9 - Переправа, переправа берег левый, берег правый

Собрались мы как-то с женой Таней на выходные съездить на рыбалку на ту сторону лагуны Лахтина в урочище Поть-Поть - чукотское название прекрасного местечка в устье небольшой речки Илынейвеем. Это в семи километрах выше местного пионерлагеря "Бригантина", где стоял охотничий балок и в изобилии водился хариус, плавали стаями утки и гуси. Делали мы это неоднократно по отработанной схеме. Собираем всё, что нужно для рыбалки и охоты, на мотоцикле доезжаем до нашего балка в лагуне, выгоняем лодку с гаража. Переправляемся через лагуну, прячем вёсла от лодки в прибрежной гальке, пересекаем полуостров по тундре до пионерлагеря, а там уже по берегу лагуны до места назначения. Когда стоит хорошая погода, то молодой и спортивной супружеской паре это только в удовольствие. Но вот в тот осенний сентябрьский  день всё пошло не так. Уже с утра небо хмурилось, к обеду оно уже было всё затянуто сплошной серой массой, а к вечеру на тундру опустился непроглядный туман и стал моросить мелкий дождь. К этому времени мы уже достаточно затарились рыбой, дичью, грибами и собрались в обратный путь. По берегу до пионерлагеря, даже в тумане, дошли легко. А вот потом начались проблемы. (Смотри карту лагуны Лахтина фото)
Наша задача была наискосок влево пересечь полуостров(Урочище Эргын) от берега лагуны, где стоит пионерлагерь, до берега лагуны, где мы оставили лодку (А это где-то 7 км.) и переплыть на ней по прямой один километр до балка. Если посмотреть на карту, то видно, что чёрной линией на ней нарисована дорога от нашего посёлка (Беринговский) к балкам в лагуне. В конце она разветвляется и направо идёт к балкам шахтёров из Нагорного, а прямо покороче к нашим балкам. Так вот точка на берегу лагуны, где заканчивается дорога и есть наш балок. Это чтобы вы понимали, куда нам надо было держать путь от пионерлагеря. Казалось бы чего проще! И через два часа ходьбы в сплошном тумане мы вышли к лагуне, но берег оказался незнакомым и слева горели огни, которых не должно было быть. Придя в себя, мы наконец сообразили, что это огни пионерлагеря и мы в тумане шли не по прямой, а всё время забирали влево и в итоге сделав огромную дугу, вышли опять к пионерлагерю, но уже с другой стороны. Я слышал байку о том, что человек, когда нет ориентиров в незнакомой местности, ходит кругами, но теперь убедился в этом на собственном опыте. Вернувшись к пионерлагерю, мы сделали поправку на "забирание" влево и стали идти, стараясь забирать вправо, чтобы компенсировать ошибку при движении. Теперь наш путь до лагуны занял уже три часа, но мы снова вышли с другой стороны пионерлагеря, только сделали дугу ещё больше. Уже было около полуночи, мы изрядно устали, насквозь промокли и поняли, что надо проблему решать по другому, иначе мы в тумане снова выйдем не туда. Выбросив грибы, дичь и рыбу, так как уже не было сил тащить этот груз, мы решили идти по прямой дороге от пионерлагеря до устья лагуны, где стоял дом местного жителя Саши Холодовского. (На карте эта дорога указана пунктирной линией). А уже оттуда возвращаться по берегу лагуны до нашей лодки. И, хотя этот путь был в два раза длиннее, но зато так мы наверняка не заблудимся.
Ветеран В.О.В. – Александр Холодовский построил в устье лагуны, даже не дом, а целую усадьбу и жил там, весь год, занимаясь охотой и рыбалкой. Лицензий и разрешений на эту деятельность ему не требовалось, так как он, взяв в жёны чукчанку, пользовался льготами, как коренной житель. Лосось на нерест с моря шёл в огромных количествах именно через тесное устье, где стояла усадьба Саши и Холодовский, ставя сети брал рыбу в любом количестве, потребном ему для еды и содержания семьи. Добытую рыбу сдавал на базу рыбколхоза "Коммунист", к которому он официально относился.
У Александра был сын Вова по кличке "Пиночёт", который был нам хорошо знаком по спортзалу и мы надеялись, в крайнем случае, обратиться к нему за помощью, так как у него с отцом была моторная лодка, на которой они, за умеренную плату, переправляли всех желающих на другой берег.
