Безвременье

         
           Безвременье

Зима  причудами   не злая ,
Морозы крепко не шалят .
От края родины до края ,
Рассветы радости сулят .

Блуждают блики от луны ,
Лучи звезды блистают ...
И снова  трепетные сны ,
Свой образ обретают .

Взлетают голуби соседа ,
Дорогу транспорт полонит .
Ведется милая беседа ,
Влюбленных розовых ланит .

В Тамбове ныне необычно ,
Мура  гуляет    до темна .
Я замечаю снова лично ,
Как заплутали времена .

Как рыла блефа превозносят ,
В калашных рыночных рядах .
Как горе истинным приносят ,
Поэтам  падшие  в  судах .

У них в управах обормоты
И  фурии  за  друганов .
У них в журналах полиглоты ,
Поруки  призрачных  основ .

Им помогают бесолюбы ,
Молясь в статьях на череду .
И  безобразные в ютубы ,
Влетают белыми  к  стыду .

Их свет не окрыляет души ,
Он  отражение   болот ...
И от Тамбова до Криуши ,
Коммерции  сплошной  оплот .

Надеюсь истина не минет ,
Пребудет рядом навсегда .
Душа безвременье отринет
И   небо    отразит  вода .

                ***
И  Майка  злыдне  продалась ,
И  куклой  сцены  Тен  глаголит .
Среда  из  мрети   создалась ,
Как  буд - то  бездна  их неволит .

Лицо  теряют  дамы   вмасть ,
Поветрию  играть  для  многих .
Но  пиковой  мегеры   власть ,
Для  бездуховных  и  убогих .

Карга   предстала  палачом ,
Оклеветав  поэта  в  храме .
Вы  с  отвратительной  о  чем ,
Толкуете  в  безбожной  драме ?

Игра  для  многих  обошлась ,
Расплатой   долей  обреченной .
Старуха  в  подлостях  зашлась ,
С  душой  интригами   крученой  .

Тень ляжет  гулкая  на Тен :
Грехов , пороков  и  гонений .
И  для  Луневской нету  стен ,
От  роковых  грехопадений .

             ***
Не  пожелаю  им  удачи ,
Не  пожелаю  ничего .
Пусть нерешенные  задачи ,
Их  преткновение всего .

Не  быть Ирине вожделенной
И  Майке  трепетной  не  быть .
И  в  мэрии  судьбой разменной ,
Мисс  помаячить  и  убыть .

Когда   исчадие   возносят
И  прославляют   игры  зла ,
Они   несчастие   приносять ,
С  дарами   шабаша   козла .

Кумир  и  фетишь  двуедины ,
Рабы  в  кругу  нечистых  дней .
Есть  женщина  любви   долины ,
Свет  милосердия  над   ней .

Нет  подлости  в  ее  воззреньях ,
Нет  тени  зависти  в  слезах .
И  где  отчаялись в  сомненьях ,
Лучи  добра  в  ее  глазах .

            ***
Ни  слова   в   защиту   поэта ,
Ни   жеста  с  улыбкой  добра .
Лишь ясным  дыханьем  планета ,
Дарует   надежду   с   утра .

Во храме  творца  осудили ,
Над скорбным  распятьем Христа .
Грехами   фантом  нарядили ,
Раскрыв   роковые   уста .

И славили  злыдню   вальяжно ,
Кумира   поместных  властей .
Даря  клеветнице  отважно ,
В  цветах  адреса    новостей .

Творец  отлучен  от  Союза ,
Своих  справедливых  основ .
Играют  подобие   блюза ,
Сатрапы  безбожных   оков .

Тусовка  зашлась  от  признаний ,
Метрессе   продажных   порук .
Гонимый  в  тени    испытаний  ,
В  сиянии   творческих  мук .

                ***
Крысы бегут с корабля :
Света , добра и любви .
Злыдня награды суля ,
Серым твердит: - Се ля ви -

Крысы тропинки теней ,
Вмасть отрастили клыки .
Тех ненавидят сильней ,
Кто от грехов далеки .

Флейты мотив заводной ,
Крыс увлекает грешить .
Белой нельзя ни одной ,
Светом мозги потрошить .

Крысы бегут с корабля ,
Сила небес в парусах .
Злыдня поэтов хуля ,
Лютой завоет в лесах .

             ***
Такая лажа - просто жуть ,
Литературщина в Тамбове .
Таланта истинная суть ,
Как отрицанье в полуслове .

Нельзя голубку покормить ,
Нельзя возвысить откровенье .
Сумеют злыдни очернить ,
Любое светлое мгновенье .

Дорожкина мегера зла ,
Меня гнобила до предела .
Грязь клеветница разлила
И на судилище гундела .

Алешин местью исходил
И предавал меня безбожно .
Наседкин мерзким  угодил ,
Как безобразному возможно .

Мещеряков    палач  судьбы ,
Аршанский хищный обвинитель .
От  их  судилищ  и  Трубы ,
Побереги  меня  Спаситель .

           ***
Переменил   прикид  Модерн ,
Есть Дым  и  в нем  вино .
Не пробегает стая  серн ,
По  лугу   здесь  в  кино .

Напротив  светится   Дебют ,
Кафе   и  люди  в  нем .
И  манит  блюдами   уют ,
Промозглым  зимним   днем .

