Хроника Тюя-Ашу 121

 
                ТАНЦЫ И КОНКУРСЫ
                «Её красота сияет как свет новой звезды, но она чужая                дотронься до нее, и ты познаешь смерть»
                Книга Крапивина
     «Эсфирь» с включёнными на полную мощность двигателями, и на всех парусах с попутным ветром глотая мили, шла на Сейшельские острова.
В музыкальном салоне собрались практически все участники экспедиции и члены команды, свободные от вахты. Играла спокойная музыка, все были веселы и беззаботны. Штоф был в ударе. Он шутил, громко смеялся, рассказывал анекдоты и галантно оказывал знаки внимания и мелкие услуги всем дамам без исключения.
Вскоре собравшиеся подогрелись горячительными напитками, и возбуждённые градусами и калориями во время обильного ужина, стали танцевать и спорить на всевозможные темы. Пели, шутили и смеялись. Атмосфера всё более становилась раскованной, лихой и непринуждённой. За дни прошедшие от начала плаванья, путешественники сблизились и притёрлись друг к другу, и поэтому чувствовали себя намного свободней и раскованней, нежели в начале круиза.
Началась викторина. Её оригинальность заключалась в том, что каждый из мужчин, должен был выбрать себе по желанию любую из дам, как партнёршу для танца. Но сначала кавалер должен был угадать любимый танец своей спутницы. И если он не угадывал, то должен был назвать национальный танец той страны, откуда родом была его дама. Так как почти все присутствующие были представители разных стран и наций, викторина обещала быть интересной и познавательной. Помимо этого, если же партнёр угадывал любимый танец, то он должен был пригласить девушку на её родном языке, станцевать этот танец. Затем победителя ожидал приз-сюрприз, который назначала сама партнёрша. Была проведена жеребьёвка очерёдности выступления пар. Каждый из мужчин вытащил из цилиндра номера. Право выступать первому досталось Горелову. Он вышел на середину зала.
- Своей партнёршей, я выбираю Мэри Грин!
Подойдя к Мэри, и глядя ей в глаза, он на чистейшем английском языке произнёс:
- Насколько мне известно, у американцев национального танца, как такового нет. Они с удовольствием танцуют твист, рок-н-ролл, буги-вуги, шимми, вальс, танго и фокстрот. Но, пожалуй, самым любимым, наверное, является вальс-бостон.
Мэри восторженно захлопала в ладоши.
- Файф, мистер Горелов! О/ кэй, гуд, йес! Вы попали в самую точку! Это мой любимый танец.
Горелов с улыбкой подошёл к Мэри, галантно и церемонно поклонился и припав на одно колено, поцеловал протянутую руку. Затем, встав, склонил голову пригласительным жестом на танец. Мэри, сделав книксен, подошла к Горелову, и они торжественно и чопорно закружились под чарующие звуки венского вальса-бостона. А это значило, что победил Горелов, и приз должна была выбирать американка. Продолжая кружить свою партнёршу, Горелов задал вопрос:
- Надеюсь, приз будет настоящим сюрпризом?
Мэри резко остановилась, и махнув рукой призывая остановить музыку, в наступившей тишине последовавшей за этим, выкрикнула:
- Мистер Горелофф! Ваш приз – это есть я! А поэтому я приглашаю вас сегодня ровно в полночь ко мне в мою каюту, разделить со мной мой одиночество.
Горелов смутившись, растерянно развёл руки.
- Слушаюсь и повинуюсь. По правилам викторины, желание дамы для меня закон, и я не вправе нарушать его. – Его слова были встречены аплодисментами.
- Попробовали бы вы ослушаться! – шутливо выкрикнула Мэри, и все засмеялись.
Вторым номером оказался Хуан Гонсалес. Он подошёл к Жанне Легрэ, и на довольно сносном французском, пригласил Жанну станцевать марсельезу. В итоге он победил. Жанна в качестве приза выбрала его своим пажем и оруженосцем, до конца плаванья. Третий был Тобольцев. Он выбрал Ирму Барадлаи, ну и, конечно же, сразу угадал национальный венгерский танец-чардаш. Но языка он не знал, и хотя как ни то станцевал, победила всё-таки Ирма. Приз назначал Тобольцев. Он пожелал, чтобы прекрасная Ирма, исполнила свою самую любимую мелодию или песню, и затем в течение недели исполняла её каждое утро в каюте Тобольцева. Так как первую часть этого желания можно было исполнить сразу, то Ирма взяла в руки скрипку и аккомпанируя сама себе, неожиданно для всех запела на русском языке, «Очи чёрные». Когда она закончила, салон содрогнулся от грома оваций.
Тобольцев подошёл к Ирме. Она раскрасневшаяся стояла, опустив скрипку, и смущённо улыбалась.
- Где вы изучали русский язык?
- У вас в Москве! – Ирма подарила Тобольцеву ослепительную улыбку.
- Я пять лет жила и училась в Москве. – Они отошли в сторону и стали о чём-то оживлённо беседовать.
Последним участником в этом необычайном конкурсе был Ганс Клюге. Он выбрал Джейн Филби. И хотя Ганс неплохо владел английским, он не смог угадать самый популярный английский танец, и таким образом выиграла Джейн.
