из неизданного 384

Средь миражей в песках пустыни
Дрожит Священная земля,
И тень в доспехах сарацина
Змеёй под солнцем проползла.

Бесшумным призраком из мрака
Хранит чужого Бога гроб.
Не зная жалости и страха,
Неверных проливает кровь.

Намаз творит на поле брани -
Песком горящим трёт лицо.
Гашишем опьянив сознание,
Он призывает мертвецов.

И смерти жаждет, как награды
От воинов в кованной броне.
И снятся гурий дивных чары
При непогашенной Луне.

Где одалиски из сераля
Танцуют, жемчугом дразня,
Щербетом сладким угощают,
Устами жаркими пьяня...

Пурпурный крест на белом фоне
И жизнь на острие клинка,
И образ Бога в ореоле,
И дверь от Храма без ключа.

Усталый рыцарь-крестоносец
На сарацина зрит в упор
И что-то тихо Бога просит,
Отбросив боевой топор.

Прованса милую картину
Вдруг видит средь чужих песков -
И виноградник, и равнину
Из подзабытых сладких снов.

И слышит: колокол к обедне
Звонит, распугивая птиц.
Вот покосившийся штакетник,
Вот сад, где он под тенью спит.

А рядом с ним его кузина
Плетёт из шёлка кружева.
И аромат пьянит жасмина,
И жизнь навечно замерла...

Два воина с судьбою разной
На поле брани впали в транс.
Один - из севера Прованса.
Другой - Мухамед из Моав.

И сны двух жизней вне религий
Самум песком смешал в крови.
И Некто - вечно многоликий -
Запел псалом в ночной тиши.