СНЕГ

Что бы ни случилось, не прекращай любить этот мир. Сколько бы в нём ни было грязи, боли, ненависти, предрассудков, искажений и страхов.
В нём всё ещё есть что-то прекрасное.
Что-то, что ты можешь любить без страха.

Да, с каждым днём его всё меньше. И вот уже даже если желаешь, нужно приложить усилия, чтобы увидеть, почувствовать, нащупать это прекрасное.
Не прекращай.

Помнишь хлопья снега в свете фонаря на маленькой улочке, заселённой одними стариками?

Тишиной можно было душить младенцев, чёрные ветви деревьев предлагали место для верёвки, сугробы звали уснуть…Но за тот час, что ты стояла с затёкшей от запрокинутой головы шеей никто не нарушил твоего любования медленным парением в узком круге света – парением застывшей от холода воды.

Танец, который не нуждался в музыке, ритме, оценке. Гипнотизирующие движения, заставляющие выкинуть из головы всё – время, усталость, боль, холод, мысли…

Танец, который ты, сжав оледеневшие пальцы, с сожалением оставляла за спиной, отвечая голосу рассудка, отпустившего тебя на целый час (о, как щедро с его стороны… или же он просто ничего не мог, как не можешь сейчас ты, но совсем по другим причинам?).

В тоске ты оглядываешься, надеясь, что на расстоянии взгляда найдётся что-то отдалённо похожее, немного менее, но всё же такое же прекрасное и такое же вдохновляющее.
Но ничего нет – не всё так просто, дорогая. Ведь всё в твоём взгляде теперь – подделка.

Ты обращаешь взгляд вовнутрь, в воспоминания и снова любуешься подделкой – собой, любующейся чем-то настоящим.

Ведь ты не помнишь самого снега. Не помнишь его танца. Помнишь только себя, застывшую в восхищении. С жадностью высасываешь из этого воспоминания всё, что осталось – потому что ты нынешняя уже не умеешь так восхищаться.
Так долго, так глубоко, так искренне.

Ведь тогда ты оставила это чувство при себе. Сохранила его, бережно, жадно, испив до капли, не позволив ни единой искре вырваться в слово или даже вздох.

А сейчас? Сможешь ли? Сможешь ли удержать в себе, растворить в себе – нет, раствориться в нём, радостном мгновении восторга от того, что живёшь в таком прекрасном мире, сохраняющем чистоту и гармоничность?

Всё, что ты знаешь, это только как сокрушаться о том, сколько в мире горечи и разочарований. Ослеплённая обидой за то, что глаза твои изранены и не могут больше видеть, ты отмахиваешься от всего, что продолжает быть рядом. Даже сейчас ты продолжаешь наполнять мир горечью, от которой сама же лишь больше слепнешь.

И завидуешь тем, кто всё ещё не слеп… Потому ли, что любить нужно не только прекрасное, но и боль? Потому ли, что без посредников больше не можешь понять, что прекрасно, а что нет? Неужели так сложно… поверить себе?
Глупая мечтательница, отказавшаяся верить в мечты.

Не прекращай любить. И не бойся ненавидеть. Ведь если бы не эта пустая, проклятая тобой не раз улица, ты никогда бы не обратила внимание на этот безумно прекрасный снег – которому плевать на боль и отчаянье, что текли вдоль дорог.

Ты совсем не знаешь жизни. Ты совсем не знаешь людей. И никогда не узнаешь.
Ну, и что?

Это знание не прекрасно. Оно не радует (по крайней мере, не тебя). Всё не то. Всё это тебе не нужно. Это лишь замена, временная передышка, попытка напомнить себе о том мгновении (часе?), когда всё было неважно.

Лишь только этот великолепный танец.

Обидно? Ещё бы. Но именно потому, что ты уже тогда знала: этот момент неповторим – именно поэтому ты позволила себе так беззащитно ему радоваться.

«Спасибо тебе за то, что падаешь над моей головой, медленно и грациозно. Спасибо, что позволяешь любоваться собой столько, сколько я могу. Спасибо, что тебе всё равно, кто я. И прости мою бесконечную жадность.