В 17 минут десятого

Ты сводишь меня с ума.

И в гроб.

Я ложусь к тебе в постель. Мы засыпаем, а снег засыпает нас. Но я хочу жить! Во мне живёт большая надежда. И я поднимаюсь с постели. Выхожу на улицу, сажусь на автобус, еду. Я еду туда, где не будет снега. Где будешь ты. К тебе не добраться прямым маршрутом, и чтобы найти тебя, я схожу на остановке «Ум». Знаю, что через две тысячи и семнадцать миль я приду на остановку «Счастье». Я иду по серым и узким улочкам, и дождь идёт со мною. Ветерок качается на детских скрипучих качелях. Остановка «Больница имени Виктора Виардо». Улыбаюсь. Я прошёл две тысячи и семнадцать миль, и откуда-то знаю, что доктор Виктор Виардо начинает приём в семнадцать минут десятого. Я могу долго ждать. Я знаю, что в семнадцать минут десятого ты проснёшься. Обязательно проснёшься и окажешься здесь. Я ждал. Ты приходишь со стороны детских скрипучих качелей, разрезаешь серую плотную мглу. Как же я соскучился! Провожаешь меня в палату номер 0, протягиваешь ко мне свои прохладные тонкие руки и потихоньку раскачиваешься со мной из стороны в сторону. Твоё сердце стучит. Так тихо. Ритмично. Спокойно. А потом к нашей койке, на которой мы уместились вдвоём, кто-то приделал колёсики, и мы едим. Едим, едим, едим…

Мы оказываемся на берегу Средиземного моря и танцуем. Танцуем босиком на пустынном и тёплом пляже. Мой босоногий… Песок мягкий, и стопы утопают в этом мягком песке. И моя белая сорочка, и твой белый халат кружатся вместе с нашими телами так легко, словно мы в невесомости. В чёрном открытом космосе или в Средиземном тёплом море, хотя мы танцуем на пляже и совсем не умеем летать, как ветерок. Я знаю, что ты воспитаешь меня страхом. Знаю, что буду дрожать, но ты мне нужен. Как борец нужен мечу. Без тебя я металл, неживой и холодный. А, может быть, стану мечом. Лишь твоим мечом.

 Я лежу в белой большой постели и улыбаюсь, и другим странным людям меня не понять. Но я знаю в семнадцать минут десятого откроется дверь - это ты зайдёшь ко мне, в эту квадратную комнату. Ты, мой самый больной кошмар, но без тебя мне будет ужасно страшно. Кажется, ты моешь мне ноги. Дай я поцелую твою прохладную бледную руку, ведь однажды мой рот поцелует кашель, и тогда я ни осмелюсь тебя целовать, мой хороший. Я хочу быть мечом. Лишь твоим мечом. И чтобы тебя найти, я сошёл с ума.