Сказ про Цокотуху

Кто-то беден, кто богат,
Кому просто не везёт,
Кто-то строен, кто – горбат,
Кто-то улицу метёт:

Кто культурен, кто-то без…
Мимо урны, и плевать.
Век не важен и прогресс -
Всегда есть кому убрать.

Кто ж не знает Цокотуху? -
Знает двор, и не один.
Её окрик: «Бляха муха!
Это что же, гражданин?..»

Генерал двора с метлой, -
Во дворе машины в ряд.
Знает всех - чужой кто, свой,
За детей двора пригляд.

Чистота, - попробуй плюнуть? -
Коль увидит, огребёшь.
Фантик, лучше в карман сунуть.
Двор, с «неметчиною» схож.

Подойди к ней с добрым словом,
Пару слов ей от души,
И под взглядом миг суровым,
Себе скажешь: не спеши.

«Как здоровье? Всё в порядке?» -
«Как и мне, Вам не хворать.
Обещали днём осадки.
Зонтик, не забыли взять?».

Простодушно улыбнётся,
И с метлою вновь как в танце.
На душу как лучик солнца.
И вновь, окрик: «Ну, засранци!».

Да, хоть мы народ простой,
Среди нас такой бывает -
Мимо урны с миной злой, -
Труд её не уважает.

Знать ему бы надо было:
Не было бы тех, с метлой,
Человек вновь стал гориллой, -
Культур и эволюций сбой.

Им бы памятники ставить,
За здоровье - в церкви свечи.
И не принижать их – славить!
Что ни день - на поле сечи.

Тем была и Цокотуха, -
Любка – дворник во дворе,
Со своею - «Бляха муха!», -
При любой, в году, поре.

          *****
Утро раннее. Светает.
Любка во дворе с метлой
Мухой по двору летает -
В урны, безкультурия бой.

«Бляха муха, дети сучьи!
Где ни поподя бродя ….» –
Как грибы собачьи кучи,
Как в лесу после дождя.

То – зароет, там - протрёт,
Устали словно не знает.
И вот так, который год,
Зарплата лишь не вырастает.

Ну а ей то, как ни странно,
Это душу не гнетёт.
Словно то, ей богом дано –
Сколь решил, столь и даёт.

Слово доброе – награда,
Для неё бесценный дар.
И всё это, не бравада.
Но, случилось с ней – удар!

То, чего не ожидала,
И конечно не ждала.
Как с небес это упало, -
Богу, дьяволу ль, хвала?

С ней случился странный случай, -
Хочешь - верь, а хочешь – нет:
Рядышком с собачьей кучей
Лежал выигрышный билет.

Был покой, и нате – счастье.
Оп! - вдруг целый миллион.
Люба в шоке, без понятья -
Явь ли это, или сон?

Всё её в круг изменилось
Вдруг, как миллион на лбу:
Соседка сверху извинилась
За свою всю ночь гульбу.

Кто смотрел с пренебреженьем,
Обходя чуть стороной -
«Здрасте» ей, при приближении,
С улыбкой схожею с тоской.

И мальчишки-муравьишки,
Не бузят - читают книжки
Сидя на скамеечке,
Поливают клумбы девочки из леечки.

Бабушки на лавке
О большой политике.
Об отставках, банка ставке, -
Эксперты-аналитики.

Васька, из квартиры пятой,
С вечным долгом до зарплаты,
Вот те раз! – отдал должок:
«В рот ни капли. Крест – зарок!».

И вот так, и с тем и с этим, –
Людей просто не узнать.
И ещё одно заметим -
Любку стали Любой звать.

Всё как сон, как небылица.
Про себя: Ну, бляха муха!
Я - из дворника, в царицы.
Ни пера же мне, ни пуха!

То, не я - Господь решил.
В благодарность, в церкви свечку.
Дал к тому б ещё и сил…
Хотя, может, билет в печку?

Вдруг, то беса искушенье?
Хотя, впрочем, что терять?
Да к тому и день рожденье, -
Надо бы гостей созвать.