Идет Двурожкина   одна ,
Как   шавка  вся  быстра .
И  злоба  фурии  видна ,
На  стеклах  вновь   остра  .

Мегера , гарпия ,  карга ,
Все  надписи  в  огне ...
Летит за ступой  кочерга ,
За  злыдней  не  во сне .

Стекло  личины   отразит ,
Идущей   есть  харчи .
И  смотрит бездны  паразит,
На   борщ   и   калачи .

                ***
Пригревают   кривду  в  душах ,
Ради    славы    и    наград .
Имена   хотят  на   грушах  ,
Начертать  пером    отрад .

Селиверстов  бьет в набаты :
-- Стал  Юпитером   Олег  --
И    Котовские     пенаты  ,
Накрывает  серый   снег .

Лжет  Владимир   оголтело ,
Коронует    вдрызг     нуля  .
Бронзовеет     рьяно    тело ,
Звоном    ближних    веселя . 

Селиверстов  в  бездне   видел   ,
Кто    стремился   на   престол .
Всех    заслуженных    обидел  ,
Фото     уронив   под   стол .

Или  прав  Владимир  все  же ,
Наплевав   на   лица   злых ?
Блеф  имеет  время   тоже ,
Пропадать  с  судьбой  живых .

            ***
Не  пеняй  на  смутную  судьбу ,
Мысли   остаются  без  ответа :
В  Трегуляе  все  не за Трубу ,
Не  считают  Толю  за  поэта .

Ни Волчихин   тонкостей  знаток ,
Ни   Алешин   кошевой   амбиций .
Ни  Щеряк   плюющий на листок ,
Где  Труба  поэзии  патриций .

Селиверстов   смыслы   не  обрел ,
От  строфы  Трубы  не  откровенной .
И  на  бюст  Владимира   набрел ,
С   лысиной  Хрисиппа    незабвенной .

Стоики   не  любят   слабаков ,
Трусов  не  приемлют  из  Козлова .
И  Трубу  с   ватагой   чудаков ,
Видят в  бредне  мусора  улова . 

Среди  них  Сенека   промелькнул ,
Диоген  с  Аврелием  кружились ...
Селиверстов   выпить   намекнул 
И  они  с  философом  сдружились .

                ***
Как  буд - то не было  судилища ,
На  месте  искренних   молитв .
И  светлый   дух  книгохранилища ,
Не  изнывал  от  грешных   битв .

Они  служили  славно  в  армии ,
Теперь  всем  сердцем  палачи .
Они  чернеют  рьяно   кармами ,
Как  тати  в гибельной  ночи .

Жестокие  живут   починами ,
Играют  роли   мудрецов .
Но  за  холеными  личинами ,
Кривые   рожи   подлецов .

Читатели   не  зная   истины ,
Внимают   злыдням    горячо .
Осужденный  злословье  выстрадал ,
Подставив   ангелу  плечо .

Их святотатство  совершенное ,
Пылает  метою  в  груди .
Падение  судьбы   бездонное ,
Поправшим  Божье - Не суди .

           ***
Им  кривда  упоительная  мать ,
Она  их  ложью  черною   вскормила .
Они  стремятся   бездну  понимать ,
У  всякого  подручного  кормила .

Улыбчивы  и   сыпят  словеса ,
На  публике  по мере  интереса .
Но  добрые  всего на  полчаса
И злобные  по метроному  беса .

Прикид  лощеных  внешняя  канва ,
Скрывает  шкуры  толика  прикида .
В  астрале  волкодлака   голова
И  тело  безобразная   хламида .

Нет  совести , потеряна  давно ,
От  чести  не  осталось дуновенья .
Им  извращаться   всюду   суждено ,
От  жажды   суеты  до   упоенья .


                ***
В Староюрьево  вестница  Цурикова ,
Пригласила  на утреник  Дурикова :
Будут  пляски  с  горбатой  Ягой ,
Ты  маши  ей  корявой   слегой .
Дед  Мороз  укатил  на  санях
И  оставил  сосульки   в  сенях .
Прилетела  старуха  крученая
И  дымит  ее  ступа  копченая .
Космы  Бабы  Яги  до  груди ,
Ты  бесстрашно  на  шабаш гляди .
Фея  Цурикова  палочкой  фокусов ,
Цветники   проявила  из  крокусов .
В  отринув  плясавшую  Ежкину ,
Закружила   Валюху  Двурожкину .

           ***
Чекист  Рашанский  был  веселый ,
Его   прославил  РВС .
И Троцкий не приснился голый ,
И улыбнулся  жуткий  бес .

Сидели  рядом  боевые :
Щеряк  и  Серый Канчуков .
Марии  чувства  ножевые ,
Воспламенялись без  оков .

Казнить  антоновцев   нещадно ,
В  Козловской  бросовой  среде .
И  храмы  рушить  беспощадно ,
Чтоб красной воссиять звезде .

Врагу  рожденному  в   России ,
Плевать на  трудника  с  крестом .
Он  ждет  не  истину  Мессии ,
А  власть  нечистого  с  хвостом .

