Шекспир. Сонет 102. Перевод

   My love is strength'ned, though more weak in seeming;
     I love not less, though less the show appear:
     That love is merchandised whose rich esteeming
     The owner's tongue doth publish every where.
     Our love was new, and then but in the spring,
     When I was wont to greet it with my lays,
     As Philomel in summer's front doth sing,
     And stops his pipe in growth of riper days:
     Not that the summer is less pleasant now
     Than when her mournful hymns did hush the night,
     But that wild music burthens every bough,
     And sweets grown common lose their dear delight.
     Therefore like her, I sometime hold my tongue,
     Because I would not dull you with my song.


     Моя любовь усилилась, хотя стала слабее по виду;
     я люблю не меньше, хотя это меньше проявляется внешне;
     Та любовь превращается в товар, чью высокую ценность
     язык владельца обнародует повсюду.
     Наша любовь была молодой и только переживала весну,
     когда я часто приветствовал ее своими песнями,
     как Филомела* поет в начале лета,
     но оставляет свою свирель,  когда  наступает более зрелая пора расцвета
--
     не потому, что лето не так приятно,
     как то время когда ее** печальные гимны заставляли ночь затихнуть,
     но потому что теперь дикая музыка отягощает каждую ветвь,
     а  прелести,   цветущие   повсеместно  [доступно   для   всех],  теряют
драгоценное очарование.
     Поэтому, как она, я иногда придерживаю свой язык,
     не желая наскучить тебе своей песней.
     ---------
     *  Поэтическое  наименование  соловья,  происходящее  от имени  героини
мифического сюжета из "Метаморфоз" Овидия.
     **  В  оригинале,  когда  речь  идет  о  Филомеле  (соловье),  путаются
местоимения "his" (его) и "her" (ее).

     Любовь не превратив в игрушку дорогую,
     Люблю тебя сильней, пусть без красивых фраз...
     Поверь мне, милый друг, любовью тот торгует,
     Кто ценность чувств своих выносит напоказ.

     Когда весна любви мое пронзило сердце,
     Я гимны пел и пел, соловушке под стать,
     Но вскоре, как и он, прикрыл гортани дверцу,
     Чтоб пору зрелых чувств внутри переживать.               
               
    Молчу не потому, что не по нраву лето,-               
    А потому что хор тяжел и диковат...               
    И красота теперь  всему доступна свету,               
    Теряя прежний свой нежнейший аромат...               
               
     Я песни не пою, боясь тебе наскучить...
     Любовь сильней сто крат, но надо ль ею мучить?