праздник, нА руки, услышать свой же плач;
из мерной чаши (и покажется, что всласть) -
до дна испить кипучих лет напиток...

И о другом, что чашу не наполнит -
ни капли памяти не будет в ней о том,
где пребываем после жизни или до...
Какое счастье - вечного не помнить!

8. Подарили Таточке

Подарили Таточке мальчика.
Отправила его Таточка на войну региональную.
Там оторвало мальчику пальчики.
Нашла ему Таточка подземный переход.
Плачет мальчик, пьёт,
посттравматом мается,
молится, побирается.

Подарили Таточке ангела.
Поломались крылья, когда Таточка сбросила его на землю.
Пожалела Таточка ангела, перекрасила в черный цвет.
Мальчик из перехода избавления ждал, ан нет,
явился черный и говорит, – Я бы помог, да не внемлю.

Подарили Таточке шарик настоящий, заводной.
Шарик забавный кружится,
горы колючие, океаны лужицы.
Забыла Таточка шарик на лавочке.
Злые мальчишки укатили, угнали,
океаны испачкали, горки сломали.
Лежит шарик под лавочкой,
задыхается игрушечный народ.
Плачет Таточка, - Почини, папочка!
А папа говорит, –
Всё,
закончился завод.

9. Железный лев

Железный шар железный держит лев
у пристани Дворцовой мёртвой хваткой.
Века меняют милости на гнев
и вновь казнят, питаясь кровью сладкой.

Лев, наблюдая жизнь из-под бровей,
как дней смешна пустая волокита,
ни злее не бывает, ни добрей –
он держит шар спокойно, деловито.

Не просит почитания взамен,
ему не нужно золота и славы.
С достоинством он терпит вечный плен,
людские игнорируя уставы.

Нева блестит, как траурный муар,
лев рядом с ней лежит ненастоящий,
но, кажется, пока он держит шар,
не рухнет мир, над пропастью висящий.

10. Мун или суперлуние

Луна огромная, как НЛО,
зависла над заснеженным селом –
какая-то опасная… другая…

Как гильотины нож над головой,
как голова на чёрной мостовой
из-под колёс небесного трамвая,

как белый шар – фрагмент снеговика,
как тот пузырь… у вечности в руках
до жуткости раздувшийся в размерах…

Холодная таинственная Мун –
не твой ли крик увековечил Мунк?
Не твой ли свет – маяк в земных химерах?

11. Пердульев. Судно. И хрустальный шар

Старик Пердульев, живший у погоста,
всем говорил, что, типа, он колдун.
Он был носат и маленького роста.
И скособочен, будто бы горбун.

И от того, что был дедуля старым,
он как-то взял и помер по весне.
А я работал в морге санитаром.
И привезли Пердульева ко мне.

Смекнул я моментально: дом у деда,
наверное, стоит присмотра без.
Я отработал смену (без обеда).
А как стемнело - в этот дом полез.

Ну что сказать... Да, жил Пердульев скудно:
стол, холодильник, старый самовар.
В углу кровать. Под ней стальное судно.
А в судне этом что? Хрустальный шар.

Вот, дед - затейник. Гадил что ль шарами?
Ну что ж, с худой овцы, хоть шерсти клок.
Схватил я шар обеими руками.
И тут раздался голос, --Эй , милок!

Ну чё, скажи, забыл ты в доме этом?
Эх, жил бы ты спокойно, без забот...
А шар тут засветился синим цветом.
И вдруг раздался взрыв ужасный. Вот.

...Так оказался я в хрустальной сфере.
Ну, в шаре... Ну, который в судне том.
А дед-колдун в моем гуляет теле.
И девок разных в свой приводит дом.

К сношенью их занудливо склоняет.
Потом, с сопеньем, валит на кровать.
И суета вся эта заставляет,
хрустальный шар и судно дребезжать.

12. Ель

Барабаны, бубенцы, кольца и коленца,
В гофрировке – леденцы, в позолоте – сердце.
Полночь скоро! Гость в дверях снег, спеша, сбивает.
Шишки блещут на ветвях, дождь, шурша, сбегает.
Главный час её пришёл – ель перчаткой белой
Свой сверкающий камзол трогает несмело.
От тепла её знобит, жар свечей морочит –
Но колючий ствол прибит к крестовине прочно!
И она дрожит в тисках, сглатывая слёзы...
Бал её воспет в стихах, но закончен в прозе.