И вновь зазвучала чарующая мелодия вальса. Мэри подошла к Горелову. Уже не так дерзко и вызывающе как до этого, она тихим голосом, явно смущаясь, стеснительно предложила:
- Если вам неприятно, можете не выполнять моё желание, я не буду настаивать…
- Ну что вы, Мэри. – Горелов приобнял Мэри за талию, и когда она подняла на него огромные васильковые  глаза, - добавил:
- Я с удовольствием и радостью пойду к вам в каюту, прямо сейчас, ведь до полночи ещё столько времени…
- Ну что же, тогда вперёд! – Мэри энергично тряхнула густыми каштановыми прядями и, не оглядываясь, быстро пошла из музыкального салона. Горелов шёл за ней следом.
Когда они вошли в каюту, часы стоявшие на столике, мелодично прозвенели, и послышались негромкие протяжные звуки. Мэри включила свет и окинув каюту рукой сказала:
- Располагайтесь мистер Горелов.
На яхте «Эсфирь», кроме каюты Штофа и каюты капитана было ещё девятнадцать кают. У Мэри была обычная каюта-кубрик, три на два метра. Возможно, для кого-то такая каюта покажется довольно тесной, но в плаванье на корабле, где человек большую часть времени проводит вне каюты, находясь на палубе или же на вахте, или же в различных салонах, в кают-компании, в бассейне или в ресторане. В свою каюту он приходит в основном, чтобы отдохнуть или поспать, и в этом случае размеры спального места, особо не имеют принципиального значения.
Горелов присел на койку-диван. Мэри опустилась рядом. Некоторое время оба молчали. Затем Мэри встала и открыла дверцу вделанного в переборку портативного холодильного шкафа.
- Хотите яблочного пирога? Везу его из самого Марселя.
 Пока Горелов думал отказаться или принять угощение, Мэри достала пирог, и ловко нарезав на крупные ломти, протянула один кусок Горелову, взяла себе другой и с аппетитом стала есть. Горелов последовал её примеру. Когда с пирогом было покончено, Мэри налила ананасового сока и включила музыку. По каюте разнёсся характерный хрипловатый голос барда:  - …истопи ты мне баньку по-белому, я от белого света отвык…
Горелов восторженно и удивлённо смотрел на Мэри.
- Не надо так смотреть на меня. Мы американцы излишне сентиментальны. Излишне привязчивы и возможно излишне добры. Да, да, не удивляйтесь. Именно добры, а ваша идеологическая пропаганда делает все, чтобы мы выглядели этакими монстрами, но это вовсе не так, поверьте мне мистер Горелофф. Мы верим в Бога, причём искренне верим на уровне подсознания и инстинкта. А ещё мы верим в приметы и в гороскопы, в счастливый билет, в судьбу, в удачу, в Любовь и в свою великую страну. И конечно мы искренне верим в своего президента, в законы, конституцию и в свою счастливую звезду. И это вполне понятно и естественно, ведь у каждого человека и в душе, и на сердце, есть и доброта и злость, верность и ненависть. И даже самого скромного и ангельского человека, можно превратить в беспощадного и злобного зверя, если загнать его в безвыходное положение. Всё зависит от того, какие струны души, какие стороны его натуры и характера будут затронуты и получат наибольшее благоприятное развитие.
Мэри откинулась на спинку дивана и в упор стала смотреть на Горелова. Ей сразу понравился этот русский, с первого взгляда и с первой встречи ещё в Марселе. Мэри тогда страстно желала, чтобы он обратил на неё внимание, но он смотрел на неё так же, как и на остальных участников экспедиции. Он тогда был очень занят, и ему некогда было обращать пристальное внимание на кого-либо отдельно. И вот сегодня, на этой волшебной вечеринке, этой такой необычной викторине, затеянной этим неугомонным выдумщиком и изощрённым изобретателем Штофом, сама судьба дала Мэри шанс, и она, конечно же, не упустила его, пригласив Горелова к себе, вполне легально во всеуслышание, и на вполне законном основании, вытекающем из условий и порядка конкурса-викторины, которые договорились неукоснительно соблюдать. Сама бы по своей инициативе, Мэри, наверное, не решилась бы на такой дерзкий шаг. Всё-таки воспитание она получила по строгим пуританским правилам и обычаям, соблюдая все положенные нравственные и общественные каноны. А что случилось, то случилось. Значит это судьба, и это угодно Богу. Так думала Мэри в эти мгновения. Горелов же, только сейчас по-настоящему разглядел хорошенькую Мэри. Его поразили её бездонные, светящиеся светом ума и интеллекта огромные васильковые глаза, красивые полные губы, веснушки, рассыпанные по всему лицу, вьющиеся блестящие длинные волосы, стройная привлекательная фигура, приятный грудной голос, высокая девичья грудь. Его поразило даже не это, а множество еле заметных нюансов и намёков, которые видит в женщине мужчина, скорее на подсознательном уровне, нежели визуальном, тем более находясь с ней наедине, в интимной близости.
Горелов обнял Мэри за плечи и привлёк к себе. Их губы встретились в обоюдно желанном и страстном поцелуе.
«Эсфирь» на всех парусах стремительно приближалась к Сейшелам.