Кожанки  извергов   скрипели ,
В  наганах  гибельный  комлект .
Так  гордо   палачи   сопели , 
Что пропадал  весь  интеллект .

Глаза  холодные  от  злобы ,
Стена  расстрельная  в  крови .
Рашанский  с  членами  худобы ,
Стрелял   в   иконы  се ля ви .

Прошло сто лет неугомонных ,
Судили  падшие   творца .
И в рассужденьях пустозвонных ,
Дух  окрылялся   подлеца .

Рашанский родственник  чекиста ,
Другие  родичи  других ,
Стреляли метко  в  фаталиста ,
Поэта  помыслов  благих  .

Свистели  пули  назиданий  ,
Пронзая  светоча  в  крови .
А  над Голгофою  страданий ,
Витали  голуби  любви . 

         ***
Вот  камень  доли   бытия ,
Без  надписи  о  сроках .
Вот камень сада  у  ручья ,
В  зеральных  весь  потоках .

Блуждают  блики  от луны ,
Лучи  звезды  блистают ...
И снова  каменные  сны ,
Свой   образ  обретают .

Омыт  дождями  и  водой ,
Весенней  очень  быстрой .
С  него  кузнечик  молодой ,
Взлетает  в  небо  искрой .

Душа  у камня  холодна ,
Для  злобного  сидельца .
И  сердцу  истина  видна ,
Для  доброты   владельца .

Для  камня  светлые мечты ,
Как   птицы   из  былины .
Не  терпит  муза  суеты ,
Вблизи   кустов  малины .

         ***
Когда  нибудь настигнет  кара ,
Судивших   строф   творца .
Одна оглохнет  от  удара ,
Другой   от   бубенца .

Ни  колокол звонит тревожно,
Лишь  ботало   шутов .
Судившие  творца  безбожно ,
Без  Господа   крестов .

Нательный не  имеет силы ,
Духовный  весь пустой .
Все  ангелы не белокрылы ,
Поправших свет  пятой .

Билеты злыдням не помогут
И  ад  спалит  стихи .
И  каты  обойти  не смогут ,
Расплату  за  грехи .

                ***
Снова   отсутствуют  списки ,
Липецких  членов   в  опале .
Люди   везде  не  ириски  ,
Но  из  Союза  пропали .

Вот  и в  Тамбове  решили ,
Казнь  совершить  накануне .
В  храме  талант  порешили ,
Скопом  в  погибельной  туне .

Знали   дельцы  о  замене ,
Членских   Союзных  билетов
И  укрепились  в  подмене ,
Плюнуть  на  своды  Заветов .

К  сводам  незримого  храма ,
Надпись  взошла : - Не  греши -
Хамка   прославила   хама ,
Как   палача   без  души .

               ***
О каких ты  толкуешь высотах ,
Если друг твой предатель и ноль ?
О каких  ты  толкуешь  красотах ,
Если  логовом  стала  юдоль ?

Ваших хищных  пащек  оскалы ,
Надоели  от  Бога   творцам .
Волкодлаки  вы  и  шакалы ,
Светозарным враги  мудрецам .

От  судилищ  срамных полысели ,
Но  клыками  скрежещете  зло .
Вы  нахапать  чужое   хотели
И   урвали   награды  зело .

Не  случайно  сады  с  валунами ,
С  сонмом  идолов  из  камней .
Вы  живете  страстей   именами ,
Падших  душами  в  круге  теней .

Вы  себе  приписали  право :
Обвинять  и  устои  крушить  .
Говорите : -- Идем  мы  направо --
И  налево   идете  грешить .

           ***
Пускаю   стрелы  в  оголтелых ,
И  многоликих  стервецов  ...
О , Родина  поэтов  смелых ,
Щедра  судами  подлецов .

Кого ни поподя  в  журналы ,
Суют   культуры  главари .
И  классикам  сулят  финалы ,
У  бездны  огненной  зари .

Бездарных  щедро награждают ,
Чины  Тамбовской  суеты .
И  безобразных   утверждают ,
Кумирами  земной    тщеты .

Вращают   блефа   барабаны ,
С  пустыми  фишками  игры .
За  королей  сидят  чурбаны
И  бредят  орденом   муры .

И результат - нечистый  омут ,
С  осадком  бросовых   времен .
Народ   шедеврами   не  тронут ,
В  судах  поверженных  имен .

                ***
Панночка  Мария. Ведьма Валентина .
Просит вся  Россия : - Где Хома детина? -
Колоти  лукавых  ,  чтобы  приземлились.
За талантов правых , иноки   молились .
Не  побьешь нечистых , будет худо люду ,
Среди  дней лучистых  , воскресят Иуду .
Он предаст   любого и осудит  многих ,
У  исчадий   много --  упырей  убогих .
Словом  их  философ  , бей  не  уставая ,
Маша  с  Валентиной  и  стезя   кривая  .
Пусть  вопят  о  славе  и  почетной  доле ,
Ты  философ  вправе , не пропасть в  юдоле .

                ***
Любим  Родину  как   умеем ,
Всей  Отчизне  судьбой  воздаем .
Духом   трепетным   пламенеем
И  шедевры  опять  создаем  .

