968. Китайский дивертисмент

ОДИН ДЕНЬ ВЕТРА И ЛУНЫ
КИТАЙСКИЙ ДИВЕРТИСМЕНТ

Я могу следовать за тобой тысячи верст и не потеряться. Я не боюсь мороза и огня, не ем, не пью, но я исчезаю, когда солнце садится на западе. 
Кто я?

I. Вступление

Великая Китайская стена —
священный путь паломников декрета
о Лао-Цзы, даосской школы суть
Пречистых Трех*, прошедших через Лету.

Пяти Драконов* красная страна,
багровый пик коммуны и запретов.
Ни воинского духа упрекнуть,
ни разгадать буддийского секрета.

Природа — мера всех вещей, бонсай
тому есть подтвержденье. Пиететы:
религия — искусство, мудрость — рай, 
в которых пребывают все эстеты

в симметрии — гармония, ваньсуй*
начала Инь, начала Ян, и время
для Поднебесной — танец льва. Рискуй
быть побежденным сам собой, как демон.

Не мир я дал, но меч, кунг-фу, фэн-шуй,
смирение и силу духа — телу.
Джангуи лу*, отшельник, возликуй
Китай бойцом тебя взрастит без шлема.

II. Нанкин

Гробницы императоров, цилини*,
эпохи Мин немые ассамблеи,
безбрежная Янцзы в терцетах чаек,
беседок коридор внутри аллеи;

покой конфуцианства темно-синий
граничит с малахитом багателей
китайской сливы, кедра* у лужаек,
среди скульптур сухой оранжереи.

На дельте порт, за ним — нанкинский мост
подобен оку белого дракона,
высотки, доходящие до звезд
сквозь дождь, туманный сумрак небосклона.

Остановись под пагодою, нишей,
на островке божеств, извечный гость,
в Долине Духов будь как можно тише,
будь незаметней, продвигаясь вскользь.

Почти желто-бардовые фиалки,
корней из почвы вышедшую трость,
пойми сколь современность наша жалка
на фоне древних городищ, мой гость.

III. Пекин

Кричащий, многоликий, суетливый,
граничащий с горами и пустыней,
с коробками-домами, где Союз
поныне жив в синониме «святыни».

Проснуться в мегаполисе визгливом,
чтобы восстать в имперской сердцевине
у входа в мавзолей, оставить груз
на ниточках воздушных змеев, в сплине

туристов, путь держащих в хутуны*.
Запретный Город с алыми стенами
скрывает лавры призрачной Луны
за Таньаньмэнь* Небесными Вратами.

Зал Воспитания Сердца: чай в пиалах,
нефритовые мыши с двух сторон.
Под сотней небоскребов своды храмов,
обвитые плющом. Ты под зонтом,

глашатай-пилигрим, идешь в Храм Неба
с молитвою в душе о процветании,
в лунпао* императорском, за ветром,
встречающем зимы солнцестояние.

IV. Ухань

Туман Трехградья, каменные тропы
в окрестностях болот и дамб Янцзы.
Змеиный холм глядит на Черепаший
глазами рыбы цвета бирюзы.

Тоска реки, уханьские потопы,
ландшафт из замурованной слезы,
легенды о бессмертии и бесстрашии
Великих императоров от Цзы.

О чем молчит журавль Желтой башни*
и пагоды ступенчатой резьбы?
О душах мертвых, возносимых с пашен
иль о решении призрачной судьбы?

Железные Врата с лунообразной
в них аркой, чрез которую вожди
въезжали в город с силою всевластной —
в Дворец входили Ясного пути,

как Юй Великий и Цзяцзин пред казнью
напавших на него. Здесь суеты
мирской не остается: только вязь
иероглифов и звуков флейты Ци*.

V. Шаолинь

Уставший путник, к веточке бамбука
припавший на закате аккурат,
отложит посох, медный колокольчик
и затаится, словно шелкопряд.

Не нападай. Не бейся с близоруким.
Зла не держи, но пусть кулак твой сжат.
Цени врага жизнь и желай окончить
бой раньше смерти. Враг твой может — брат.

Пройди Лес пагод — кладбище монахов,
постигнув дзэн, будь непоколебим,
и в мудрости, подобен черепахе,
вновь выходи из вод морских сухим.

Ты в колыбель вернулся Шаолиня,
где ждут тебя буддийские отцы
и Хуанхэ — слепая берегиня
монастыря — затянет все рубцы.