Между тем ветер усиливался и когда мы через пару часов пришли к устью лагуны, то увидели безрадостную картину. Вся огромная масса воды от стекающих в лагуну сотен речек и ручьёв и раскинувшаяся на площади не один десяток квадратных километров, при выходе к морю стискивалась и сжималась в один узкий, стремительный поток, вытекающему по узкому скалистому каналу в море. Здоровенные волны, гонимые ветром, сталкиваясь с быстрым течением огромного потока воды, вытекающего из лагуны, образовали настоящий водяной ад, куда соваться было – самоубийством. Поняв, что здесь нам никто не поможет с переправой, мы пошли по берегу к своей лодке и через час были на месте. Но кромешная темень и туман создали ещё одну большую проблему. Когда мы прятали весла от чужих людей, то рассчитывали вернуться засветло и легко бы их нашли по ориентирам на берегу. Но ночью в тумане ориентиров абсолютно не было видно и искать вёсла в огромной массе прибрежной гальки, было примерно то же, что искать иголку в стоге сена. Но другого выхода не было и мы начали наугад рыть гальку в разных местах, надеясь на удачу. Через час бесплодных поисков, когда уже от усталости опускались руки, нам улыбнулась удача и Таня наткнулась на вёсла.
Оставалась самая опасная часть нашего пути – переправа. Как я уже писал, течение в лагуне, ближе к устью было быстрым, да ещё и ветер дул в сторону моря, добавляя лодке с большой парусностью дополнительную скорость. Всё это могло привести к тому, что мы, не успев достичь противоположного берега, могли быть унесены в штормовое море, где и минуты бы не продержались, пойдя ко дну. К тому же по лагуне ветер гнал приличные волны, которые тоже мешали переправе. И самое хреновое было то, что я уже очень сильно устал, а грести надо было мне одному – Таня не умела, да и силёнок у неё тоже не осталось. Оставаться и пережидать было нельзя, с утра обоим надо идти на работу.   
Учитывая всё это, я взял лодку за верёвку и потащил по берегу вверх по течению, чтобы сделать запас по расстоянию и не быть снесенным в море. Поднявшись метров на 300 вверх и понадеявшись, что этого хватит, мы начали переправу. С учётом того, что нас быстро сносит, нос лодки я направил не по прямой, а наискосок влево, как бы пытаясь выплыть к берегу выше балка, поэтому путь наш удлинился раза в два, по сравнению с тем, как было бы, плыви мы по прямой к балку. Грести приходилось часто и изо всех сил, учитывая скорость течения и ветра, но всё равно было ощущение, что мы стоим на месте.
В спокойную погоду расстояние в один километр от одного берега до другого, я обычно  преодолевал за 20 минут. А тут за целый час, мы были только на половине пути и нас стремительно сносило к устью, а там – смерть. Высокие волны захлёстывали лодку и Таня беспрестанно черпала воду из неё кружкой, чтобы облегчить её от воды. Мы были мокрые насквозь, но уже не обращали на это никакого внимания. На кону, без преувеличения, была наша жизнь. Собрав последние силы, я подналёг на вёсла и, то ли с перепугу, то ли от мысли, что дома ждут нас маленькие дети, но у меня вдруг открылось второе дыхание и я просто перестал чувствовать своё тело, неистово гребя, как заведённый механизм. И когда мы уже были почти на том берегу, нас снесло так сильно, что мы таки достигли устья и нас стремительно потащило к морю. Ещё несколько бешенных гребков и в трёх метрах от берега, я просто схватил лодочную верёвку, вылез на нос лодки и оттолкнувшись от корпуса со всей силы выпрыгнул по направлению к берегу. Слава Богу, ноги ощутили каменистое дно и я из последних сил потянул лодку. Тут и Таня проявила себя молодцом, тоже прыгнула следом в холодную воду и мы вместе, с горем пополам, подтащили наше судно к берегу. Да, ещё бы метров пять нас протянуло  вниз и ничто бы уже нас не спасло. Сердце выпрыгивало из груди, дыхание было, как у загнанной лошади, сил не было ни на что, но теперь надо было тянуть лодку против течения вверх вдоль берега лагуны два километра до нашего балка. Отдышавшись, мы взялись за верёвку и, как бурлаки, потащили её вверх.
Уже рассвело, когда мы, наконец,  дошли до цели и без сил упали на дощатый настил перед балком. Затягивать лодку в гараж уже не было ни сил, ни желания и мы просто убрали в домик вёсла и, оседлав нашего железного коня, вернулись домой. Вот когда я отчётливо начинал понимать, как крепко люблю свою семью, детей и эту, казалось бы ничем не примечательную штуку, под названием жизнь!