Вновь обогнут солнца шар... Время быстро мчится!
Вот опять в передней пар ёлочный клубится!
Иглы наледь серебрит… Шорох веток жёстких…
Крепко-накрепко прибит ствол к распялке плоской…
Но за смехом, суетой, звоном поздравлений
Крестный дар её святой снова не оценен!
…Дом затих. И убран стол. По паркету - тени.
Пред страдалицей на пол встану на колени…
Как дыхание её чисто и таёжно!
– Не казнись, – звездой качнёт и прошепчет: – Можно…

13. Шанс

Мне дали шанс - большой, красивый, радужный,
Затмивший всю мою былую жизнь.
Казалось бы, бери его и радуйся,
Хватай двумя руками и держись!

Манил он, на волнах качаясь парусом,
Воздушным шаром в небо звал в полет!
Так почему же руки опускаются,
Что над землей подняться не дает?

Дела, заботы, дети и родители,
Друзья, ремонт, работа и кредит...
Да чтоб еще соседи не увидели
Да не сказали :"Ну гляди - летит!

Борщ на плите, обои недоклеены,
Давно пора бы крышу подлатать,
Вон, прополоть бурьян все нету времени!
Таким не полагается летать!"

Пока спешила все дела доделывать
И всем вокруг пыталась угодить,
Шанс улетел, как будто вовсе не было,
И больше не желает приходить.

Родители ушли, и дети выросли,
Соседей поменялась череда...
И шанс уже давно мне мнится вымыслом -
Уже не знаю, был ли он тогда?

С тех пор живу, и ничего не радует,
Лишь иногда мелькнет случайный сон,
Что где-то там, за краем неба - радуга...
И новый шанс, как новый горизонт!

14. Место встреч

В почерневшем небе пусто, хоть кати шаром.
Лишь луны кошель с "капустой" блещет серебром.
Наползает туча вором - к уркам на фуршет.
"Мурки" шик блатным задором шаркнет по душе.
Эта ночка будет длинной, как на волю лаз.
Ждёт Горбатый - на малине банда собралась.
Разносолы тешат глотки, руки не дрожат -
По стакану - за наводку и для куража.
На складах полно товара, даже есть рыжьё.
Без труда - и все с наваром, что там - дед с ружьём...

На посту в двери сторожки принял пулю дед.
Силуэтик чёрной кошки - муровцам привет...
Вдруг - по снегу - красным крапом... Сколько полегло?!..
Всех убить не даст Шарапов. Что-ж, банкуй, Жеглов.
Всё же, кича - это лучше, чем земли кровать...
Эх, не надо было тучам звёзды воровать.

В сфере ада нет карманов, хоть у беса шарь.
Терпит скверну бандюганов только синий шар.
Это место встреч, конечно, изменить нельзя...
Где-то черти, проча вечность, вилами грозят.

15. В автобусе.

Хоть шаром покати на полках:
Соль, перловка, да спички.
Что ж поделать, коль старшей, Ольке,
Семь исполнилось нынче, —
В магазин не пошлёшь покуда:
И мала, и робеет.
А у мамы с ногами худо —
И по дому-то еле-еле.
Так-то всё, что нужно, привозят,
Только ж я на работе, Рая,
Возвращаясь, зайду, — а поздно:
За день всё разбирают.
В трудодни не оденешь деток,
Не обуешь, хоть плачь порою,
Антонина, моя соседка,
Выручает, дай Бог ей,
Да из города то одёжу,
То гостинцы пришлёт золовка.

Разговор непростой продолжив,
Вышли на остановке

16. любви затерянной тропой

Любви затерянной тропой
в межподсознанье, в промежуток
ведут меня - слепой рассудок
и сердце, полное тобой.
Где грань узка, где боль сладка,
где смерть близка, а плоть послушна,
где жизнь - легка, полувоздушна
до бабочки, до мотылька,
до восхождения к лучу
любви твоей. И в перекрестьи
мы два крыла свиваем вместе -
мое, твое - не различу.
И с крыльями наперебой
взмывает в ослепленном жаре
то ль песня, то ль воздушный шарик,
то ль сердце, полное тобой.

17. Самый естественный переворот.

Правильный сон – белоснежные склеры.
Строго по норме: до ста двадцати –
Восемь десятков диастольной меры
Сердцем моим управляют внутри.
Мозг, полушарием левым ведомый,
Взвешенным мыслям находит слова.
В стенках сосудов дверные проёмы
Атеро-бляшек штурмует братва.
Всё под контролем, режиму согласно:
С вечера чай, а с утра витамин…
В этой системе, давно безучастной,
Право на жизнь вдруг обрёл дофамин!
Дерзкий, возглавивший армию чувства,
Нежной любовью наносит удар.
Да, революция – тоже искусство,
Если протест принимаешь, как дар.

