Весна в Петербурге и под

                1.

Глазами в очках наблюдаю
Весну в Петербурге и под,
И не торопясь ожидаю,
Когда ко мне опыт придёт.

Когда я смогу адекватно
Весну на бумагу отснять,
Когда благодарный читатель
Затыкает пальцем в меня.

Сквозь стёкла оконные вижу,
Как каждый любой не слепой –
Никто не гуляет на лыжах
По высушенной мостовой.

Сквозь небо упорное солнце
Лучи продвигает с трудом.
В траве уже кошка пасётся
Разборчивым, вежливым ртом.

Детишки недоумевают,
Зачем их в песок завели,
Но делают вид, что играют
Комочками мокрой земли.

Летят разношёрстные птицы
Каре, арьергардом, свиньёй,
Мечтая скорей приземлиться
На Северный полюс родной.

Любуются традиционно
На них горожане с земли –
Они к крепостным бастионам
Для этого и пришли.

Но смотрят не только на небо
Мои петербуржцы весной –
Я думаю, где бы я не был
Они наблюдают за мной


 
Когда, наконец, адекватно
Я им расскажу про весну,
Чтоб пальцем продолговатым
В меня, долгожданного, ткнуть.
 

             2.


Летают ветренные птицы
Над Петербургом по весне.
Предполагая, что не спится
Кому-нибудь, а также мне.

Окно раскрыто спозаранку
На город, якобы музей.
Свистают мнимые охранки
Автолюбителей – друзей.

Летает снег и гром грохочет
Над мокрой улицей моей,
Но ничего уже не хочет
Подруга этих самых дней.

А я хочу – раскрыть тетрадку,
Пластмассовую ручку взять
И, как отличник на зарядку,
Пред пионервожатой встать.

Пускай творит со мной, что хочет,
Немного старше, но в соку,
Средь петербуржской белой ночи,
Почти на невском берегу,

Как та чухонка с тем чухонцем,
Которых Пётр наблюдал,
Покуда вырубал оконце,
Смиряя собственный амбал.















     3.Перед грозой


Пашут землю лесбиянки
На заливистом лугу.
Сушит потную тальянку
Гармонист на берегу.

Мужики на косогоре
Разливают самогон –
К вечеру в колхозном поле
Нужно много чистых горл.

Рыба очень аккуратно
Плавает в речной воде –
Поделили на квадраты
Рыбаки уловный день.

По грибы пенсионеры
Собираются толпой,
Но гроза как пионерам
Предлагает им отбой –

С виду ласковые тучи
Громыхнули как-то вдруг.
Задышалось вроде лучше,
Невзирая на испуг.

Выливается из неба
Очень тёплая вода,
Но текущие проблемы
Не отмыть ей никогда.














      4.Гроза


Эта сочная гроза
Над вечерним Петербургом
Смотрится во все глаза,
Отшлифованные шкуркой.

Близко молния блестнёт
В монотонном, пыльном небе,
Осветив на миг народ,
Где бы в этот миг он не был.

Дунет ветер наповал
На беспечные деревья,
Вдоль реки девятый вал
Протолкнёт, минуя первый.

Хлынет крупная вода
Из отверстий произвольных.
Девушка, ответив: «Да!»
Станет женщиной довольной.

Вспомнят Тютчева бомжи
Алкогольным добрым словом,
Ставя внутреннюю жизнь
Во главу угла прямого.

Станет чисто на земле
Обновлённой, петербуржской,
На Дворцовую как в лес
Сядет ушлая кукушка…

В общем, всем гроза нужна
В Петербурге в это время.
Главное, чтоб не война
И не упустить варенье.






      



      5.Открытие фонтанов

Петергоф открывается сразу
С моря, с воздуха, из-под земли –
Предпоследний петровский оргазм
Щедрым золотом зренье скоблит.

Бьют фонтаны в испуганный воздух
Сотней прочных, проверенных струй –
Представляю, какой на морозе
Над Самсоном взметнулся бы о н.

Но сейчас здесь валяется лето,
Видно, спьяну зашло не туда –
Так с гуляющих полуодетых
Льёт избыточная вода.

А людей всё завозят и возят
Поезда, «Метеоры», метро
В этот спёртый гулянием воздух,
Герметический с разных сторон.

Негде им погулять в воскресенье –
Вокруг дома пешком обойти,
Подышать Петербургом весенним,
Друг на друга взглянуть по пути.

Или просто в упругое небо
Приподнять пару потных зрачков,
Где один из двоих ещё не был,
И не будет – бюджет не таков.

Иль пощупать, что их окружает –
Говорят же по-русски, музей –
Где чего только не совершали
Много разновеликих людей.