          *****
Нынче времечко не то,
Нынче времечко - иное:
Как солдаты, в ряд – авто,
А на сердце нет покоя.

Ностальгия душу гложет,
Помнит кто те времена.
И такой, порой, мат сложит -
Иуд вспомнив имена:

В мутной времени водице,
Продав родину и честь,
Едят сладко, крепко спится,
Не боясь – наступит месть.

Кто ничто не создавал,
Но без мыла - куда надо, -
Капитал на том создал…
Нам лишь матом, того гада.

Впрочем, на груди рубашки
Стоит ли рвать от досады? -
Всяк, Судьбы своей в упряжке.
Видит бог, значит, так надо.
 
Чувства радости и боли
Одинаковы для всех.
Меньше должен, больше воли,
С тем и искреннее смех.

Солнце в радость, хлеба кус,
В радость - встречного улыбка, -
Настоящей жизни вкус.
Капитал, порой, как пытка.

Испытание души, –
Есть тот, кто скупает души, -
Доброты себя лиши,
В жизни сладко будешь кушать.

Значит ли, то - предал бога?
Может – да, а может – нет.
Что есть – мало, и что – много?..
Что есть - выигрышный билет?

Люба, просто всё решила:
Поделить, и на весь двор.
Мама в детстве так учила:
Не своё берёшь, ты – вор.

Да и случай, - вот удача, -
Видно, точно, видит бог.
Дело доброе - как сдача,
Именины – как залог.

          *****
Двор, а посреди двора
Где песочницы, грибочки,
Где играла детвора –
Тут и там столы, как точки.

Чудо? Да какое чудо! –
Слух быстрее интернета.
Каждый стол прёт, кто откуда.
Чудный день, - средина лета.

От Любаши всем - «поляна»,
У Любаши - день рожденья!
Из чьего банкет кармана? -
Не имеет то значенья.

«Чудо», прибыло к обеду –
Холодильный агрегат, -
И в нём то, что любят шведы,
Стал чему и русский рад.

Всяко разные закуски,
И не важно, их любить, -
Экзотически, не русски, -
Было бы чем закусить.

Да и жидкостей «горючих»
Пирамиды под «грибочки».
Их не перегреть на случай, -
Лучше места нет, в тенёчке.

Ресторанные «халдеи»,
По столам разносят блюда.
Люд дворовый от затеи
В тихом благовейном гуде.

От «Астории» людишки,
Сделав дело - удалились.
Не сказать, чтоб всего слишком,
Но все дружно удивились:

Нет селёдочки под шубой,
Как и «Докторской» колбаски.
Кто, в улыбке, скалит зубы,
Кто – на всё смотрит с опаской.

День субботний – выходной,
Хоть копай на даче грядки.
Хочешь – пей, а хочешь – пой,
В день рабочий – будь в порядке.

          *****
Все притихли, ждут отмашки,
Именинницу все ждут.
Васька мнёт в руке бумажку, -
Сочинил осанну – труд.

В это самое же, время,
Оплативши все счета,
Люба чешет своё темя:
«Бляха муха! Нищета!»

Люба в шоке, то не зная
В чём перед людьми предстать.
О себе всё забывая,
Больше, то – чего б отдать.

Но, есть пудра и помада,
Позабытые есть краски, -
Для лица есть то, что надо:
Брови чуть, чуть губы, глазки.

И, самой себя б узнать –
Актриса с глянцевой обложки, -
Джинсы, блузка, набок прядь,
Без сапог - не чудны ль ножки?

И, вот двери растворились,
У парадной – крылья птицы, -
И все взгляды устремились,
Где она, словно царица.

Миг ещё – аплодисменты,
С ещё трезвым криком «Браво!!!»
Рук пожатья, комплименты, -
Ведь иначе как?  Халява!

Вознеслися к верху рюмки,
Опустились ложки, вилки,
Между ног в песке окурки,
Над столами - как в парилке.

Через пять минут, вдруг, крик:
«Это что же, что же, братцы! –
Надо всём Василь возник, -
Да успеете, надраться.

Имениннице, где слово?
Как приличие велит.
Сверху вниз, ко всем, сурово, -
Я скажу, хоть не пиит!»

Поднеся к лицу бумажку,
Обтёр губы рукавом,
Щёлкнул пальцами отмашку,
Кашлянул, - как в горле ком.

И как всенощное бденье
Полилось из его уст,
Словно ко Христу моленье:
«Без неё был дом наш пуст.

