Постмир

I. Вечер
 
Как сладко просыпаться
В нейронном постпространстве!
Где мы навек свободны
От войн, терактов, бойни. 
 
Где нет копчёных фабрик,
И давок нет в метро. 
Теперь вся жизнь - как фантик,
В ней пьяно и легко. 
 
Имеем мы все блага
С доставкою в кровать.
И от тебя не надо
Кому-то что-то ждать.
 
Ведь старый мир - нелепый тир!
Теперь у нас всё по-другому. 
Добро пожаловать в Постмир.
Будем знакомы!

Давно, в седые времена,
Платон, Карл Маркс, святой Фома
Об идеалах размечтались.
Но правы они были разве? 
Ничуть! Лишь преподобный Хаксли
Всё предсказал, любую малость!

Нет больше долга!
Нет морали!
(Они нам долго
Жизнь марали!)

Рай наяву - возможен:
Здесь, в самом лучшем из мест.
Как человек живёт в коже,
Планета была б не той - без:
 
Голографических зданий,
Кремниевых циклотронов,
Цезиевых изваяний,
Кушаний из водорода.
 
Если б не эти обители
В тихом уюте вольфрама,
Мы б свою суть не увидели
В зеркале киберэкрана!
 
Камеры для депривации
Нас бы так не приголубили.
Мы и остались б дурацкими,
Суетными и глупыми!
 
Прошла та эпоха, где нас запирали замками
В кромешной гробнице, за пазуху сунувши камень.
Теперь мы свободны и сами закрыться в плед камер!
Укрыть от реальности душу и зренье руками!
 
Ведь вникнуть в эмоции - значит взломать их,
Забрать и потратить их на автомате.
А вникнуть в явления - значит, сбежать
В себя, вглубь себя, под седьмую печать.
 
Закутаюсь в тёплое квантовое одеяло.
У наноподушки такой шелковистый крой!
Хочу, чтобы ночью ничто уже не разделяло
Меня и единственно ценный
покой.
 
II. Утро
 
В соцнейросети заглянем сейчас мы,
И в них мы посмотрим сквозь призму сетчатки:
 
На то, как кутят богачи,
Ржут киборги-смехачи,
На то, как чихают коты,
На мост от Луны до Луны.
 
Прочтём мы статью о том, что
Эпоха крыла - уж в прошлом:
Сейчас время чувства полёта,
Иллюзии автопилота.
 
И гоночных Формул Один
Давно не найдёт господин:
Имеем мы свой формалин,
Где медленно чинно сопим.
 
Костям неизвестна ломкость:
Взгляни на наручный каркас,
Их мышцы - буквально жесть!
 
Постмир - он бескрайняя плоскость,
Где всё, что захочешь, у нас
Уже есть.
 
Пусть будет забыт волевой нажим,
Пусть будет забыт беспощадный режим:
Над пропастью в трансгуманоидной ржи
Лежим, но в мечтах - виртуально бежим!
 
Вот чем ценна эпоха:
Наполнен души горшок!
Здесь не бывает плохо,
Так же, как и хорошо, -
 
Сладчайше никак! Всё равно!
Спокойны столетья, как ночи.
В Постмире возможно всё,
Что ты почему-то захочешь.
 
Мы добрались до конечной цели -
Нас бы и не было без неё!
Что наша жизнь без конечной цели? -
Мука привала, житьё-бытиё!
 
Реальность, ты дикая дура,
В тебя б не вместилась натура!
Тебя никогда не хотели:
Ведь ты не вела к той цели.
 
Как долго мы знали твой путь,
И всё-то в тебе невозможно.
Теперь мы умеем уснуть:
У нас виртуальное ложе.
 
Зачем человеку большее?
Он всем обладает, в общем-то.
А впрочем, мы уже не "человеки":
Славим постчеловека - навеки!
 
III. Предсказание жреца
 
Вы - постлюди? Внимайте гонцу:
Кали-юга подходит к концу.
Жрец я, пришелец. Даю вам пророчество:
Очень скоро вневременье кончится.
 
Раз уж финишную прямую
Вы считаете пиком скорости,
То напомнить не премину я:
Смертны в вас углеродные кости.
 
Раз вы верите в то, что вишенка -
Это самое вкусное в торте,
То внимайте, и вы услышите:
Судный День уж стучит по кровле.   
 
