Крестик

За окнами допросной листопады,
А в помещении сигаретный дым.
Уже не первый раз он попадает,
И много раз он был уже судим.
Десятки лет остались куполами,
Уже не изменить свою судьбу,
А мусорок зелёненький, и малый,
Погоны больше грезятся ему.
Вор дал понять что тема не срастётся,
Не в масть ему с ментами говорить.
Но только вот с крючка уж не сорвётся,
И ничего, увы, не изменить.
А мент всё заливает с умным видом,
Почти всю ручку с нервяка он сгрыз.
Но в том менте вдруг что-то вор увидел.
Христос на шее у него повис.
Ведь этот старый, православный крестик,
Вор снял когда-то с шеи со своей,
И прежде чем поехать вновь на север,
Отдал жене, в подарок, для детей.
Прошло лет тридцать, много было ходок,
Но женщина беременной была.
Она призналась, в письмах, что ребёнок
Глазами и улыбкой был в отца.
Сказал вор сыну так: "Красивый крестик,
А сзади там есть буквы Х и В.
На шею мне отец его повесил,
А я, для сына, дал его жене."
Мент рот открыл, а вор всё продолжал:
"Прости, другого в жизни не имею,
Надеюсь мой Христос тебя спасал.
Я о рождении сына не жалею.
Ты знаешь, мать твоя всегда писала,
Что ты похож глазами на меня.
А позже начала всю жизнь сначала,
И больше не писала в лагеря."
Мент осознал, открытие как громом,
Ударило прям в голову ему:
"Я вижу, пап, не чист перед законом,
Но хочешь протоколы я порву?"
Не знал что делать, покатились слёзы,
И взял он просто за руку отца:
"Тебя я не отправлю на морозы."
Сквозь слёзы тихо мент ему сказал.
У вора тоже слёзы навернулись,
Он оглядел наколки на руке,
Сказал: "Ты знай сынок, в тайгу не рвусь я,
Но не позволю жизнь ломать тебе.
Оставь улики, пальцы, протоколы,
Не подводи себя ты под статью.
Спасибо за попытку дать свободу,
Но ты другое обещай отцу.
Пообещай прожить свою жизнь лучше,
И весточку пришли мне в лагеря.
Хорошим будь семье отцом и мужем,
Не так как я." И сын пообещал.