Обомлелов

- Игнат Терентьевич  Обомлелов съел творожник. Он стал  сожалеть, что этот процесс поглощения остался в прошедшем времени. Чтобы продлить себе удовольствие, он принялся за второй сырник. Когда Обомлелов принялся за десятое по счёту мучное изделие с творогом, то решил на этом остановиться.
- так и околеть можно, надо остановиться, Игнатушка. Надо!
Но остановился он только на тридцатом по счёту  сырнике, когда понял, что больше некуда уже помещать в свой желудок. Он глянул в окно и обомлел. Увидел соседку с подносом, накрытым полотенцем.
- здравствуй, Игнат,- сказала соседка Никаноровна, заходя в избу через незапертую дверь.
Вот принесла тебе пирожков с творогом. Угощаю тебя в связи с праздником Пасхи.
Никаноровна сдёрнула с подноса белое вафельное полотенце и взору Обомлелова предстала гора пирожков. Игнат Терентьевич застонал от ужаса, он не смог бы осилить и одного пирожка, потому что был нашпигован ими под самую завязку.
- уйди Никаноровна, не видишь что ли, как я страдаю от обжорства. А ты тут со своими пирогами доконать меня хочешь?
- я всё же оставлю вам поднос с пирогами. Проголодаетесь, съешьте их за милую душу. Потом мне занесёте поднос, когда расправитесь с пирогами.
- ладно, оставь, свои пироги. Пусть лежат, пока не проголодаюсь.
Никаноровна между тем не уходила, стояла и мялась, не зная как сказать свою просьбу Обомлелову.
- ну, что тебе ещё от меня надо, чего не уходишь. Я животом маюсь, видеть твои пироги не могу, накрой их, а то мухи  ползают по ним.
- спасибо вам на добром слове, Игнат Терентьевич, пойду я.
Но сама опять встала как вкопанная, и мялась, застенчиво теребя платочек в руках.
- вон пошла!!!- вдруг затрясся от гнева хозяин дома, - убирайся с моего двора, ой, как живот то болит!
- да как же можно так то, не по - человечески. Сегодня праздник, Пасха. Христос воскресе!
- воистину воскрес, воистину Никаноровна.
- ну!
- что ну?
- после этого, что люди делают?
- а что они делают? – искренне недоумевал Обомлелов,- а… облыбзать тебя что ли? Ну,  иди сюды, подь сюды говорю, чувырла.
Никаноровна развернулась и пошла со двора с обиженным видом.
- ты чего это выкомариваешь, кикимора?
- а ну вас ей богу,- сказала Никаноровна в сердцах и вышла  со двора, хлопнув калиткой.