Ёжик

     Вдруг вокруг меня стало шумно.
     Можно сказать, что стало невыносимо громко.
     Эти странные существа вокруг - они огромны! Я будто бы раньше их встречал… когда-то давно, в начале этого лета… может быть, это было и раньше… но тогда, наверное, это был уже и не я… Или, вернее, ещё не я. Но в начале этого лета я их, похоже, всё-таки встречал – тогда, когда я был ещё совсем маленький… Я почти не помню этого – осталось только какое-то щемящее ощущение, с которым хочется обернуться в надежде вновь увидеть их…
     Они производили какие-то звуки – возможно, так называются эти странные вибрации, что я ощущал… и даже не кожей, а как-то иначе – это было острее, это было похоже на лёгкое покалывание, хотя оно было мягким… Что-то или кто-то склонилось прямо надо мной, и я даже не понял толком сначала, что произошло тогда…
     Он поднял меня, и меня понесло. Я до сих пор ощущаю прикосновение этой, такой огромной, непонятной и необъятной для меня пока что сущности…

     Ах, да, я опять начал с середины, с самого интересного места - придётся вернуться. Давайте познакомимся, а я начну свой рассказ с самого, наверное, начала, если, конечно, можно дойти до этого «самого» начала с той середины, где я себя до сих пор обнаруживаю… Итак…

     Я маленький ёжик. Да. Простой, обычный, ничем вроде не примечательный маленький ёж.
     Маленький, потому что лет мне ещё всего-то… Ну, по человеческим-то меркам мне уже много, но так-то я ещё очень молод, по крайней мере, я сам себя так ощущаю… Да и выгляжу тоже в общем-то… а что, маленькая собачка – до старости щенок, каналья… Но я не собачка – я ёжик.
     Так вот, я вроде и обычный незаметный – да, я умею шариться, что меня сложно где углядеть – ничем на первый взгляд не отличающийся от других таких же ежей…
     Но мало кто знает, что у меня есть крылья. Вернее, я так решил. Решил, что они у меня есть. Когда-то, когда я был ещё моложе, у меня спросили – какое ты животное, кем ты себя считаешь, с кем ассоциируешь? – Я подумал и ответил, что я ёж. Но не простой, а крылатый. И, что занятно, дело было не только в колючках – их я пускаю в ход не так часто, как мог бы - а в крыльях… Где твои крылья, которые нравились мне – кто-то спросил меня однажды… И я решил тогда, что они у меня есть. Хотя, конечно, нет – они у меня есть не потому, что я так решил, а потому… что я летал.
     Я не говорю, что умею летать – нет, наверное, это сложно и тяжело… А, может быть, наоборот, это легко и приятно? - Да, конечно, именно так – легко и приятно – летать!
     Так вот однажды, я помню, а, значит, я точно знаю – я летал! Как минимум раз, один раз я точно летал. Может быть, было и больше… Когда-то – в другие разы… которые я, правда, уже не помню… Но насчёт этого раза я абсолютно уверен – absolument – я летал!

***

     Я жил себе, не тужил, шёл как-то по своим… а обратный чейндж не захватил – шёл-то в одну сторону – вне зависимости от того, куда вёл меня… мой путь?... по мосту, - и, видно, мельник взгляд бросил косой… Хотя какой, к чёрту, мельник? - Сосед? Бывший? - Я даже, возможно, не знаю, о чём я сейчас, о чём ты…, и что это за пыль-мука, которую он мелет… Бориска-медвежонок, что ты, понимаешь, там понимаешь и мелешь? Отсыпь мне свою пыль и пхах!... Будь здоров! – Будь здоров, какая, ребята, очешуенная Чушь!… - Чёрт и его гуменщик! Пых и пхах!… Будь здоров! Что? Опять? Ах, да! Ах… - пхах, я вспомнил! - Я хотел… Да, я точно помню, что у меня было какое-то желание. Подспудное? - Эй, мистер, волшебник страны ОС, не хочешь ли немного въехать в город на моём белом коне?... А ли не хочешь? А? Ли? … Конечно, я же это всё чисто символически… И чисто, и символически. То есть и конь символический, и «въехать», и даже город… – золотой – потому что это не с казною сума, а тоже всего лишь символ, дурачок! Символ звенящий… или это… А, может, символы и не звучат, если у них нет пары? – Того, что они скрывают? - Теневая сторона тарелки – та же тарелка, только – увидь! - задняя! Как говорится, все мы сильны задним умом, правда, папа Карлеоне? - Только не понимаем и не помним порой за собой этой силы… А символ пуст без своего значения… Того, что хранят в себе, как в тумане… Лошадка-а-а!!! Неужели я тебя потерял? И неужели моя лошадка потеряла тогда меня? Медвежонок, скажи, мы ведь не можем потеряться? Так ведь не бывает, правда?... Но тут я понял, что… хотя, конечно, ничего я на самом деле тогда не понял. В какие руки-реки я попал, я сам и сейчас-то с трудом могу определить.
     Может, и не мука это была? Сейчас до меня доходит, сейчас мне смешно… Точно, это была не мука… Маленькая.