Мы  поэты  не  скоморохи ,
Озаренье  духовность  творца .
Получаем  грошовые  крохи ,
От  чиновника  стервеца .

Экономят  на  нас неспокойных
И  отвергнутых  кругом  дельцов .
Фавориты  властей  непристойных:
Свора   фурий  и  подлецов .

Осуждают  подонки   свободных
И  клеймят  над  Голгофой  порой .
Изгоняют   творцов  неугодных ,
За  Можай  и  предатель герой .

Ни копейки талантам  от Бога ,
Лишь  страдания  и   хула .
Широка  для   поэта   дорога ,
Когда  в  туне   душа   весела .

          ***
Они   безбожно   предают ,
Себя  неискушенных   юных .
И под сопровожденье струнных ,
Пиару  рьяно  воздают .

К  фуршету  писарей  листы
И  гости  знатные  столицы :
Кудимовой  в  Арысь  криницы
И  к  мифам  Замшева  мосты .

У  Голубничего   все  в  нове ,
До   взгляда  искренней   мечты .
В  руках   красавицы   цветы ,
В  угрюмом   логове  в  Тамбове .

Но Трегуляевцы как  гиды ,
По парку  каменных  скульптур .
Владимир  -- Тамерлан   манкур ,
Олег  -- тореадор  корриды .

Они  за  высших  в  божествах ,
За Зевса -- Юрий  несуразный .
Фуршетный дух весь безобразный ,
Когда  пиарщики  в  правах .

    Эпатаж   серости
       
Лена , Мария , Саша ,
За  роковую  химерность .
Вторит  Тропинки  Параша :
-- Серость плодила серость --

Лживая   вся  до  страха ,
До  извращений   духа  ,
Валя  Двурожкина сваха ,
Серости  всей  повитуха .

Сребреник мает  Хвалешин
И проповедует  серость ...
Юрий  Щеряк  и  Ладошин ,
За  лицемерию   верность .

Серость  вовсю  пребывает ,
Членов  тусовки   серой ...
Серый  бирюк   завывает  ,
Рядом с вонючей химерой .

Серость своих в эпатаже ,
Серые  строфы  нечистых .
Серый   анчутка  на  страже ,
Против  талантов   лучистых  .

                ***
Стела  с  почетными  именами ,
Рядом    возвысился   банк .
И  поднимает  бумажек  цунами ,
Ветер  порывистый   панк .

Снова в июне Тамбов независим ,
Праздник   проходит  вокруг ...
Тени  безумия  мы  не  окрысим ,
На  светлый  облик   округ .

Но  поднимается  черная  лента
И   прилипает   к   словам  .
Словно  былого  печальная   рента ,
Льнет   к   роковым    головам .

Валю  Дорожкину  всю  затемняет ,
Черных   грехов   полоса ...
Надпись   настенную  не  осеняет ,
Небо   четыре   часа  .

Черная  лента или  знаменье ,
Нету  фальшивой  нигде .
Не исчезают ни на мгновенье ,
Те , кто  почетный   везде .

           ***
Ты  не  бывал в кофейнях на Монмартре ,
Зато  в  Котовске  воздавал  Астарте .
В  Рассказово  ты  кланялся   Иштар ,
В  Тамбове  ты  благословлял  Тартар .
И  в  закутке  у  озверевшей    Вали ,
Ты   кролика   принес   богини  Кали .
В  Козлове  подарил  козла  Ваалу
И  предал  всех  судилищу  помалу .
Ты  не  бывал в  кофейнях  на  Монмартре ,
Ты  памтник  воздвиг себе   на  карте .
Ты  Мышкин  и  мышиная   возня ,
Вокруг   и  бутафорная   фигня .
Король крысиный  вылитый  Щеряк
И крысы в позе серых  раскоряк .
Вожак  двуликих флейтой  из муки ,
Всех  побуждает выпускать клыки .
Кошмар  двуликих не задел Монмартр,
В Тамбове шАбаш  заморозил    март .

         ***
Лиза  Кулаева  песню  споет ,
Шишкин  сыграет  романс .
Пресли   Тамбовщина  воздает ,
Элвису    нью    декаданс .

Бернса вчера прославляли опять ,
В  Пушкинской  на  Чердаке .
Прежде  поэта сумели распять ,
Члены  в  Союзном  "мешке" .

Славили  скопом Артюра Рембо
Вместе   с  Золя " Жерминаль ".
Но  понимать  человека   слабо ,
Ближнего , -- времени   жаль .

Будет  Кулаева к Пресли взывать,
Шишкин  бренчать  обо всем ...
Если  родное   спешим   забывать ,
Как  мы  Россию  спасем ?!

Может мышиная это возня ,
Славить  чужих  огулом ?
Видимый крест уходящего дня,
Светится  вновь  над  челом .

