На перелёте. Осенние эскизы

Вода бурлила и закручивалась  через лопасти моих вёсел, когда  я плыл кромкой тростников, пузыри воздуха  уходили в глубину, завязывались там   узлами, лодка продвигалась по мелководью  медленно,  то и дело цепляясь за торфяное дно.

Насунувшееся  тёмное небо сыпало  снежную  крупу   на мои   манишки*,  снежинки падали в чёрную воду, не оставляя  на ней   следа.  Ветер гнал чёрную рябь,  она шла мимо     камышей  и  рогоза,   каждый их стебель   был окольцован серебряным ледяным колечком,  и когда эти колечки касались друг друга, слышался  едва уловимый стеклянный звон.

   Над ближней гривой  густой чёрной цепью прошли   на водопой казарки. Стараясь сохранить в себе тепло, я   застёгивал верхние пуговицы на  ватнике.

   Тяжкими короткими вздохами   слышались   ружейные удары, две болотные совы поочерёдно, вытаращив глаза, шли на меня   в атаку,    и лишь  у самого лица   бесшумно взмывали ввысь.

Крякаш,  единственный мой шанс за весь вечер прилетел, когда уже  стемнело, пошёл на посадку, но выстрел  оказался неточным.

Торопился  ставить капканы, и  с чувством безотчётной тревоги посматривал по сторонам.  Не было привычных огней  за озером, там лежала небольшая деревушка,

она была полностью погружена во  мрак. Стало   одиноко среди шороха и шёпота камышей,  не видно было ни одной звезды в небе, и только  расплывчатый столб света  над горизонтом напоминал, что где-то  в десятке километров от меня теплится человеческая жизнь.

На другой день опять угнал  в поля. Солнце садилось, над ним, предвещая перемену погоды,  встали  розовые столбы света. Управился с озёрными делами, но при попытке уехать  домой,  отказал заводной рычаг.

 Я снял  с себя фуфайку, выбросил  из люльки лодку, рюкзак с чучелами,  вёсла, капканы, насос,  сложил  всё это в кучу,  сверху легли ружьё,  шапка и  патронташ.

Попробовал  в одиночку толкать  тяжёлый агрегат, но солонец отсырел, заднему колесу не хватало сцепления с землёй, бензобак  обжигал обнажённые части рук.

Хотел  уж отцеплять от  «Ижака»» люльку,  но на всякий случай ещё раз поставил ногу на рычаг, и о счастье, он вдруг стал понемногу проворачивать коленвал,    через минуту движок ожил. Замелькала ночная дорога, но теперь она показалась мне как никогда длинной, да и одежонка вроде бы стала тоньше.

Ночью  вызвездило, и к утру мороз  усмирил плёсы, спрятав их под ледяным стеклом.

- Как думаешь, будет ещё птица?- спросил я своего товарища по кочевьям.
- Сильный ветер сорвёт этот лёд, - сделал он свой прогноз, - а вообще - то отходит птица. Вчера за весь вечер, видел только один табунок уток.

Манишки**- резиновые чучела уток  (сибирское).
На авторском фото: 24 октября 2019 года.  Охотнику надо торопиться. Вечерний перелёт  начнётся уже через несколько минут.