***

     Я шёл по тёмным лужам, по скользкой мостовой бетонных плит, ногами снег червей и град улиток, как из колоды, а то и слякоть воистину лягух утюжа… Хотя нет, не та это была звёздная пыль на сапогах. Но я точно шёл домой... А потом меня подхватило и понесло… Настолько легко, что я сам как будто превратился в эту звёздную пыль и полетел в чёрную даль, в чёрную синь. Да, чёрную синь. Видишь ту звезду? - Вот! А ведь не скажешь же «чёрную фиолетовь» или «фиолеть»-круговерть-лихолеть… Но похоже всё-таки, что «фиолет» - это Он... И это удивительное ощущение полёта – когда ты не привязан к земле, когда ты не знаешь, где ты, кто ты, и, быть может, это всего лишь сон – то, что происходит сейчас со мной… Хочется улететь, убежать, встать и идти, но куда… – когда в тебя иглы колют, а попасть не могут. Когда тебе хочется проверить себя и дать другим себя проверить – ну же, ударь меня, вот так… кулаком… смотри, вот так!... Но при этом сам не очень понимаешь и едва ли действительно физически, но при этом обязательно совместно с остальными формами восприятия и взаимодействия, чувствуешь всё это - как будто ты отошёл в сторонку посмотреть, как это всё происходит, как будто оно всё не со мно-ох-хой, всё не со мной… Когда в тебя вбивают гвозди, а ты уже не чувствуешь, вернее, когда не чувствуешь, но что-то другое… нет, не другое – не то говорю – как раз-таки именно чувствуешь их! - И гвозди – да-да, прямо видишь, хотя и не смотришь, как они в тебя входят… но могут при этом тебя и не касаться, - и тех, кто их в тебя вбивает, и тех, кто смотрит, что происходит, и даже тех, кто не смотрит… Когда уже непонятно, где я… да и что это такое – «я». И есть ли оно теперь вообще? - У-у-у-х! Филин! Эй, а ю филин? Фил, уот ду ю фил? Фил ит ин З.Р. к ночи – кэн ю фил? – Ду литл лав! Моя Гала, фея… Ай, м-м-м, э-э-э, фил оу соу ф…! Факт! - А в старом колодце много всего интересного… Хочешь узнать? – Нырни туда!... Туда не одна птичка в своё время упала, не один равлик… Жу! Слон, возможно, даже влезет… небольшой только, но влезет, помоется и вылезет уже… ужем? М-м-м…, а уж кем он оттуда вылезет, это уже мало кому известно. Хотя, говорят, после трёх вод происходят удивительные вещи… или после огня, вод и медных труб… М-м-м… А-а-а…. Гыы)-я какая-то! Но, похоже, мы кого-то всё-таки забыли!
     А я со своим кармическим узелком летел дальше… вниз и вверх, вверх и вниз – это был сказочный, космический полёт – Magic Flight… или Magic Fly… ах, эти волшебные мушки вокруг… Астероиды-мысли, истериоды-чувства, стероиды-мышцы и простироиды-мышки - рокеры и рокерши с Марса… детка, это космос! Только вот от такой перманентной, даже, можно сказать, тотальной, качки и бушующего урагана сердце колотилось, будто не моё, будто я и его уже отдал какой-то чернорыбачке рыжей Соне Морячко… или отморячке Землячко, ах, Роза, мунда твой целовать, аки накипь, до одури сочний, мжвячний, до самых пяней! Исполатье твоё, охотница Диана, як `море… Даже непонятно было, где оно во мне, да и во мне ли оно порой было… Операционная система Окна на базе термоядерного процессора `Море inside. Непридуманные круизы священного сердца. От таких полётов только и дел, что собирать после в космы-песни успешно найденные в сгоревших соломенных Горках побелевшие иголки да булавки-отмычки всех шести мохнатых дверей-ступеней этой космо-внутренней турбулентности.