          ***
Вновь  расцветут  рябины ,
Радость поэтов мечтателей .
Вы  же  не хунвейбины ,
Дожи  Союза  писателей .
Рьяно  творцов   фильтруете ,
Чистите  вдрызг  сообщество .
Списками  вмасть  банкуете
И   раздражаете  общество .
Правы  ли вы  великие ?
Правы  ли  вы  несравненные ?
Есть на  местах  многоликие ,
Каты   предлиты  бессменные .
В списках  предлитов  фурии ,
Сволочи   да  предатели .
Как  из  иллюзий  Лемурии ,
Где  за  святых   каратели .
Множат в  Тамбове  судилища :
Седкин , Щеряк  и  Двурожкина .
В  храме   книгохранилица ,
Лает  на  крест  Запорожкина .
И в Оренбурге на  капище ,
Гробить творцов   истукан  .
Вновь отрицания   лапище ,
Тянет  к  Диане  Кан .
Чадо не слейте  в  клоаку ,
Небом в миру  осененное.
С лампой встревая в драку ,
Не  выжигайте   исконное .

       Друг  бомонда

-- Алешин  друг мой навсегда --
Сказал  Владимир   важно .
И внук Владимир  без  стыда ,
Смысл   поддержал  отважно .

-- Мой  гениальный друг в  стихах ,
О  камнях  пишет   сада .
И  ходит  в  вечных  женихах ,
Где   тени  женщин   ада --

Но если другом ты  Киже ,
Назвался  с  миной  бая --
Ты Пустоместов  в  неглиже ,
С  речами   краснобая .

И  Ноль теперь   Мещеряков ,
Балластович  с  партнером .
И  серость  возле   кунаков , 
Серее  всех  с  позором .

Елена , Саша с  Мариам ,
Что  серых  всех  серее ,
Теперь  помошницы  друзьям
И  фурий   злых  милее .

И  Валентина дама  ХУ ,
Как   чучело  в  почете .
И  лоеры  что на слуху ,
У  безны  мглы  в зачете .

Тогда Наседкин сирый  вам ,
Убогий  не   писатель .
Тогда  Труба  безбожник сам
И  глупый  назидатель .

                ***
Опять  Трубе  невмоготу ,
В  Мичуринске  и  рядом .
Венеры  видит  наготу 
И голубей   над  садом .

За  дымкой  Римский  пантеон ,
Вблизи   гетера  с  лавром .
Труба  -- Корнелий  Сципион
И  жаждет  битвы  с   мавром .

Патриций   рода  до  глубин ,
Историй  в  мире   Рима .
Корнелий  слову   господин ,
Где  даль   необозрима .

Испанцев  пленных  не губил ,
Давал  свободу  битым .
Но Ганнибал  войну  трубил
И  вскоре  пал  разбитым .

Труба  Корнелий в Карфаген ,
Вошел  и  весь   разрушил .
Сон воплощая   темы  сцен ,
Сюжет    веков    нарушил .

Слоны   нежданно   понеслись,
На   воинов   не  скучных ,
Худых  когорты  не  спаслись
И  толпы  мавров  тучных .

Где  смелый   гражданин  Барка ?
Никто  не  знает   в   давке .
И  Сципион - Труба  в   века ,
Победу   впишет  в  ставке .

Другое  время  на  дворе ,
Но  сон  еще   не  канул .
Деревья  в  зимнем  серебре
И  дух   морозный    грянул .

О , сколько Карфагенов  зла
И   без  слонов  великих :
Один   за  дикого   козла ,
Другой  за   поле  диких .
 
-- Разрушь  фуршета  Карфаген ,
С  иллюзий  Ганнибалом ! --
Кричит  Трубе   абориген ,
С  флешмобовым   Сигалом .

            ***
Что Луканкина  стерва развратная ,
Что  Знобищева   ложью   отвратная ,
За  Дорожкину  лягут  костьми
И  прославят  тусовщиков   СМИ .

В  храме  Гусева  дщерь  постоянная ,
Осудила   мой  путь   окаянная .
За  Дорожкину  ляжет  костьми
И  прославят  тусовщиков  СМИ .

Вновь Алешин  подверженный  мечется ,
От  синдрома    Иуды  не  лечится .
За  Дорожкину  ляжет  костьми
И  прославят  тусовщиков  СМИ .

Кат  Щеряк  весь  исходит  величием ,
Вновь   охвачен  к  иным  безразличием .
За  Дорожкину  ляжет   костьми 
И   прославят  тусовщиков   СМИ .

Станет  Зайцева  хищной  в  судилище ,
Злобной  фурией  в   книгохранилище . 
За  Дорожкину  ляжет  костьми
И  прославят   тусовщиков  СМИ .

             ***
Косяками  пошли  в  Союз ,
Трегуляевцы  злобной  доли .
Им  анчутки  играют блюз ,
Ради силы безбожной воли .

Из пороков  теней  Карфаген ,
Из  греховности  и   лизоблюдства .
Каждый злых  извращенный ген ,
Номерами  помечен  Иудства .

Будут   аду  служить  зело ,
Прославляя  метрессу  крученых.
Преумножать  печальное  зло ,
Среди  творчеством увлеченных.

Бороздой  Карфаген  разрежь
И  спугни Трегуляевцев солью ,
Что бы флагами цвета  беж ,
Не  манили  бомонд к  застолью .

Чтоб  баграми  родной земли ,
Не  мутили   поганые   воду .
Чтоб  судилища  не  вели ,
В  назидание   небосводу .