Ваш порядок утех не нарушу:
Декаданс так рифмуется с "данс"!
В тело лейте нейтринную душу
И танцуйте - в последний раз!
 
Охмелённые без вина,
Не видавшие белый свет,
Пейте жизнь до победного дна,
Возомнив, будто дна у ней - нет.
 
Бейте в бубны своих голов,
Так как вы - на итоге годов.
Словно в гроб из тиснёной ели,
Лягте в ноги Конечной Цели.
 
IV. В художественной мастерской
 
Поэты, поэты!
Остыли планеты,
Потухли кометы -
Вам незачем петь.
 
Творцы, о, спесивцы!
Пишите же сиднем
О платьях из ситца,
Которых уж нет!
 
Зачем человеку голос?
Зачем ротовая полость?
Чтоб чувства озвучивать странные,
Нести бесполезные данные.
 
Зачем человеку мысль?
Какой от искусства смысл?
Теперь уже - никакого:
Молчаньем полна утроба.
 
Зачем вам, творцам, имена?
Давно их прошли времена:
Тщеславные позывные!
Дощечка на гордой вые!
 
Культур задача - близить нас,
Чтоб мы в страстях не раскололись.
Раз так, они - бессмысленность:
Теперь у нас единый голос.
 
Ведь мы - одно, все одинаковы.
Зачем обмениваться знаками,
Если те знаки - не товарные?
Зачем холсты, мазки, подрамники?
 
О, небоскрёб прекрасней Микеланджело!
А симулятор - ярче Маринетти.
В том факте, что теперь ничто не важно нам,
Есть анти-вдохновенье вам, поэты.
 
Прижмёмся ухом к ретранслятору -
И не нужны стишочки дряблые.
Глядим кино на плёнке глаза -
И не нужны полотна красок.
 
А музыка и речи - чушь:
Беззвучья, дурень, не нарушь!
Лишь от природы глуховатый
Строчит трёхтомные трактаты.
 
Перед лицом благоденствия молкнут слова.
Коль век даёт блажь, ни к чему ему похвала.
Болтлива та эра, что благ для людей лишена,
Однако понятна и всем нам близка
тишина.
 
Ни один из глаголов, что знаем мы,
Не сожжёт огнестойких сердец.
Пусть уходит, как обезглавленный,
Обессмысленный бард-певец.
 
Слово слишком похоже на дебри,
А культура - на макулатуру.
Вон, мартышка напишет шедевры,
Дай ей время и аппаратуру!
 
А постлюди - умней и понятливей:
Мы не кроем мир белыми пятнами.
Нам спокойно в молчании стен.
Творчество - это песенный плен!
 
Минут - четыре, тридцать три секунды:
Джон Кейдж твердил, что так живёт искусство,
Мгновеньями священной тишины.
В ней вечность, в ней объятья вышины.
 
Всего прекрасней - то, с чего нет слов!
Как лаконична книга без страниц!
Спи, менестрель, ты лишний. Сладких снов. 
Почил высокий дух. Спи, милый принц. 
 
V. Протест усатого джентльмена
 
Постлюди, постлюди, не снуйте, как блохи:
Вот-вот Кали-юги, последней эпохи,
И так уж поблекшее солнце
Зайдёт горизонту за лоб.
А вы - безразличны и сонны!
Неужто вам мил ваш грот?
 
Это век распада, набата,
Индуистский конец времён!
Неужели вполне нормально,
Если с этого света уйдём?
 
И больше нет ни родителей,
Ни культовых предводителей,
А есть только расхитители,
"Весёлых-историй-хотите-ли"!
 
Ваш взгляд в неоновую вывеску
Не отличить от взгляда в небо!
Желанна вам лишь мяса вырезка
И ломти квантового хлеба!
 
Навешанные на вас датчики
Похожи на колыбели.
В своих жестяных диванчиках
Вы рыхлые, вы осовели.
 
Потребный уют вам дал
Холодный дюралюминий.
Над вами правит металл!
И вы стоите на мине.
 
Вокруг - чудо фата-морган,
Но вы разучились смотреть:
Умеете только моргать!
Моргать, не заметив смерть!
 
Да, вы вправду die laetzte Menschen*:
Искусились щербетной вещью.
Обозначив железный угол
Королём, вы теперь - его слуги.
 
Ваше солнце - лишь жёлтый овал,
Что мелькает лучами с экрана.
Вы - вершина? О нет, вы провал,
И сейчас вы стоите у края.
 
