Шел страшный суд...

Шел страшный суд, там дураков казнили.
Любовь стояла с острым топором.
Пусть дураки и жалобно молили,
Но индульгенций небыло на нем.

И головы летели по корзинам,
Под гул и улюлюканье толпы.
- Теперь иди! - Мне стражник крикнул в спину.
- Пора пришла, на очереди-ты!

И я пошла, вся съежившись от страха,
Накинув капюшон на пол лица.
Туда, где поджидала меня плаха
И неизбежность моего конца.

Лишь поднявшись под пристальные взгляды,
Меня озноб внезапный охватил
И я кого-то ощутила рядом,
И этот кто-то вдруг заговорил.

А голос был спокоен и беспечен,
Он не корил меня и не ругал,
Он лишь спросил: "Скажи мне, человече,
Зачем ты жил и как ты умирал"?

И я молчу не зная что ответить,
Куда-то подевались все слова...
Возможно от рождения до смерти,
Я собственно ни разу не жила?

Все правильно, все точно по шаблону:
Вот ясли, садик, школа, институт..
Я не нарушила ни одного закона,
Жила как все. Ведь так же все живут?

И как у всех других мои шли годы,
И были дети, внуки и дела.
Пол жизни проводила на работе.
Потом состарилась. Потом я умерла.

Жизнь пронеслась. Я многое забыла.
В заботах, бесконечной суете...
Любила ли? Возможно и любила,
Но как-то люди попадались все не те...

Но сделала я важного не мало,-
Всех обеспечила, ведь этот мир суров...
А тихий голос произнёс устало:
- Ты глупая. Важней всего любовь!

И моей шеи лезвие коснулось,
И мир вновь погрузился в темноту,
И я от крика своего проснулась,
Живая, на кровати и в поту.

Пути господни неисповедимы,
А я закоренелый атеист.
И если свыше кто-то есть незримый,
Он тот еще, пожалуй, пессимист.

Мы вечно ищем смысл этой жизни
И не находим, что и говорить.
Но в этом мире, часто ненавистном
Мы с вами рождены чтобы любить.

Не думайте о том, что скажут люди.
Не бойтесь, что вас кто-то не поймет.
Ведь мы живем тогда, когда мы любим.
А кто не любит, тот и не живет.

Я не оракул, но вы мне поверьте,
Чтоб вдруг не оказаться в дураках,
Не избежать рождения и смерти,
Все остальное лишь у нас в руках.