когда я начинаю играть Парсифаля
это кощунство и глумление
жалеть тех, кто владеет красотой:
я ношу в сердце и созерцаю только ее.
Внешний мир? - он для меня
не существовал, никогда
я не удостоил его своим взглядом:
душа полна уединенными замками
на берегах дальних озер,
где луна серебрит простор
и земной, и небесный,
их я связываю стихами и песнями.
Моя каморка переполняется далями,
когда я начинаю играть Парсифаля
на своем стереньком пианино:
в действительности
она пышнее Лувра или Эскуриала,
или даже
Альгамбра".
Свидетельство о публикации №120011002497