Пролог

Всем тем, кто хочет возвратиться
Под сень давно минувших дней –
Вот опус мой. Одна страница.
Другие следуют за ней.

Я долго ждал. Нужда покуда
Меня до зла не довела.
Но нет добра без доли худа.
Коль зерна есть – есть плевела.

Что ж, диалектика логична.
Но вот в чем странность-то – поэт
Устроен недемократично.
В нем, точно, логики и нет.

Куда перо уводит муза,
Попробуй, высчитай вперед.
Тут разумение – обуза,
А строгость формы – иго, гнет…

….

Ах, вот, помянул иго, тут же
Легла перед глазами степь.
Монгол затягивает туже
Узлом наброшенную цепь.

У ног, как пес на поводочке,
В простой рубахе до колен,
Согбенный в погибель, до точки,
Стенает русич, взятый в плен.

Что нам еще, мазками злыми,
Для полноты дорисовать…
Полынь. Курганы. Между ними
Рать надвигается на рать.

Гремят щиты, летают стрелы.
Сошлися ратники и вот –
Степь густо кровью запестрела,
Впитав солоноватый пот.

А в поднебесье, над равниной
Армады туч берут в полон
Клин редкой стаи журавлиной,
Ватаги вспугнутых ворон.

И даже берег речки дикой,
От напряжения сухой –
Весь оштурмован повиликой
В союзе с прочею травой.

…

Добавив смело в триптих этот
Узор невольничьих дорог,
Обмолвлюсь про борьбу поэтов
С ордой воинствующих строк.

Последним лучше, чем поэтам
Известны прелести побед.
Как в латы прочные, одетым
В избитый донельзя сюжет…

…

Сюжет, сюжет… Он нам не внове,
Известный издревле в миру.
Замешанный на лжи и крови,
А после преданный перу.

Он, повествующий о страсти
И горе молодых сердец.
В себя вобравший их напасти
И их печалящий конец.

Вот он послужит нам тропою
В мир повседневной суеты.
Проявит каждой запятою
Ее безликие черты.

Ее бездушное начало,
Вконец заигранный мотив.
В ее раздвоенное жало
Яд заштампованности влив.

Унылый образ серых дней.
Полутонов. Полутеней.