Зинка - корзинка

               

          У меня была закадычная подружка Зинка. То ли за то, что она часто ходила с крохотной корзиночкой, вместо сумочки, из которой торчал вышитый платочек, то ли за то, что была она полненькая и очень неповоротливая, а может потому, что косички укладывала вокруг головы корзиночкой, но все во дворе её дразнили Зинка – корзинка. Она не обижалась. А ребятне только это и было нужно.
«Зинка-корзинка! Зинка-корзинка! Зинка-корзинка» - раздавалось то тут, то там под звонкий хохот ребятни.
   И вот в один из выходных дней мы всей ватагой играли в прятки во дворе артели. Погода была хорошая и ничего не предвещало беды.
Каково же было огорчение водящего, когда на этот раз он обнаружил пропажу. Всех нашёл. Всех игроков пересчитал. А Зинка куда – то запропастилась.
 Водящий суетливо бегал, заглядывая в корзины и под них, и за них. Зинки нигде не было. Двор большой. Корзин много! Мы все принялись помогать водящему. Мальчишки свистели, девочки звали. Нет Зинки-корзинки!
И куда она запропастилась? Мне как-то стало не по себе. Что я её маме скажу? Мы ведь вместе пошли гулять. Я тут, а её нет.
       Вечерело. Всем бы уж и домой пора, а уйти нельзя. Зинку- корзинку надо отыскать. Не до смеха. Не оставлять же её здесь. Все ребята сбились стайкой. Призадумались. И вдруг тишину нарушил повизгивающий хохот.
Все оглянулись и увидели около сторожки Танюшку – хохотушку. (В то время у многих были меткие прозвища.) Она выразительно жестикулировала руками, показывая на сторожку и громко хохотала, закидывая назад голову. Даже косички подпрыгивали, как живые. Ребята всей гурьбой прибежали к сторожке и протискались в приоткрытую дверь. Тут-то и мы все захохотали во всё горло, увидев милую картину. На топчане, застеленном стареньким лоскутным одеялом, мирно спали, расположившись вольтом, дед Матвей и наша Зинка – корзинка.  Дед смачно похрапывал, лёжа на боку, а Зинка спала, свернувшись калачиком, сопела и причмокивала губами. Она так доверчиво обнимала деда за ноги, прижимаясь щекой к льняным, пропахшим потом, портянкам, что не засмеяться было невозможно.
     От нашего хохота оба проснулись, но не могли ничего сообразить. Дед чесал всклокоченную бороду и таращил на нас глаза, а Зинка-корзинка вдруг заревела и выбежала из сторожки. Все вывалились во двор вслед за ней. Я и несколько ребят принялись уговаривать и жалеть Зинку. Не реви, мол, ничего не случилось. Подумаешь, под бочком у деда выспалась. Вдруг Зинка вытерла ладошкой слёзы, посмотрела на деда, который стоял на ступеньках возле домика и всё ещё недоумённо таращил на нас заспанные глаза да смущённо почёсывал затылок, выразительно подмигнула ему и захохотала громко и заливисто.
   Смеркалось. Все вспомнили, что нужно бежать домой. Родители уж наверное ищут, и наверняка всем попадёт за долгое отсутствие. Вдруг Вовка, наш вожак, запрыгал на одной ножке и запел на манер частушек.

                Ай, да Зина! Ай, да Зина!
                Не нашли её в корзине.
                Не нашли её в корзине.
                Наша Зина не разиня!
            
                Ай, да Зина! Ай, да Зина!
                Не нашли её в корзине.
                Отыскали на полатях
                С одеялами на вате!

                Ай, да Зина! Вот так Зина!

   Вовка на ходу придумывал слова и, приплясывая, бежал к дому. Ему подпевали все, кто как мог. Зинка – корзинка, давно переставшая реветь,  пела вместе со всеми эту незатейливую песенку... Всем было весело.   
      «А ну - ка по домам!» - услышали ребята строгий голос Вовкиного отца и, как горох, рассыпались по своим дворам. Там их ждали встревоженные родители: кого ждал укоризненный взгляд, кого подзатыльник, кого внушительный разговор… Но всех ждал тёплый, хотя и незатейливый, ужин.
        Меня мама встретила на крыльце укоризненным взглядом. Это не предвещало ничего хорошего. Я тут же юркнула на печку к деду. Он всегда заступался за меня. Мама нахмурилась, погрозила пальцем, покачала головой и пошла спать, проворчав: «Завтра поговорим».
  Взошла огромная яркая луна. Её свет пробивался в кухонное окно, создавая загадочность. Я, не зажигая лампы, (в те времена у нас не было электричества), уютно устроившись на печке, с аппетитом грызла сухарик и пила тёплое топлёное молоко, заранее приготовленное для меня дедом, и взахлёб рассказывая ему о своих приключениях. Дед, сидя на низенькой скамеечке возле печки, лукаво улыбался, кряхтел и смачно нюхал табак. Счастье не покидало меня.
        Было тепло и уютно, я чувствовала в душе покой и умиротворение… Пора спасть. Завтра будет новый день и будут новые приключения.