Четыре Лика. Часть 1. Геката

Начало марта, утро, Фракия, V век до н.э.

Этим утром восходящее солнце застало торжествующих эллинов у горящего Адрианополя. Этой ночью вся Фракия пала под натиском военной мощи афинян и ведущего их в бой полководца Перикла. Война длилась всего пару лет после первой поступи  афинских сандалий на эту проклятую землю. Эллинский флот пересёк Эгейское море и с реки Эврос высадился в стратегически важном городе всей Фракии Адрианополе. Фракийский царь Терес сосредоточил всю военную мощь в столице, благодаря чему целый год крепость оставалась неприступной, но всё же предательство нескольких сотен воинов (в обмен на жизнь их семей) открыло врата и на несколько дней красивый многотысячный город превратился в горящий, дышащий смертью вулкан. Сам Терес пал в первой же схватке у стен крепости.
Последние очаги сопротивления были сломлены в это утро. Среди огня, пепла, стона раненых и плача женщин и детей Перикл произносил торжественную речь: «Афины... Мощь... Фортуна... Виктория!», - доносился его голос до самых отдаленных частей города, - «Сила, Посвящение, Закон, - я пишу на ступенях этой Земли. Да будет так вовек». Громогласное «;;;;;!» разнеслось на много километров.
Наконец, Перикл замолчал и с ним замолкло всё вокруг. Тишина нависла над поверженным городом. Полководец медленно поднял голову и взглянул на небо. С востока, согревая первыми весенними лучами, восходило солнце, но, о диво, луна стояла в зените и не собиралась покидать, открывшийся перед ней амфитеатр. Периклу на миг подумалось, что небесное тело восторгается ужасной картиной войны и похищает души павших воинов, принесенных ей в жертву. Победитель встряхнул головой и наваждение исчезло, видимо, сказалось напряжение последних месяцев и особенно этой ночи.
Перикл опустил голову и его взор привлёк чудесный храм, возвышающийся над горящим зданием. Ступени вели к 18 колоннам, расположенным по периметру и куполом-алтарем перед огромной статуей трехликой богини, смотрящей на юг, север и Перикла одновременно.
Этот взгляд статуи парализовал Перикла. На красивом лице богини скульптор высек высокий лоб, ниспадающие до грудей локоны, красивые тонкие брови, резко очерченный нос и эти глубоко посаженные, натертые клюквой глаза, выжигающие разум. Богиня смотрела в душу Перикла, постепенно наполняя ее первобытным ужасом. Ужасом, который открывал афинянину  картину падения небесного светила, вмиг превращавшего все города в сгусток материи, картину затапливающего всё живое океана, картину пустоты, картину пожирающей своё дитя матери...
Многотысячная доблестная армия Афин взирала на своего предводителя в немом изумлении, не решаясь выронить ни звука. Вот уже битый час, с тех пор как он замолчал и уставился куда-то ввысь, все замерли и в мыслях каждого солдата роился один и тот же немой вопрос. В этот час молчали кони, птицы, даже ветер, казалось, замер в ожидании чего-то торжественного.
Внезапно завоеватель, не опуская головы, сделал шаг, потом еще один... Толпа в изумлении расступилась перед ним. Их полководец, ведомый кем-то или чем-то уверенно шел в направлении востока. Зрачки его закатились, грудь вздымалась при вдохе, руки покоились на рукояти кинжала на правом бедре. Он шел по горящему городу в полной тишине и вся его армия следовала за ним. Вся эта процессия проследовала несколько кварталов. Но вот предводитель остановился у каких-то ступеней, ведущих к развалинам и одиноко стоящим колоннам. Полководец, афинянин, владелец сотен земель молниеносным движением руки извлек кинжал и провел острием по адамовому яблоку. Безумный смех из небес раздался в тот миг, когда кровь из горла Перикла коснулась ступеней...