По ягоды

Давно, в другой жизни мы ходили с мамой по ягоды...

Там цвёл болотный болиголов, к нему наклоняться нельзя - ядовитое зелье опасно вдыхать.
Там чьи-то забытые руки из досок и мокрых стволов настелили по чёрным бочагам раскисшую гать.
Там кочки мохнатыми спинами гнутся, по ним без опаски шагаешь, но мимо - не сметь,
Там хлюпает под сапогами неведомой жизни прошедшей нежданная и очень близкая топлая смерть.
И тихо. Болотная страшная сказка не любит ни птичьих напевов, ни шелеста крон, ни могучих ветров.
Гнилые деревья, поблёкшие краски, да жёсткими стержнями в небо топорщится болиголов.
А в буро-зелёной мшанине, когда разгребёшь коченелыми пальцами мех травяной
Тяжёлыми каплями крови застыли рубины - целебная клюква таится, гнездится над самой водой.   
Мне было не страшно, мне было неважно - сказали, и значит безропотно ехать в замёрзшую глушь.
Кривые берёзки стояли на страже, на входе в забытое царство заблудших, чарованных душ.
Там стылое небо, там серые  тучи роились, снегами, дождями грозились, вися надо мной.
Там песни неслышно рождались, там тихие сказки таились, на мшаных болотах угрюмой реки Чусовой.