Клятва

«Клятва» изначально – глубоко мистическое слово, недаром оно имеет общий корень со словами «клясть», «заклинать», «заклятие», «заклятый», «проклинать», «проклятие», «проклятый» и пр. Говоря «клянусь» в подтверждение своих слов, древний человек имел ввиду примерно следующее: «Я кляну (проклинаю) себя, если мои слова неправдивы!». То есть человек призывал высшие силы, в которые верил сам и верили его соплеменники, покарать себя за лжесвидетельство или лицемерие. И это было убедительное подтверждение истинности сказанного, потому что сильна была вера в могущество духов, богов, демонов и прочих сверхъестественных существ. Люди верили, что нет ничего хуже, чем быть проклятым, и, принося клятву (то есть призывая небесную кару на свою голову), доказывали истинность своих показаний. Принося присягу на Священном писании, говорили: «Ежели я присягаю неправо, то да постигнут меня клятвы Твои». В этом выражении смысл слова «клятва» вырисовывается отчетливо: «клятва» = «проклятие».
Со временем значение лексемы менялось: стало возможным клясться чем-либо. Например, говоря «клянусь здоровьем своей матери», человек как бы приносил в залог некоторый дорогой ему «предмет», понимая, что в случае нарушения обещания, он лишится «этой ценности». Когда вера в сверхъестественное утратила силу, люди стали клясться своей честью. Клятвопреступник становился презренным изгоем, с которым никто не станет иметь дела, человеком без чести и совести. Фактически слово «клятва» утратило свой мистический смысл и стало просто «словом» в смысле: дал слово – держи.
 В Нагорной проповеди Иисус Христос говорил: «Не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого».
Нечто похожее встретилось мне в Описании всех народов российских, составленном в XVIII веке немецким этнографом и историографом, членом Петербургской Академии наук Иоганном Готлибом Георги. Вот что он пишет о казанских татарах: «Весьма редко заключают они письменные обязательства; а и словесные договоры сохраняют твердо и нерушимо. От сего самого чрезвычайно редко доходит у них дело до присяги. Воров наказывают они пенею, бесчестием, а иногда и побоями».
И тем не менее, слово «клятва» продолжает оставаться востребованным, хотя теперь клянутся, не проклиная себя, не выставляя на поругание свои святыни, и даже не особо рискуя потерей чести. Просто клянутся. Для высокопарности слога, что ли?