Школа. Незнакомка

 

                «Я в юности тонуть мечтал
                в глазах лишь синих, словно океан.
                Я плавал и тонул, бывалый капитан,
                и выбирался все ж на берег. Будто знал, 
                что затянули-засосали карие глаза,
                как темное болото. Нет, не выплыл я»

                - из личного.

     Ты ее и раньше встречал. И даже как-то сидел рядом. И даже о чем-то разговаривал. Но увидел впервые.
   
     Общешкольный вечер, танцы. Она влетает в актовый зал, думая о чем-то своем, слегка оправляя рукой перышки и улыбаясь всем прекрасной, беспомощной и …взрослой улыбкой. И ты вдруг столбенеешь и  начинаешь задыхаться. И пророчески ясно видишь свое будущее, -  счастье любви и отчаяние этого счастья, горькую сладость знания о крахе счастья и ужас этого знания, и послевкусие этой сладости. В ее улыбке все. Тебе видны даже отдельные крохотные фрагменты твоего будущего. Восторг и страдание начала, когда немного страшно – дышишь обожанием и нежностью, а воздуха не хватает. Клятвы, танец босиком, локон на память, ожидание и письма, приходящие все реже и реже. Подобное смертному, тягучее предчувствие разлуки и сам разрыв, - бесстрастный,  без обоюдной жалости. Потом новая встреча и новая старая восторженность, и, иногда утоляемая,  жажда плоти.  Рутинное     непонимание   и   понимание  рутины, - настоящая любовь так и не пришла. Снова расставание, и спокойное его предчувствие, и ужас его необратимости, предопределенности, когда оно приходит.   Биение   сердца   не  насмерть,  а  потому – не избавление от боли. Любовь на манер откинутого ящерицей хвоста, живущая сама по себе. Чувство, нашинкованное порционно, как дождевой червяк, жить не перестающее, дрожащее, но без способности и желания вернуться, регенерировать. И поиск, какую же из них полюбить навсегда. И желание жениться на одной из незнакомых небесных ласточек  с мятным голосом и легкими красивыми руками-крыльями, а не на первой попавшейся ржавой  бормашине. А еще очень глубокое подсознательное предчувствие того, что ты когда-нибудь выдернешь из небытия и оживишь эту историю.

     В ее улыбке и летящем движении, поправляющем прическу, все. Радость узнавания и слепота, великое Может Быть и приговор, полеты и синяки, боль и наслаждение, надежда и реальность, стихи и немота, мечта и правда. Печальная, щемящая правда будущего прошлого.
   
     Но сначала радость!
     Тебе, наконец, удается выдохнуть воздух, и, оставив партнершу, ты идешь  к ней. К Незнакомке.

P. S.
…а в красоту ведь никто не влюбляется.
Влюбиться можно в запястья тонкие,
в дыхание, что неожиданно так прерывается,
в ямочку между ключицами, в звонкие
колокольчики смеха и над губкой
родинку, в брови, в шрамик, в тату,
в коленки, подмигивающие из-под юбки,
и волосы, вьющиеся на лету,
даже в глупость ее, даже в ее котят.
Но не в красоту. Красоту лишь хотят.