неместное

врангулец и транспортная жмыря —
два живца с созвездья ориона –
обожают шпорцевых лягушек,
ми-минор и сахар-рафинад.

двое понаехавших случайно
проживают за консервной банкой
в коммунальной кухне и забвеньи,
между овощами и авось.

а намедни к бронтозавру пете,
из четвертой комнаты от входа,
приезжали родственники с юга,
тоже завры, только помощней,

привозили закусь — хвощ мочёный
и немного шворца в гнутой таре
от большого шмяк-метеорита
с дыркой от тунгуски на боку.

врангулец и транспортная жмыря
плакали над шворцевым огрызком,
а потом ныряли в бесконечность
дырки на потерянном носке.
так не раз, не два.
и как-то утром 
завязали в узелок осколки
старой крендибобельной тарелки,
выпросили спирт и телогрейку,
опалились солнцем и пошли.

если выйти в мир январской ночью
покурить взатяг мальбрук походный,
в небе слева, на углу полярной,
разглядишь уставших ходоков.

врангулец несёт плакат картонный
«сами мы не местные», а жмыря
в рукава концертной телогрейки
жалостные песенки поёт.

а над всем с прикнопленной мигалкой
реет эцилоп, кудрявый, бледный,
и зегзицей преданной кукует,
и качает пятою ногой.