О милой!

Милая, ты не солнце палящее,
но согревающий блеск свечи.
Милая, не табака из ящика
ты дым, но из родной печи.
Милая, ты, как летний ветер,
пританцовываешь с подолом,
вея холодом, но не труб этих.
Слов и телодвижения произволом,
милая, о доме напоминаешь,
в который мне не вернуться —
оставил, как земельную залежь,
но не кота на улице куцого...
Милая, пусти печаль в мое плечо,
и я тебя согрею, спрячу,
обожгусь, уж если горячо
ты чересчур заплачешь.
Милая, с тобой особо,
без тебя мне дурно
и хожу за спиной с гробом
и стихотворной урной.
И ты, милая, одна такая,
любишь меня и что делаю,
любишь без потаканий,
любишь без хриплого лая...
Но любишь невиданной лаской,
любишь, как никто не умеет.
Не отвечу, насколько напрасно
ты делаешь это. Такому зверю,
как я, такому жалкому существу
нельзя посвящать твою нежность...
Но как я люблю тебя — разревусь,
на колени встану: "не уйди. не брось".