18. Не отмоешь окон омут

Не отмоешь окон омут -
близко ночь.
День из комы, как из комнат,
вышел прочь.
Всех улыбкой неумелой
одарив,
уронил на землю спелый
мандарин.

На одной из тихих улиц
(вой - не вой)
спит фонарь - на карауле
часовой.
Опустели все кошары
без овец,
и луны воздушный шарик
сдулся весь.

Память роется в похожих
узелках,
а последний из прохожих
видел, как
ветра в поле вечер-инок
догонял,
счистив корку с мандарино -
вого дня.

19. Баллада о бильярдном шаре

Когда стекает золото заката
за раскалённо-алые леса,
когда минутной стрелке циферблата
до полночи - полкруга. Полчаса.

И оппоненты ставят всё на карту,
мелуя кий, готовят свой удар,
в магнитном поле вечного азарта
стоит, как князь, бильярдный белый шар.

Невозмутим, заведомо спокоен
и беспристрастно ко всему готов.
Он в этой битве самый главный воин
бывает меток, ловок и толков:

закрутит винт, стремглав направит в лузу.
Аплодисменты - лучший гонорар.
Но уговор: с ним должен быть в союзе
и сам игрок, иначе белый шар -

уже не князь без страха и упрёка,
а недотёпа, маменькин сынок.
Скользнёт как трус, а то как лежебока,
уснёт у цели или, в потолок

взлетая, выскочит за поле боя,
не замечая дьявольский угар...
Лишь с мастером он сможет стать героем,
а так он просто вещь - обычный шар.

20. Новогоднее

Там, где солнце и днём не покажет глазка —
запоздалый рассвет ранней темью прищучен,
свой подлёдный туннель пробивает река,
выдыхая в промоины паром колючим.

А вокруг — будто сверху сошли облака,
припорошены пылью сверкающей звёздной,
и чем ярче видна горизонта строка,
тем вернее, что ночь будет снова морозной.

Ветви елей нагнуло до самой земли
(держат небо упрямо седые вершины),
накренился на бок что карбас на мели —
дедов дом в обрамлении зимней лепнины.

Ни над крышей дымка, ни в окошке огня —
сиротливо застыл в ожиданьи тягучем,
лишь волнится сугроб вдоль уключин плетня,
а другой — как треух, на трубу
нахлобучен.

У открытой печи в завершение дня
(помнишь, чиркали угли отрывисто-колко),
так уютно мечталось о ярких огнях
и коробках, замотанных в ленты под ёлкой.

Только нынче бежишь мишуры золотой,
света пышных витрин и сиянья салютов;
избалована в детстве простой красотой,
ищет, видно, душа настоящего чуда.

Чтобы снег, минус двадцать и воздух ядрён;
но тепло обнимает за плечи пустыня,
и опять всё оставишь до лучших времён,
засмотревшись на солнечный шар апельсина.

21. Новый снег

А новый снег так девственно красив
В изгибах веток, на стволах украдкой...
Летит! И нескончаемый мотив
Фонарь ему насвистывает сладко.
Рассеян лунный свет, что изнутри
Стеклянного, подвешенного шара.
Вдруг вспомнится, как на картине старой
Фонарщик зажигает фонари.
И там, и тут... неспешно… Он учтив,
Вечернюю не нарушает млечность,
Проходит мимо, стар и молчалив.
А между ним и мной, похоже, вечность…

В реальности сюжет совсем иной.
Пришельца-снега не завидна участь.
До оттепели жив очередной,
Красуется, а далее – плывучесть,
Растаянность, растерянность… И вой
Труб водосточных маршем похоронным.
Не ведая о том, снег молодой
Искрится вновь под фонарём влюблённым.

22. Моряк, и море, и русалка

Безлюдный бар «Русалка и моряк»,
петляющая к берегу дорога.
Оливы на ухоженных полях
и грозди винных ягод у порога.

Мы были там - тогда, в эгейской тьме,
где лепестки на скатерти желтели,
где ты так и не смог поверить мне,
и весь роман ужался до недели.