Постмир - это вязь обывателей
В объятьях иллюзии матери.
Ослепли в уюте, впотьмах,
С игрушками в ваших руках!
 
Постмир - это просто коррозия,
А вы в нём - плебеи промозглые.
Покуда реальность - лишь фильм,
Отравит вас едкий морфин!
 
Я так хотел, чтоб уберменши**
Пришли на эту землю чёрную.
Но люди стали только меньше,
Стали скуднее и никчёмнее!
 
Ища тепла, вы все попались
В резной прицел терморужья.
И жизнь для вас - такая сладость,
Что и не очень-то нужна.
 
Апогей - это пик.
Пик есть крайняя точка!
В крайней точке - тупик.
Вы - тупик, это точно.
 
Минуточку... Куда меня несут?..
Уж поздно, чтоб исправить вашу суть!
Постойте... Похороните под снегом?
Что ж, я умру. Но вы - умрёте следом.
 
* "Последние люди" (нем.)
** Сверхлюди (от нем. Uebermensch)
 
VI. Сумерки
 
Уж скоро вечер застынет в окнах.
Постмир, закрывший глаза, замолкнет. 
Завтрашний день - завтрашним днём: 
Неважно, наступит ли он - уснём!
 
Уснут небосводы в прожекторах, 
Уснут виртуальные жернова, 
И сервер укроется кодовым пледом, 
Уйдя в дымку бреда.
 
Всё прошлое - цепи,
Там душно, как в слепе,
И не понятно: на кой?
Улыбка металла -
Она даровала
Покой! О, покой! Да, покой!
 
Не надо высшего,
Плевать: мы выживем
Или нет.
Ведь вот ответ!
 
Сопи, ютись, желай, мечтай -
С небоскрёба в плюшевый Рай!
Желай, мечтай, сопи, ютись -
Как миндально сладка постжизнь!
 
Зачем нам воля, раз есть каприз?
Зачем весь конкурс, раз есть сам приз?
Зачем защита, броня, хитин,
Покуда всё - так, как мы хотим?
 
Откатим к началу
Дней веретено.
Укатим с причала,
Раз всё решено!
 
Мы "пост-", то есть "сверх-"! Мы "над-", то есть "вне-"!
Не надо героев, раз жизнь - как во сне.
Зачем непролазный духовный путь,
Когда есть постель, где мы можем уснуть?
 
Хрустальный замок!
И нет в нём рамок!
Он мягок, гладок,
Полон загадок -
Не чтобы их разгадывали мы!
Уснём - и с головой уйдём под сны!
 
VII. Возвращение жреца
 
Я - Морфей двадцать сотого века
И светило постчеловека.
Храпит он, мурчит, бездыханный, ворочается.
Никто из бедняг не поверил в пророчество.
 
Сто тысяч лет погони, долга, жажды
Окончены, и в эту воду дважды
Уж не войти. В туманной неге вечера
Навек ушло из жизни человечество.
 
Кали-юга, ты тем и свирепа,
Что гроб неотличим от лона.
Смерть и рождение Вселенной -
Один и тот же край подковы.
 
Постмир! Буддийская нирвана,
Что куплена в ларьке по акции. 
Остынут пусть телеэкраны,
Исчезнет след пропащей нации.
 
На пенсию ушла культура,
Где технологий арматура -
Как электронные каталки,
И все - лишь дедушки и бабки.
 
Они считали, что видят свет,
Но всякий утопленник видит сушу!
Так, я дал им последний завет:
Чтоб выплясывали постдушу.
 
Линкор-голограмма потоплен к реальному дну.
Уверен, история рада последнему дню:
Пустив всё по лону, мы сами вернулись в него.
Круг лет и существ вновь замкнулся. Теперь всем легко.
 
Постчеловек лежит, спокоен, мёртв.
И море бьёт в руины городов,
Машины и проводку с улиц вымыв.
Спи, убаюкан пеньем херувимов.
 
VIII. Эпилог (песня самого последнего менестреля)
 
Увяли вечности костры, 
Осыпалось достоинств пламя. 
И вид алеющей листвы, 
И вид алеющей листвы 
Погас меж нами,
Погас меж нами. 
 
Потухли девушек зрачки, 
И стало тряпкой наше знамя! 
И превратилось в спички чирк, 
И превратилось в спички чирк 
Былое пламя, 
Былое пламя. 
 

2020, по мотивам пьесы "Кали-юга" (2016)