И  никто не  отравит   народ  ,
Бутербродами  с  ядом   фуршета .
И  воспрянет  писателей   род  ,
С  откровением  Божьего  Света .

           ***
Есть  в  Воронеже  критик  Лютый ,
С  малолетства  не  грезит  валютой .
Пишет  честно  статьи  о  трудах ,
О  талантах  и  падших  судах .
Он  дотошный к  художникам  слова ,
От  Москвы  до  родного  Тамбова .
Нить  распутает  творческих  тем ,
Свяжет  смыслов  картины   затем .
Лютый  дока  в  оценочном  деле ,
Год  назад и на прошлой  неделе .
Ел  в  редакции  с  ним  каравай ,
Лютый   юность   не   предавай .
Как   Алешин   подмены   суля ,
Не   предай  высоты    журавля .
Вот Белинский  не предал  себя ,
Всех   творения  правил   любя .
Пусть Алешин грехом  вдохновлен ,
Для  поэтов   Олег  обнулен .
Лютый  в  критике  светел  умом ,
Пишет  правду    о  мире  самом .


            ***
Афганистан  в  судьбе  одно ,
Союз  писателей  другое .
Мещерякову   все  дано ,
Но не  творение  благое .

Он может  тексты  написать ,
О перестрелках  у  Баграма .
Он  может  искры  высекать ,
Бутылками  из под   Агдама .

Он может глупость предварить
И  осудить  творца  обидно  .
Шедевр не сможет сотворить ,
Таланта  классика   невидно .

Пусть ходит  злыдней  вожаком ,
Мещеряков Тамбовских прерий .
Шедевры  я  творю  тайком ,
Поэт  классический  Валерий .

          ***
Устав он  в армии  ценил
И соблюдал  до  точки .
В СП поэта  обвинил ,
За  все  без  проволочки .

Поэта  гнали  до него ,
Травили  и  гнобили ...
Мещерякова  вмиг  всего ,
Как  бога  восхвалили .

Дорожкина почетный  член ,
Аршанский  в  засракультах ,
Создали  из  сатиры  тлен ,
Погрязший в черных  культах .

Как звери рвали на клочки ,
Судьбу  таланта  каты .
Устав  Союза  и   очки ,
Забыли  без   утраты .

Невидно  истины  вблизи ,
Устав  нарушен   разом .
И честь судимого в связи  ,
Накрылась  медным  тазом .

                ***
Арина  Архипова  юная ,
Душа ее  не многострунная .
Играет  и   робко  звенит ,
В  придуманный звездный  зенит .
Строфа  еще  не  долговечная
И тема  желаний   беспечная  .
Но вскоре Арина   вспорхнет ,
Когда  луг  цветеньем  пахнет .
И  доброй  надеждой  ведомая ,
Признается: -- Истина дома  я --
И  муза  услышит   Арину  ,
Подарит  ей  счастья  картину .
Душа  заиграет  как   лира ,
Талант  не от  бренного  мира .
Стихи   о   судьбе   прозвучат ,
Под  крики   взлетевших  галчат .

                ***
Для  них  предать и обмануть ,
Как  пальцы  обмочить в сортире .
И пострелять  воздушкой в  тире ,
Чтоб  на  поверженных  взглянуть .

И корпус  Демина  к   словам ,
Как   приложение   к  обману .
Все  палачу    по  барабану ,
Когда  суды   готовит  вам .

И в  мэрии  побыть в друзьях ,
С поэтом  искренних  порывов ,
Потом  меняясь  от  извивов ,
Ходить в продажности  князьях .

Писать о чести  и  борьбе ,
И  предавать  нещадно юность .
И  журавлей  летящих  струнность ,
Чтоб  песни  потерять  в   судьбе .

Писать о  стойких    казаках
И   драться  с  немцами  в  романе ,
Оставив   мерзкое   в  обмане
И  мету  изверга   в   веках .

Два  пальца   в  пенистой  моче ,
Обманщик  вровень  с   лицемером ,
Быть  хочет  всюду   кавалером ,
Но  бес  смеется  на  плече .

                ***
Когда - нибудь  иссякнет  жила
И  станет  кварцевым   песок .
Труба  тебе  мечта  служила
И  пенился  кленовый  сок .

Ты  пил  нещадно  медовуху
И  штрудли запивал   вином ...
Процентщицу  интриг  старуху ,
Не  вбил  в  подсобку  колуном .

Мегера  всюду   интригует ,
Житья  поэтам   не  дает .
И  перед  зеркалом  зигует ,
Себе  великой   воздает .

Скулят  у  хлебова  дворняги :
Мария , Саша  и  Элен .
Труба ты в образе  стиляги ,
Встань с  пресмыкания   колен .

Пусть жилы золотой не будет
И  власти   каверзных  даров .
Нечистых  сонмище   убудет ,
Без   Писарницкой   докторов .

          ***
Дорожкиной  падет  редут ,
Все  тропиканок  предадут .
Никто  не  станет защищать
И  будут злыднями  стращать .

Они  судили - их  осудят
И  быть никчемными  принудят .
Вчера им  к  раю  колея  ,
Теперь  в  крапиву  бытия .

