Семидесятники

«Завод как призрак сказки страшной
За тучи держится трубой,
Дождь камни моет жертвой влажной
И время капает как гной…»

Такой бред я сочинил,когда мне было 13 лет.Бред был естественным продолжением раннего детства.Жили мы тогда в мрачных окрестностях Обводного канала,на Можайской улице.До 4-х лет я думал,что Земля плоская,до самого края укатана асфальтом и состоит из множества чередующихся друг за другом дворов-колодцев.Как же должен был я переменить свой взгляд на мир,когда впервые увидел горы.Родители вывезли меня на лето к морю,на Кавказ.И я сразу понял,что люблю Лермонтова.Т.е.,не просто Лермонтова-поэта,но этого юношу,как своего лучшего друга.Я уже читал к тому времени его стихи о Кавказе.Какой восторг должен был испытывать юный будущий гусар,впервые увидев эти громады.Такой же,как и я.Когда мне было шесть лет,мы получили новую квартиру.На широком подоконнике этой в этой крошечной однокомнатной квартирке  кипели настоящие баталии.Рушились города,возводились крепости…Там жили солдатики.
14-ть маленьких пластмассовых солдатиков из набора и еще столько же,нарисованных мною на картоне и аккуратно вырезанных маникюрными ножницами.Книги,сложенные стопкой,изображали скалы.На них высились замки из катушек и картонных коробок.Башнями были бутылки из-под одеколона.За окном,на пустыре,стояли в ряд несколько столетних лип.Когда я смотрел на них,то представлял себе прекрасный,пропитанный солнцем,лиственный лес. «Я хочу в лиственный лес!»-каждый день повторял я себе,стоя перед окном.Я хочу в лиственный лес!-это была мечта,которую пронес я через всю жизнь и даже сейчас,побывав уже во многих прекрасных лесах,хочу в тот неведомый,долгожданный,пугающий зеленым сумраком,загадочный лиственный лес.Это как наваждение,мечта о чем-то несбывшемся,но манящем.К 17-ти годам я(кто бы мог подумать!)из застенчивого,пухлого,в огромных роговых очках толстячка,превратился в сухопарого,сбросившего ненавистные очки парня с длинными густыми волосами и в потертых,расклешенных донельзя,джинсах.Началась молодость.Пластинки Deep Purple и Led Zeppelin,первая любовь и за ней другие многочисленные романы,университетские новые друзья,гуляние в белые ночи до утра,студенческие лагеря и песни у костра под гитару –«Возле палатки,омытой дождем,кедры вонзаются в небо,кажется,будто,давно меня ждет край,где ни разу я не был…»- и,конечно,портвейн,этот нектар студентов и первые чудовищные стихи.Мы были романтиками.Романтиками 70-х.
Не шестидесятниками,нет.Со слезами слушали «Битлз» и Высоцкого,читали Блока, руководящим психотипом избрали хиппи и свободную любовь,отчаянно насмехались над «советскими ценностями» и совершенно не заботились о будущем.В те годы,кажется,небыло ни единого двора,ни единого переулка в городе Ленинграде,который не удостоился бы моего посещения.Я облазил все,весь центр города вдоль и поперек и снизу вверх,имея в виду подвалы и крыши.Бесчисленные друзья и подружки тех лет могли бы,наверное,образовать небольшой город.При подобном образе жизни,не оставляющем места для прочих глупостей,например таких,как учеба,не мудрено,что я был отчислен с 3-го курса Университета и загремел в армию,в весенний призыв.Служба далась мне на удивление легко,армейские друзья были верны и отважны,природа Забайкалья прекрасна и лучшее,что я помню,это их,моих друзей и эту величественную,древнюю природу: синие горы на горизонте,над ними клубящиеся,огромные облака и сухие забайкальские степи,по которым бегали мы по утрам с голым торсом в тяжелых кирзовых сапогах.После дембеля я (стараниями отца) восстановился в Университет на 3-ий курс, и обнаружилось,что сменилось поколение и мальчишки уже не читают Блока,слушают Джетро Тал и Йес,портвейну предпочитают наркотики а клеш,это широкое, гордое знамя нашей юности сменили страховидные «бананы».Во время лекций,прогуливая их,пьют кофе а не пиво,ни во что не верят,на все плюют и панки пришли на место хиппи.Ну что ж,подумал я.Не очень-то и хотелось.Не стану соответствовать.И совершенно выбился из ритма моды.Т.е. я носил узкие,по моде,джинсы и вельветовые пиджаки,но все это был
 антураж,витрина.Сердце мое принадлежало 70-ым.А что же дальше?А дальше была жизнь.Женитьба и дети.Бесчисленные работы,одна за другой.Первые потери.Семерых моих верных друзей я не увижу уже больше никогда.Некогда длинные волосы поредели а роговые очки детства сменили другие,в тонкой оправе.Но и сейчас,прожив уже на свете немало лет,я по-прежнему замираю при срывающемся дисканте Яна Гиллана  и хриплый голос Высоцкого тревожит мне нервы: «Я поля влюбленным постелю,пусть поют во сне и наяву,я дышу и,значит,я люблю,я люблю и,значит,я живу."