     Узелок завяжется, узелок развяжется… От таких потрясений и потряхиваний всё, что угодно, может развязаться… Вот и развязался – вот и расстались, и всё, что было, вдруг будто исчезло без следа – разошлись руки – разомкнулись тиски высшего существа, и он отпустил меня. Удивительно – меня принесло к месту, где меня ждал пир и утоление моих желаний… Зачем оно нужно было мне? - Я не дошёл бы сам? Быть может, это нужно было не столько мне, сколько тому существу, что проделал со мной сие действо? «Со мной» или «надо мной»? - Это гнетущее ощущение, этот ущербный комплекс маленького растущего или убывающего в иные миры уже полуёжика, когда тебе кажется, что тебя так и норовят использовать, воспользоваться тобой, даже если при этом хотят сделать тебе что-то хорошее, то, что тебе было очень нужно, то, чего ты сам себе желал… но всё обо всём этом понимаешь только потом… - О чём думал он, что за диво возникло в гигантском, как тогда показалось, земляничном поле его королевства, в диком поле, где я с тобой, куда приходят корабли, сюда, на край земли… Что за сила породила, что за горн там воспылал, что за млат…
     Я буду приходить сюда ещё и ещё, после и снова. Я хочу узнать. Я хочу познать, что Это такое – То, что возносит и отпускает… Сказать, что Это хотело мне вреда? – Поверь, вреда он не принёс! Ведь все, кто нёс… Хотя тут ведь просто невозможно расплескать всей правды – она вздутыми золотыми жилами лезет отовсюду! - Нет, во-первых, я не знаю точно, что ему было нужно. Во-вторых, судя по тому, что меня в итоге ожидало исполнение моих желаний, возможно, именно это входило в его планы… Быть может, ему просто захотелось меня… скажем так, накормить,… сделать что-то… даже можно попробовать сказать – «хорошее», только через то, что я прошёл, не всякий бы смог пройти. Одиссей прошёл не однажды, и Ясон в свой черёд миновал, Эней же предпочёл обойти эту радость рискованного полёта между пожирательницей голов и поглотительницей кораблей… Остальные же… хе-хее… иных уж нет, а те теперь далече – не дозваться, не достучаться – они теперь глубоко… где-то на самом дне, быть может, своих колодцев. Кого вихрем унесло, кого просто разметало… где ты, маленькая девочка со взглядом… зайчатины, например, - потерявшаяся в своём собственном доме? В какой комнате ты спряталась – в какой клетке ты теперь безвылазно сидишь с завязанными рукавами крыльев… в каком бассейне ты вновь плывёшь, меняя цвет глаз с малахита на бирюзу, и думаешь, что теперь ты рыбка… в каком диком поле тебя ищут днём с огнём, когда ночью за тобой идёт маньяк, и слышен лай собак… Та ещё штучка… с красной шапочкой для плавания. Но помни, золушка, я всё ещё люблю тебя, так что не плачь! – Хотя бы сегодня, а завтра, прекраснозвёздная, ты ещё подумаешь об этом... Тем более, что над тобой ведь целое небо!... Даже если какая-то зараза закрывает его от тебя… Но потом, когда тебя отпускает, перед тобой ещё целый круг впечатлений!
     Я мог бы когда-то и сам дойти до этого странного, желанного и долгожданного, но неожиданного пира. Наверное. Конечно. Хотя кого я обманываю – я бы шёл ещё много и долго… почти как по холодному мрачному коридору слёз… до своей остановки… хотя я бы дошёл очень скоро… если бы пир для меня! Вот! Значит, я оказался в Зоне, зоне Его действия. Шариться надо уметь… по зонам, и рано или поздно ты попадёшься в руки к тому, что поднимет тебя и понесёт… Ага, возвысит и вознесёт… Как-то так? – Что-то меня начинают терзать смутные сомнения!...
     Быть может, я всё-таки вначале успел слышать, что мне сказал тот, кто потом понёс меня? И у нас был какой-то договор?... А, может, до этого в ночи, сон которой я по слабости прежней не сохранил, я восставал…