- Стишата в бросовый  навоз -
Споет  Труба  им   водовоз .
- Бей тропиканок не жалей ,
Они гиен поганых   злей -

Кто к славе  извергов  причем ,
Тот  станет первым  палачом .
Кто восхвалял  их  до  небес ,
Осудит  падших  словно  бес .

Все повернется  кверху  дном ,
Для  изгнанных  в  краю  родном.
Увидят  фаворитки   зло ,
Друзей  сегодняшних  зело .

         ***
На них взираю с отвращеньем  ,
Судилище  дурным    цена .
Подонкам  вечности  забвенье 
И  ад  приемлет  имена .

Презрение  они  стяжали ,
В  круговороте   суеты  .
Судилищу  не возражали ,
У  бездуховной   пустоты .

Билеты  злыдням  не  помогут ,
Как  татям  падшим  навсегда .
В  Союзе  подвизаться  могут ,
Но  шельм   чернеет  череда .

Никто  душой  не  озарился ,
Не  защитил  поэта   сам .
Бес   клеветнице  поклонился
И  вторил  лживым   голосам .

         ***
Они  в  Россию  не  поверят ,
Пока  мошной  не  прозвенят .
Судилища  не  раз  затеят
И  вновь  таланты   обвинят .

Они  лгуны  и  супостаты ,
Крутлявые в среде  дельцов .
Не  веруют  душой в Пенаты
И в крепи  русских  праотцов .

Они  по сути  полукровки ,
Обетованцы   по   всему .
Все достижения  сноровки -
Побольше  хапнуть одному .

Им  слава  лживая  по нраву ,
И  цели   рыночных  идей .
Они  освободят  Варавву  ,
Но не  Спасителя  людей .

В СП Тамбовщины  такие ,
Банкуют   картами  таро .
Затеют  кляузы    лихие ,
Запахнет  нечистью   перо .

          ***
У  других   не  увидят ,
Ни  строфы  , ни шедевр .
Но  своих   не  обидят ,
В  опереньи   Минерв .

Им  внушили  величье
И  божественный   путь .
К остальным  безразличье
И  жестокости  суть .

Крылья  Маши  гагары
И   перо  из  папье .
Крылья  Саши  сигары
И  колоды   крупье .

Крылья  Лены  из пены ,
В  перепонках   слюды .
Свет иллюзий  Селены
И  лучи  от   звезды .

Налетит  как  неждали ,
Ветер  дней  перемен .
Облетят  крылья   Вали ,
С  фавориток  подмен . 

Оголенных до  кожи ,
Все  узрят  без венцов .
Только  злобные   рожи
И  наколки   птенцов  .

                ***
Нас  время  переделает  упертых ,
Как  не  хотим   увидеть   никогда .
И  ухарей   причинами  припертых ,
И   егерей   прошедших  без  следа .

Куда  былая  гордость  испариться ,
Неведомо  Кудимовой  и   мне .
Креститься надо , Господу молиться ,
В спасительной  духовной  тишине .

Ты  в  зеркале  пороки не увидишь
И  разные  житейские     грехи .
Творца  своим  молчанием  обидишь ,
Гонимого  жлобами    за  стихи .

Не  подкупись  за   толику  расчета ,
Не   становись  за  лживое   пустой .
У  паразитов  славы   и   почета ,
Терновник  злобы  вымахал  густой .

Они  корону  сделают  колючей ,
Они  прославят  надписью  тебя .
На перекрестке  за  плешивой  кручей  ,
Распнут  талант  огульно  не  любя .

                ***
Печальное летает воронье ,
Мещеряков  осоловел  в  коморке :
-- Судилище  деяние   мое ,
В придуманной  Дорожкиной  разборке .

Казнить  поэта  страже приказал  ,
Я  подражаю  Понтию  Пилату .
Творца  стихов  безбожно  унижал
И  огребаю  палача   зарплату .

Прадедушка  молился  у  креста ,
И  вопрошал  о  воссияньи   века  .
Я  отвергаю  заповедь Христа ,
Не осуждать  во   храме   человека.

Я  развлекал   судивших  торжеством ,
Без  всякого  смурного  предрассудка --
Когда  Мещеряков   явился    божеством ,
Пропел  петух  и прокричала  утка .

Кружилось воронье над  маятой ,
Порочного ,  шального   солдафона  .
Повеяло   тщеславья   пустотой ,
И  рассмеялась  трубка   домофона .


          ***
Они  поздравили  Кудимову ,
Казнив  поэта  над  крестом .
И  Пешкову  и  Победимову ,
Махнув  блистательным  листом .

Теперь в  жюри  вовсю  судившие ,
Безжалостные   как   всегда .
Творца   во  храме  обвинившие ,
За  козни  личного   вреда .

Они давно живут  пороками ,
Обманом   всюду   и   везде .
Кудимову  прельстили  сроками ,
Быть  бесконечной  на  звезде .

И если  надо   Бирюкова  ,
Прельстят  агораномом   быть .
Но счастья   канула  подкова
И  грех   кощунства  не  избыть .

Награды злым  за  лицемерие ,
Почет  за  подлые   дела .
В их душах гольное  неверие
И  копиться  дурная  мгла  .