Теперь ни винограда, ни маслин.
Здесь север, друг (не жалуйся, держись там).
Здесь из асфальта рельсы проросли
и прогремел трамвай, побитый жизнью.

Живём, порой грустим, растим детей.
Все прощены, и никого не жалко.
В стеклянном шаре - тихая метель.
И в ней моряк, и море, и русалка.

23. Игра в снежки

Мои стихи летят в тебя,
Как снежные комки.
Скучая, всё ещё любя,
Леплю стихи-снежки.

Вот этот шарик-стих хорош —
Скорей его лови!
Не увернёшься, не уйдёшь
От памяти любви...

Попала! Ранен? Не убит?
Молчишь: ни бе, ни ме.
Снежками белый наст изрыт.
Устала жить в зиме...

24. Деревянный мальчик

Дерево пахнет деревом. Сгорбленный Буратино
Балуется со спичками, точно Бородино –
Это игра в солдатики. Если бы не рутина,
Был бы и он пожарником ростом с веретено.

Он постигает азбуку, и на руке без счёта
Колет иглой чернильною точечки перемен,
«М» выводя, но буковка застопорилась что-то,
Без завитка последнего выглядя буквой «N».

Он тормошит извилины, чешет сухое ушко,
Смотрит на мир сквозь синие дырочки в голове,
Но улетел в Монголию шарик, цветная тучка,
Шитая белыми нитками братьями Монгольфье.

25. Воздушное

Казалось бы - умная стала, большая,
Серьёзная, взрослая, самодоста...
Но делаюсь легче воздушного шара,
Когда вспоминаю его просто так.

И все, что обычно случается с нами
Когда он подходит, касаясь едва:
Минута, другая - и я над домами
Плыву - несерьёзна, легка и жива.

Сливаются реки, свиваются травы -
Затейлив рисунок земного ковра.
А птицы всегда восхитительно правы
В стремленьи своём  не сдаваться ветрам.

Ура, я свободна, звеняща, летуча!
И, может быть, даже немножко расту.
А ну, расступитесь-ка, сонные тучи! -
Кричу, им ероша вихры на лету.

А нашу скамейку засыпало снегом
И лето не скоро, но вот тебе на! -
Любое пристанище кажется небом,
Когда он за ниточку держит меня.

26. Ей одинокость не в тягость...

Ей одинокость не в тягость – такая смолоду,
помнит – молчание ценится, словно золото.
В стаю не хочет, а быть вожаком – нет пороха,
сердцу лишь фотоальбомы и письма дороги.

Мысленно в прошлом витает – блаженства всполохи...
были мгновенья, когда одинокость побоку,
не сожалеет о том, что любовь греховная,
без покаяния жизнь доживает... вольная.

В будущее не смотрит – нет тени сомнения
в том, что вращается шар по Его велению.
А по ночам телефонный звонок мерещится,
«Отче...» с тревогою шепчет и трижды крестится.

Мучают мысли о давнем звонке (нечаянном?),
что означало с другой стороны молчание?
Может, сейчас прилетает ответ из космоса,
и не мерещится... вправду, сигнал доносится...


=============================
Как голосовать? Просим В ОТДЕЛЬНОЙ РЕЦЕНЗИИ указать ШЕСТЬ чисел, соответствующих порядковым номерам понравившихся Вам произведений, в столбик в формате

15
9
25
11
14
3

без запятых и других посторонних знаков. РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ШЕСТЬ ЧИСЕЛ! Верхняя строчка дает 6 баллов, нижняя, соответственно, 1.
Проголосовать можно только один раз. Вносить изменения допускается в течение 15 минут после выставления. Дальнейшая коррекция запрещена и не будет засчитываться при подведении итогов. Голосование за свои произведения не допускается. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, опубликовавший свое первое произведение либо написавший свою первую рецензию не позднее одного месяца до дня объявления голосования. Голоса с пустых страниц и клонов в расчет не берутся. Авторы принятых работ голосуют ОБЯЗАТЕЛЬНО.

ВНИМАНИЕ! Во избежание флешмобов и «дружеского голосования» бюллетени авторов, не представленных в Щ-листе, могут быть исключены из общего результата без объяснения причин. Делайте свой выбор, только внимательно прочитав все произведения. Объективное голосование приветствуется!

При определении призовых мест в случае равенства баллов ПРЕИМУЩЕСТВО ПОЛУЧАЕТ АВТОР, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ РАНЬШЕ.

Прием голосов завершается объявлением ведущего после 09 ч. 00 мин. 28 января 2020 года.