***

     Прошло некоторое время, и как-то однажды я упал. Это была какая-то бездна. Сколько я там был, непонятно и неизвестно – мой мир просто погрузился в кромешный мрак. Но спустя какую-то долгую ночь вновь забрезжил свет, и… я понял, что меня вновь поднимает наверх Тот, который запускает в небо ежей. Или даже вот так скажу: …тот, который дарит ежам крылья. По-моему, неплохо получилось… Наверное, судя по размерам бездны, в которую я попал, я опять оказался в его Зоне, и он делал там что-то для себя, а я опять попался… Да, это я умею. Чуйка у меня. Мой маленький талант… Ах, меня даже иголками нескромности покалывает… Так вот, меня снова понесло, и это был новый удивительный полёт, а потом он опять поставил меня перед блюдечком с голубой каёмочкой – и это было как раз то самое, что мне было нужно, то, о чём я мечтал… Это странное впечатление, этот психопатический параноидальго! Да, от отца к сыну - комплекс маленького существа, которому несмотря ни на что продолжает казаться, и порой кажется только сильнее, а то и даже видится, что всё происходит для него, специально для него, и все вокруг – даже некие непостижимые сущности – поступают так или иначе исключительно в соответствии с неким специальным планом, который постепенно раскрывается, как цветок лотоса, и становится всё яснее, что поступки тех существ – это их долг, их необходимый вклад в твою маленькую короткую жизнь и, в то же время, проявление их свободной воли в ключе ежелюбия и деликатного взаимопроникновенного сосуществования в одной общей на всех бесконечности.
     Всё-таки хорошо, что есть этот параллельный мир, где рядом со мной существуют некие странные сущности, одна из которых... или один из которых – я до сих пор не могу определить – не имею необходимых и достаточных критериев для правильной оценки их половой принадлежности – кружит где-то надо мной, чьи эманации сдвигают мой маленький тесный мирок в его сторону… как будто удлиняя и раздвигая вширь мои иголки, делая их из просто острых и колючих ещё и лёгкими, мягкими и даже пушистыми... Да, пусть это будет Он! - в фиолетовой с чёрным тёплой кофте на сверкающей чёрной - почти чёрной или цвета очень мокрого асфальта - молнии и таких же цветов смешной - будто военной - шапке с козырьком и ушками на кнопках… Этот до самой глубины моей ежиной души родной мне человек... Возможно, когда-нибудь он в очередной раз схватит... или подхватит меня, особенно если мне захочется упасть в его расставленные ловко сети, и отнесёт в, назовём это так, «свой дом», тёплый и такой уютный, который тоже, на удивление, окажется совсем рядом, будто и всегда был, только я его раньше не видел - он, может, ещё не воплотился тогда в том мире моего восприятия… что продолжает производить всё-таки непередаваемое, как ни старайся-пытайся, неизгладимое впечатление на моё такое нежное и гладкое физически – если брать тушку без опций колючек, - и такое остро шероховатое и игольчато выпуклое тактильно и образно – если со звездоподобными колючками-заусенцами – хрупкое тонкое тельце… ведь я всего лишь маленький ёжик в огромной вселенной… Правда, теперь я всё-таки уже не забываю, что я не простой ёжик, а ёж с крыльями…
… с мощными сильными крыльями - чёрными и огромными, как это бесконечное небо надо мной!

П.с.: …бесконечное небо его зрачков, с непостижимой во всех её проявлениях любовью смотрящих на меня.


06-11/10/2018,
14,29/01/2019,
09/01/2020,
редакции 04/02/2020, 11/06/2020, 16/05/2023