Евангелие от Голиафа. Глава I

Говорят, его мраморный лик
Был настолько прекрасен собою,
Что возник - княжне Марье жених,
А Бурьенку так до сих пор доят.

Розы губ его - так говорят -
Целовали прекрасные груди.
Ну, случалось (не всех ведь подряд!)...
Шутка вышла. Простимся - забудем.

Он министровым сыном гремел -
Расчищали дороги за мили,
Снегом кроя их после; простили
Невоинственность орденных дел.

Амплуа вычищал он искр,
С чудака ожидая привычек,
Он, чей братец в политику тычет
И кадрит моложавую мисс.

Был - приятней Онегина, но
Бонапарте счислял луидором
И в Бурьенке видал Феодору,
Чью натуру постичь мудрено.

И теперь он приходит к отцу -

Лакей с лестницы: "К князю Василью!"
Расчищали дороги за мили...
"Мой родной, я тебя не спасу".
 
"Говоришь, говорят...? Говорят !
Год такой - один-восемь-двенадцать,
Из России беги хоть во ад -
Только в рай не позволю сбираться!"

Был - шутом. И каким! Из шутов!
И червём дождевым, и танцором.
Он испил, опражнил чёрствый штоф,
В хлам разбил щегольские рессоры...