Жигулинский пруд

Барский дом в саду на пригорочке,
На террасе молчит рояль,
Наливает Жигулин водочку,
Слёзы застят дорогу вдаль.
Как теперь ему не печалиться,
Если жить дальше нету сил,
Если дочь его, раскрасавицу,
Лиходей-цыган соблазнил.
И увёз её в ночку тёмную
На повозке темней, чем ночь,
В степь безмолвную и огромную,
Где ветра свистят во всю мощь.
Барин пил из стопки серебряной,
Не закусывая совсем,
Окружённый прислугой преданной,
Он не верил себе и всем.
И сжимая руками сильными
Аж до боли виски в снегу,
Он скрипел зубами в бессилии:
- Не могу простить! Не могу!
В думах прятался, как в убежище,
И метались тени в углах…
Всех жигулинский голос режущий
Вмиг поверг в неистовый страх.
Он швырнул графин гравированный,
Нож вонзил от ярости в стол,
Из террасы, как заколдованный,
За перила держась, сошёл.
На подворье коня буланого
Оседлал и пустил в галоп.
И от запахов дня духмяного
Вдруг упал в ромашек сугроб.
Заискрилась зарница беглая
От паденья вниз головой.
И покрылась рубаха белая
Яркой радугой травяной…
А наутро с зарёй игривою
Конь буланый заржал во мгле.
Без уздечки, с косматой гривою,
Бил копытами по земле.
И подёргивал рыжей кожею,
И росой блестело седло.
Тут собрался народ встревоженный:
- Что же? Что же произошло?!
Все поля с июльскими красками,
Все дороги и там, и тут
Обежали дети крестьянские,
Пока конюх не крикнул: ; Пруд!
И кнутом показал, где вётлами
Защищённый со всех сторон,
Пруд рыбёшками искромётными
Будто рвался под небосклон.
И ключами стучал подземными
В синеве из самих глубин…
А на ветке висел под зеленью
На уздечке их господин…
И потом не однажды видели,
Как под деревом на пруду,
Из туманной выйдя обители,
Пела дева, будто в бреду.
Ничего не осталось прежнего ;
Только вётлы да старый пруд,
Да осока шумит безбрежная,
Навевая тревожный гуд.
У костра ли сижу рыбацкого,
Иль на леску вяжу крючки,
А из пруда, когда-то барского,
Не смолкая, стучат ключи.

2005