Вставай, монах, в слиянии с природой,
как молвил Бодхидхарма*, мы — жрецы
смирения и мощи во свободе
дракона, управляемым Сунь-цзы*.

VI. Китайский Новый год

Сандал и амбра, Лунный Новый год,
китайских благовоний ароматы,
Няньгао*, Фу и Си* на позолоте
дверей Харбина. Снежный городок,

где прячется чудовище невзгод —
злонравный Нянь*, спроваженный обрядом,
под медный гул двух гонгов на длинноте
танцующих драконов. Сладкий Бог

вкушает мед на кухне. Дом дарами
наполнен в нарождении луны.
Кумачный цвет повсюду: фонарями
приветствуют приход новой весны,

цветами орхидей, веселой фугой
петард и фейерверков. Устремив
миллионы глаз, встречают Тяньлун* люди:
как символ неба их благочестив!

…но что зима без снежной русской вьюги
для путника, прошедшего сполна
в любви к родному дому, чрез разлуку
под именем Китайская стена.

— Твоя тень.


2, 4, 5 января 2020 года



Примечания:

I. Даосская Троица пантеона; согласно Лао-Цзы, Дао порождает единицу, Тай Цзи, единица порождает два — Инь и Ян, которые, придя в движение, становятся тремя и порождают весь проявленный мир.
I. Космогоническую карту Китая символизируют Пять Дворцов в которых правят Пять Драконов. Четыре из них символизируют стороны света (Красный Дракон правит на юге, в его ведении лето и стихия огня. Черный Дракон правит севером, повелевая зимой и стихией воды. Синий дракон — востоком, весной и растительным миром. Белый — западом, осенью и стихией металлов. Пятый — Дворец Желтого Дракона — Божественного Императора Хуан-Ди — верховное небесное божество и первый Император Поднебесной.
I. Ваньсуй — китайское произношение бандзай, сродни русскому устаревшему «Многая лета».
I. Джангуи лу — будь верен пути.
II. Цилинь — мифическое существо, у которого есть рога, зелено-голубая чешуйчатая кожа, тело коня, ноги оленя, голова дракона и медвежий или бычий хвост.
II. Пятилистный цветок сливы и кедр являются символами города Нанкин.
III. Хутуны (от «хутун» — колодец) — старинные кварталы местных жителей.
III. Таньаньмэнь — центральная площадь Пекина с мавзолеем Мао Цзэдуна; Врата небесного спокойствия отделяют площадь от Запретного города.
III. Лунпао — императорское одеяние в Древнем Китае.
IV. Башня Желтого журавля — пагода, построенная при императоре Цзяцзине. С ней связана легенда. В книге «Биография бессмертных» говорится о неком Цзыане. Однажды Цзыань принял образ бедного пожилого человека, пришел в винный магазин и попросил вина. Хозяин магазина Синь понял, что старик не может заплатить, и дал ему вина бесплатно. На следующий день Цзыань снова пришел, Синь опять дал ему вина, и так продолжалось несколько лет. Перед уходом бессмертный взял апельсиновую корку, нарисовал журавля на стене и сказал: «Когда вы начнете хлопать, журавль сойдет со стены и станет танцевать». Так и случилось. Каждый раз, когда раздавались аплодисменты, журавль начинал танцевать. Это привлекло многих людей в винный магазин и Синь разбогател. Через 10 лет Цзыань вернулся, он достал флейту и начал играть. Белое облако спустилось сверху, и журавль подлетел к бессмертному. Цзыань сел на него и улетел. На том месте Синь построил башню. По китайским преданиям журавли уносят души людей в небеса.
IV. Император Юй знаменит тем, что усмирил воды, затопившие земли Китая.
IV. Ци — природная сила, наполняющая Вселенную. Дыхательная практика игры на флейте связана с системой цигун и работой с жизненной энергией ци.
V. Бодхидхарма — буддийский монах, основатель учения чань (дзэн). В монастыре Шаолинь основал первую школу чань-буддизма.
V.  Сунь-цзы — китайский стратег и мыслитель, автор трактата «Искусство войны».
VI. Няньгао — новогоднее китайское печенье.
VI. На двери китайцы вывешивают красное с золотым изображение иероглифа Фу (благосостояние) или Си (радость).
VI. Нянь (в переводе «год») — чудовище, которое приходит в первый день Нового года, чтобы пожирать скот, зерно и пищевые припасы, а иногда детей и взрослых.
VI. Тяньлун — небесный дракон.