Любите истеричек осторожно. Часть 4

Антон уже в который раз страдал,

Не потому, что снова не любим,-

Он это знал уже давно и не тужил.

Все от того, что он опять не сам,

Дурные отношения к послал чертям.



Замечено - теряет меньше тот,

Кто первым из двоих поймёт,

Что трудно быть с партнёром,

И первый даст,эгоистично, дёру,

Любовь оставив без своих забот,

На попечение Антонов-недотёп.



Когда на сельской улице, средь бела дня,

Из Порше, на ходу, свалила «Чёрная вдова»,

Антон один остался, с ним случился стресс,

Поэтому свободу он воспринял, как беду,

Какой, до той поры, не было ведомо ему.



Как водится, он поначалу суетился,

Ночей не спал и письма долгие писал.

И, как казалось, в разлуке горевал.

Но, по прошествии недели, осознал,

Что стала жизнь его прекрасной.

Однако, прошлых десять общих лет,

Пусть не с любимой, но с привычной,

Вгоняли в грусть и потому нет-нет,

Антон желал себе судьбы отличной.

Хотел подругу, чтобы с ней без бед.



И как-то раз, в поездке полу-заграничной,

В которой оказался,как бы невзначай,

Он повстречался с привлекательной девицей

Такой,что мигом позабыл свою печаль.

Библейское ей было имя — Ева,

А возраст — двадцать девять.

Она была мила и горяча,

И как актриса хороша...



Хоть познакомились они и за границей,

В стране, где секс-туризм давно привычен,

Но Ева показалась девушкой приличной:

Она сначала парню долго не давала,

Дня три-четыре скромность соблюдала,

Зато потом, на всю катушку, так зажгла,

Что только через пару лет притормозить смогла,

Когда «случайно» от Антона понесла.



Когда Антон услышал в спальне утром:

«Мой милый, будет беби»,

То поначалу он подумал: "Это  шутка",

Затем он понял-это правда, но не до конца,

Поскольку только слез с массажного стола.

При этом представлял, как Надя – массажистка,

Вот-вот организует «тройничок»…

Об этом с нею Ева сговорилась,

И, вот, беременность- скажи на милость…



Антон спросил: «Какой же будет срок?»

Перед глазами дежавю,- такое уже было,

В четвёртый раз – похожая картина.

Сейчас она должна спросить: «Ты рад?»,

И обязательно, хоть что про будущего сына…



- А может быть спросить, зачем она гормоны отменила

И не сказала, зная, что наверняка залёт?

Или пусть думает, что я невежда-идиот?

Или, о том, что я бесчувственный тупица,

А вот , и нужный для того вопрос-подвод:

«Ну, милый, разве ты не рад?»- надулась,

Да , чтоб тебя, и чтоб меня- я точно идиот!

Антон стоял и думал, думал и страдал.

В ответ он Еве слова не сказал.

Под маской улыбки себя ощущал,

Как будто он никто и звать никак.



Подумаешь, какой пустяк:

Зачать дитя, родить и воспитать!

До этого момента было хорошо,

А после,- с каждым днём все хуже.

Пока не стало все в душе черно,

Но Еве, к сожалению, было всё одно.

Она готовилась стать мамой, поначалу,

Но, видно, истеричке показалось мало

.

Горя инстинктом подчинить Антона,

Она взломала его почту, телефоны.

И, ну, шпионить, и ,конечно же, нашла:

К моменту этому Антон пошёл вразнос:

Гулянки, пьянки, кобеляж – всё до упаду.

И от того, что тайное зачатие, всерьёз,

Считал предательством, в «награду»,

За чувства добрые, что к Еве он питал.



В другом вину найти, своей не признавать-

Естественно для разъярённой истерички,

Как воду пить и воздухом дышать.

А потому, по умолчанию и по привычке,

Антона записали крайним – фактически.

Да он, и не скрывал своих намерений,

Найти на жопу новых приключений.

В том случае, если Ева его не поймёт.



Но той, с учетом характера и положения,

Было серьёзно срать на Антохино мнение.

Однако претензии она ему прямо не дала,

А вот пилила, будто настоящая пила,

Пока в Америку рожать не укатила.

Антон думал: пронесло… Да не тут то было.

Пока она кормила- было ещё ничего,

А вот когда перестала,- её понесло …



Дальше, много чего разного было с ними.

Принесло ее в институт гештальттерапии,

Где она за четыре года вылепила,

Аватар, под стать своей новой личности.

В итоге, Ева Антона победила.

Плоды победы выглядят классически:

У Антона – интроверсия, панические атаки,

И всевозможные расстройства личности;

У неё– двое детей, возвращение к матери,

Показное веселье, глаза заплаканны.

Что у неё на душе – кто ж может знать?



Скорее всего чувства их одинаковы, –

Царство одиночества, тоски печать.

Что делать, как дальше быть?

Я точно не знаю, могу предположить,

Что надо жить, а не в жизнь играть:

Прощать, обиды в себе не хранить,

Работать, будущее творить,

Верить, на других не кивать,

Любить, миру себя отдавать…