Моя Родина детские стихи

  Моя Родина (детские стихи)
 
    Родная псковская сторонка
    Меня звала, во снах тянула.
    Я знал, что ждёт меня она,
    Тоскует обо мне всем сердцем;
    А потому... ни в коем случае
    Ее не мог оставить я одну —
    Я каждый год к ней возвращался.
 
    Я не видал нигде таких
    Картин чудесных и живых,
    Для сердца русского родных!
    На горке старый монастырь
    И там в глуби впотьмах
    Согбен в трудах сидит монах;
    Свеча тихонько догорает,
    И одиноко огнь ее
    Во тьме лучится и мерцает...
    Над книгой древнею старик
    Седой главой с перстом поник;
    Рука его дрожит,
    Перо скрипит... и пишет…
    Нестройный строчек ряд
    Седою стариною дышит...
 
    На травных склонах по холмам
    Стада пасутся тут и там.
    И бедный парус рыбаря
    Средь вод белеет одиноко
    И вольно бродит по волнам
    Так бесприютно и далеко…
 
    Бывало, дед мой говорил:
    «Здесь предки наши воевали,
    Здесь полегли они костями».
    И он сторонку ту любил,
    И я сей край боготворил!
 
    Я помнил голубые небеса,
    Где белые барашки, облака,
    По небу мирно проплывали;
    От счастия кружилась голова,
    И я — малыш, набрав цветов:
    Ромашек белых, синих васильков,
    Навстречу к маме мчался,
    Чтоб подарить свою любовь...
    Я помнил здешний аромат стогов,
    Из печки запах хлеба,
    Парное молоко и добрый дух
    Родного мне поэта.
    Вот здесь, под сенью этих лип,
    Его читал я с упоеньем
    И плакал...
    Его любовью вдохновленный...
    А ближе к ночи,
    Когда на небосклон
    Моя любимица Луна
    Неспешно выплывала,
    Когда поля ночная мгла
    Фатой прозрачной нежно покрывала,
    Когда так тихо и свежо!..
    И только стоги сена
    В лунном свете тонут...
    Я выходил на одинокий брег,
    Где звёзд мутящих хоровод,
    В ночное зеркало глядясь,
    Тревожил безмятежье сонных вод...
   
    Всё здесь было дорого для меня на этой родной псковской земле. Здесь меня ждала каждая берёзка, каждая рябинка и ивушка. Я любил их, я знал каждую, гладя, разговаривая с ними, а они радостно шумели мне в ответ зелеными листочками. «Милые мои березки, как вы сегодня красивы, как кудрявитесь, как шумите вы, душевные мои; милые мои рябинушки, красавицы мои, как гибки и стройны вы, а вы, ивушки зеленые, не печальтесь так, не грустите...» Да, всё, всё здесь было для меня родным и кровным!
    Как небо отражается в зеркалах здешних озёр, так душа русская отразилась в русских народных песнях, былинах и сказках, и более — в стихах Пушкина, которого невозможно не любить, он дорог каждому русскому сердцу, и как ни один поэт был дорог мне.
    В этих рощах и полях, здесь, да, именно здесь была еще жива душа Тани, милой пушкинской Тани — души поэта — которую можно было увидеть в каждом деревце и ручейке, - и я, печалясь, разговаривал с ней, ведь я любил Ее всем сердцем, любил её всю свою жизнь. Я плакал от радости и счастья, что родился в России, что это была моя Родина, и что я мог гордо сказать: Я — русский!
    И здесь, в этой родимой сторонке, еще можно было встретить настоящие перлы земли русской. Я помнил добрую Марью, не знавшую грамоты, но с которой можно было говорить обо всем на свете так искренне и просто. Я не забуду, как заходил в ее ветхую избушку, стоявшую посреди леса, и милая старушка угощала меня тёплым парным молоком, а в это время глаза ее лучились такой добротой и материнской заботой, что свет ее лучистых глаз остался жить в моем сердце.
    Поистине, красивое лицо в старости надо заслужить жизнью!
 
    День короток, невысок,
    Завалился за порог.
    Ночь прозрачна и темна,
    За окном царит зима. 
      
    Вспомни, Марья, как бывало
    Ты под шум веретена
    Тихо песенки певала,
    Сидя подле у окна!

    Вспомни, как была девицей
    И по снегу, налегке,
    Шла к колодцу за водицей
    С коромыслом на плече!

    Вспомни, милая старушка,
    Как была ты молода,
    С другом сердца у опушки
    Расставалась и ждала!

    Да, именно здесь, на этой родной псковской земле, где мне были знакомы каждая тропинка, каждый кусток, я бы хотел, чтобы меня похоронили (хотя это, скорее всего, и не суждено); в этом заброшенном крае хотел бы я укрыться русской землей, словно тёплым пуховым одеялом, сомкнув очи, задремав вечным сном под безбрежным ночным небом…
   
    И счастлив буду я,
    Коль скоро слова поэта,
    Что написал их для того,
    Кто уж давно покоится
    В могильной тишине,
    И над моей могилой
    Так сладостно и тихо... прозвучат
    В подзвёздной вышине:
 
    «Все в таинственном молчанье;
    Холм оделся темнотой;
    Ходит в облачном сиянье
    Полумесяц молодой.
    Вижу: лира над могилой
    Дремлет в сладкой тишине;
    Лишь порою звон унылый,
    Будто лени голос милый,
    В мертвой слышится струне.
    Вижу: горлица ни лире,
    В розах кубок и венец...
    Други, здесь почиет в мире
    Сладострастия мудрец. (Пушкин А. С.)»