Хроника Тюя-Ашу 40

Встреча с Гоминоидом.
               
                «Подлинная мера любого биологического общества, отношение к
                старикам, детям, инвалидам, животным и заключённым»

                Из Книги Крапивина

             Разогрев на примусе тушёнку, поужинав, Володя решил ждать заката солнца, так как именно на закате, по словам чабана всегда появлялся дикарь. Красивая и величавая панорама расстилалась перед ним. Могучие горные исполины, покрытые вечными снегами, гордо подпирали небеса. По ущелью, извиваясь и пенясь, бежала горная речка, вода в ней всегда холодна и так прозрачна, что без труда видно, какого цвета каждый камушек лежащий на дне. Берега речки, поросшие густыми и почти непроходимыми зарослями дикой смородины, барбариса и облепихи, были густо усеяны красными, синими и жёлтыми ягодами. Выше по склону росли кусты арчи, можжевельника, рододендроны и повсюду среди густой и сочной травы краснели дикие Тянь-шаньские пионы.
Удлинились тени, похолодало, край солнца коснулся зубчатого гребня хребта, и в этот           момент, Володя вдруг увидел ЕГО. Йетти шёл к ручью со стороны заходящего солнца, и его мощный мохнатый силуэт, чётко вырисовывался на фоне заходящего диска солнца и снежной вершине за его спиной. При ходьбе, его туловище было наклонено вперёд, длинные передние руки-лапы, доходя до колен, раскачивались в такт ходьбе. Он шёл медленно и осторожно, не издавая ни единого звука, и с каждым мгновением, всё ближе приближался к тому месту, где изваянием застыл Володя. Пока что, он его не учуял, так как лёгкий ветерок дул в сторону Володи, а сам он сидел чуть выше той тропы, по которой шёл Гоминоид. Володя затаился, боясь шевельнуться. Вдруг, что-то насторожило йетти, он остановился, и стал крутить головой, нюхая воздух, шумно вдыхая и выдыхая, будто овчарка, напавшая на след. Ноздри его,  втягивали воздух, грудь раздувалась, шерсть на груди и плечах топорщилась. Неожиданно пасть его распахнулась, обнажив белые клыки, и Володя услышал, как по ущелью прокатился крик похожий одновременно и на вой волка и на рык тигра. Грррррраааауууууу…протяжно откликнулось эхо, вибрируя и дрожа на последней ноте. На ближайшем снежном склоне раздался оглушительный треск как выстрел. У Володи побежали мурашки по телу, от этого крика. На склоне раздался грохот и гул. Это камень, сорвавшись со склона, увлекая за собой по принципу цепной реакции, другие камни, вызвал камнепад. Не успело замолкнуть эхо, как Гоминоид, короткими стремительными прыжками помчался вверх по берегу речки, ежё несколько секунд мелькала его тёмная фигура, и вскоре исчезла за ближним выступом скалы. И всё-таки Володя успел за эти короткие мгновения, схватить фотоаппарат, который он предусмотрительно повесил на грудь с расстёгнутым чехлом и взведённым для съёмки, и молниеносными расчетливыми движениями сделать три снимка убегающего йетти, тем более что взвод затвора у него был рычажный.
Всё ниже спускалось солнце, всё длиннее становились тени. Но вот солнце опустилось за хребет, и скрылось. Сразу померкли все краски гор. Вершины потемнели, склоны стали тёмно-синими. Наступила ночь. Заблестели крупные звёзды, пора было подумать о ночлеге. Володя вышел из своего укрытия, находясь  всё ещё под впечатлением увиденного и услышанного. Быстрым шагом, переходящим на бег он ринулся к своей машине оставленной внизу у дороги.