Петергоф с пьяным летом им нужен
И ледовый самсоновый член,
Да ещё чтоб не таял к тому же,
Мало было чудес на Земле.



             6.

                В.Спивакову
Оркестр струнных инструментов
На берегу Большой Невы
Играет в нужные моменты,
Но что-то странное, увы.

Серьёзные, большие люди
На стульях кучками сидят,
Но так играют, точно блюдо
Полусъедобное едят.

Прохожие проходят молча
И не мешают понимать,
Что перед ними в нотах Моцарт,
А не роман, который «Мать».

Нева барашками играет,
Шуршит в гранитный парапет.
Зима как будто за горами –
Ни у кого сомнений нет.

Детей, таких же петербуржцев,
Кормить, поить и одевать
Безаппеляционно нужно
Тем, кто из них отец и мать.

Да и родители в глубинках
Припрятаны кой у кого,
И в захолустьях колумбийских
Им нужно справить Рождество.

Гастроли, роды, коммуналки,
Раздолбанные санузлы,
В колёса «Мерседесов» палки,
В затылок – вечные стволы…

А тут ещё взбрело поэту,
Не слишком мудрому, увы,
Их усадить на самом ветре,
На берегу большой Невы.


7.Торгуя овощами у стадиона

Свою любимую иглу
Вставляю в патефоне
И овощами на углу
Торгую потихоньку.

Сырые овощи лежат
Разложенные дружно
Четыре по четыре в ряд -
Кому чего как нужно.

Стоит весна. Идёт футбол.
Препровождают время
Болельщики в семь тысяч горл,
Почёсывая темя.

И постепенно выходя
За двери стадиона,
Они на овощи глядят
Почти самовлюблённо:

Напоминают всем они
Кому пустое детство,
Кому просроченные дни,
Кому – то рану в сердце.

А рядом – я, как в горле ком,
Нескромно молчаливый,
С неубедительным лицом
Перебираю сливы.

Семь тысяч рук, ушей и глаз,
Помноженные на два,
Чего-то сделают сейчас,
Что никогда не надо.

Вместо того, чтобы купить
Товар мой залежалый –
Жену на кухне удивить
Загубленными щами,



Они расчётливо идут
По мостовой брусчатке,
Как будто сытые их ждут
В квартире домочадцы

И круглосуточно едят
Лишь овощные блюда –
Отводят виноватый взгляд
Неискренние люди.

Как будто я им навредил
На весь остаток жизни
И не видать им впереди
Обещанного приза,

Как будто разучились есть
Все вдруг одновременно,
Как будто выступает шерсть
От овощей мгновенно,

Как будто бы и вовсе нет
Меня, весны, футбола
И насыщает Интернет
Их лакомые горла,

Которыми они орут
На этом стадионе,
Пока любимую иглу
Вставляю в патефоне.













               



            8.

За городом зелёный огородник
На огороде, купленном вчера,
Копает землю, собственную вроде,
Ещё не веря в это ни на грамм.

Обычный человек и горожанин,
Какие населяют Петербург,
Картошку в землю бережно сажает,
Преодолев естественный испуг.

В руках неприспособленных лопата
Нисколько, как ни странно, не дрожит
И кровь как в раннем возрасте когда-то
По венам и артериям бежит.

Куда ни глянь, а может глянь, не знаю,
На огородах, купленных давно,
С разодухотворёнными глазами
Копают, сеют, носят перегной.

По бледным экспонатовидным лицам
Гуляет ветер бережно пока,
Не предуведомляя, что случится
Здесь через час или полчасика.

Случиться может что кому угодно:
Война, импичмент, новый обязайм,
Падучка,
                преждевременные роды,
А в самом лучшем случае – гроза.

Ну а пока неопытное солнце
Свои попеременные лучи
Кидает в них сквозь редкие оконца
В дырявых тучах, тёмных и больших. 







            9.Свежая с огорода мысль

И не надо никакой науки,
И ни Академии наук,
Никаких там БАНа, РАНа, спецхрана,
Икебаны и ресторанов,
Академиков, профессоров, деканов,
Симпозиумов, коллоквиумов, спецзагранок,
Рефератов, защит, резюме, анналов,
Основной линии и маргиналов,
Лысенко, Вавилова
                и даже Ампилова,
Разноцветных терроров
                и путча Корнилова,
Зачёток, автоматов,
                пулемётов и шпаргалок,
Гениев, баранов и совсем отсталых,
Стукачей, шестёрок, старост и журналов,
Газет, радио, телевидения,
Почты, телеграфа, вокзалов,
И т. д. и т.п., кому этого мало,

Чтобы по росе выйти на огород,
Копнуть землю немножко
И бросить туда картошку –
Ей Богу, и так прорастёт.