Кабы не было б Любаши,
Что бы было со двором?
Свет в оконце – Люба наша…, -
И об этом, и о том:

Не ищи, такой не сищешь.
Что уж в городе  - вселенной!..
Вот, бывало, дома киснешь –
В долг, у ней благословенной.

Свет ты наш в окошке жизни,
Без тебя - наступит тьма…
Без обиды к укоризне…
Впрочем – знаешь всё сама.

И ещё: я бы женился…
Но, кто я? – водопроводчик, -
Над двором смех взрывом взвился, -
В этом плане, в жизни - прочерк».

Покраснев, вдруг так смутился –
С детской горки задом вниз.
От друзей едва отбился, -
Всё толкали вверх, на «бис».

          *****
Тени дома всё длиннее,
Солнце медленно за крыши,
Во дворе гам всё сильнее,
И уже - кого б кто слышал.

          *****
В это время, тихой сапой,
Словно вор.
На глаза надвинув шляпу,
И во двор -
Участковый Паучков.
Он – таков.

Вдоль по стеночке, в тенёчке, -
С глаз долой.
В шуме не слышны шажочки.
Вроде – свой.
Граждан он по службе защитит.
Хулигана, если надо - победит.

Так, дойдя до угла – стоп, молчок! -
Что-то ждёт.
Паучков, не Паучков – паучок.
Ну, так вот:
Он, во все глаза всё глядит,
Видно - бдит.

Люба, только чуть в сторонку отошла
Отдохнуть.
Чьи-то руки вдруг её из-за угла –
Уть!

А в потёмках Любаше не понять –
Враг, или друг?
Погубить решил или обнять? -
Вася вдруг!

А он больно ей руки крутить -
Хулиган!
В ухо стал шептать-гововорить,
И не пьян.
Неужели, в самом деле, убьёт?
Ну и скот!
Шепчет в ухо ей: «Говори, и не ври!» –
Вот ведь, гад -
Деньги где, говори? Не ори» -
«Детский сад!
Как нашла у говна, и – в говно!
Всё – одно»

Но, не верит Паучков, – не понять,
Он другой.
Вновь заламывать ей руки, ломоть,
Он – такой -
Справедливости радетель, на посту.
В несознаку если – в Воркуту.
 
И тут, нате - загорелись фонари,
И народ увидал.
А Любаша: «Бляха муха» - заори –
Не за что повязал!
Видно, не хороший гражданин.
Ох уж, блин!

Заступились бы вы, гости, за меня?
Удержание!».
Только вышло: из огня, да в полымя -
Чьё-то ржание.
Протрезвел народ, и притих, –
Может, псих?

И редеть тут же стали ряды,
Хоть что есть – есть, что пить.
В раз - не до питья и еды,
И не до - поговорить.

Власть, она ведь и совесть и честь…
Да и дома найдётся - что выпить, что съесть.

И тут снова, Василь, хоть и пьян,
Не смотря на приличия,
Грозно так: «Отпусти, хулиган!
Для меня нет различия:
Поутру, коль узнаешь  «табло» –
Повезло!

Хоть и полномочный ты командир,
Ты со мною - ровён.
На тебе гражданский мундир,
Ну а это – закон.
Это значит, ты сейчас и не власть». –
Хрясть!!!

Отпустил паучьи лапки Паучков, -
В глазах страх.
Не успели оглянутся, он - таков,
В трёх шагах.
Со двора так попёр! -
Как спринтёр.

          *****
И вновь, как из щелей тараканы, -
Из подъездов вновь гости во двор.
Не доели ещё, полупьяны,
Позабыв, то, что было, в упор.

Поднимает кто тост за Любашу,
Кто-то Васю вновь просит на «бис»,
Затянул кто застольную нашу,
Кто-то с горочки кубарем, вниз.

До утра веселились и пели,
И дрались, и мирились не раз.
Один факт всем двором проглядели -
То, как парочка скрылась из глаз…

Понедельник. Вновь утро и двор.
Вновь с метлою Любовь, словно муха.
«Вась, а Вась! Ну, куда ты попёр?» -
«На работу, моя Цокотуха!».   

                Декабрь 2017г.