             ***
А  я  не против  Гармаша ,
Он  ненавидит  Валю !
Его  стихи  как  ППШа ,
Вновь  мысленно  посалю .

Пусть постреляет по карге
И  попалит по  злыдням .
На блатокультовой  дуге ,
Задаст  Виталий  сидням .

Он  знал Румянцеву  давно ,
Всклень  Майя  говорила :
-- Стихи Дорожкиной говно ,
Вся в предка гамадрила ! --

Гармаш ты искренностью  наш ,
Поэт  идущий в  гору ... 
Возьми  и  разряди  Калаш ,
В  Мещерякова  свору .

Виталий  членом должен быть
Союза   под   Селеной .
Театр не может  позабыть ,
С  влюбенных   мезансценой .

               ***
Не  бытие  в среде творцов ,
Бум  конкуренции  злонравных .
В  СП  Тамбовских  подлецов ,
Нет  истины  среди  неравных .

Бытует  лживых   клевета ,
Вблизи  доносчицы   наушник .
Не гадостным  среда  не  та ,
Где превалирует  гадюшник .

Предатель доблестный  позер
И  лицемер  одно  и   тоже .
За  гения  слывет  фразер ,
Творящий  щедро  что негоже .

Всех обмануть и заложить ,
С ухмылкой  правды  Герострата.
И  злыднем  безобразно  жить ,
С  порывами  дурного   ката .

          ***
Выходи  журнал  не  зря ,
" Оренбургская  заря ".
Ночью выходи и днем ,
Дорогой журнал "Подъем".
"Современник "  выходи ,
Души   щедро  береди .
Пеплом  вейся  на  ветрах ,
Злых  Тамбовский  альманах .
Стая  правит и  рулит ,
Знать шедевры не  велит .
Валя , Лена и  Щеряк ,
Встали в позу раскоряк .
Кукиш  мне , другим  дыру ,
Бублика  и  всем  муру .
"Александръ "  не  выходи ,
Смутно  у  Трубы  в  груди .
Графоман  главред , позер ,
Но  с  наградами   призер .
Ваня  снова   Ерпылев ,
Обещает  смыслов  клев .
Строф  создатель  Трубенок ,
Отпусти   Трубе  пинок .
Ты   поэт   небесных  сфер ,
А  Труба пустой   минхер .
Блат  и  фильтры  ерунды ,
От  Дорожкиной  балды .
Тропиканкам  мед   годами ,
Одаренным  яд  с  судами .


                ***
Состарятся , болеть начнут ,
Писатели   тамбовской  "расы".
Мозгами в  сторону качнут ,
Былого   бытованья  кассы .

Откроют ящики   добра ,
В  них  пустота  недорогая .
Монет  с  оттенком  серебра ,
Кубышка  вспомнится  другая .

Свинья  нечистая  полна ,
Дарами   грязными  былого .
В  душе  затеплится  вина ,
О  том что светлого немного .

Грехи  придется  отмолить ,
Чтоб никому  не навредили  .
Но как  печали  утолить ,
Когда  поэта  осудили .

Могли сдержаться от суда
И заповедь не  попирая  ,
Понять  что ссора не беда
И  обрести  богатства   рая .


         ***

В  Тамбове  Голубев  культурный ,
В  Калининграде Голубь  турный .
Взмахнет  крылами  и  летит ,
Куда   судьба  не  запретит .

В  Тамбове  Машеньку  жалеют ,
В   Калининграде   вожделеют .
Все  в  голубиной  маяте ,
Стихи  печатают  не  те .

-- Знобищева  кумир   Тропы ! --
Бегут  и  верещат  клопы .
Дожди  шумят - Мария  Гром ! -
И  вторит  скрипами  паром .

Все  в  голубиной  ипостаси ,
Забыли  о  порывах   Васи .
О  жизни   трепетной  Елены ,
И  о  любви  без  перемены .

Олег  Хвалешин  не согласен :
Котовский  ворон  тоже  гласен .
И  камни   в  юности  саду  ,
Скликают  журавлей  к  пруду .

           ***
Мария Фурлетова  чуждая ,
Интригам и козням Дорожкиной .
Она  из   духовного  Суздаля ,
К Тамбову  пришла  белоножкиной .

Вокруг  Светлояра   гуляла ,
С  молитвами  и  милосердием .
И  в  душу надежду  вселяла ,
Спасенье  добиться  усердием .

Фурлетова  Китеж  увидела ,
Сияющий   храмами   вечными ,
Который  с любимым  предвидела ,
Увлекшись  делами  сердечными .

Не  терпит  Мария поганую ,
Обманщицу  грешников  чаянья .
Тамбовщину любит не драную ,
Красивую   без отчаянья .

Стихи  сочиняет  Фурлетова ,
О  светлом   и  мирном  радении .
И  ей  ни к чему  Лихолетова ,
К Тропинке прильнувшей в падении .
 
                ***
Друзей  продажных мне не надо ,
Они  от  горя  не  спасут .
И на груди  срамного   гада ,
Из  ада  бестий   принесут .

Он изменяет  сути  профиль ,
Шипящий  ядовитый   змей .
Макаров  лучезарный   профи ,
Но  друг  Алешина  теней  .

В  саду Олега все не чисто
И   смотрится   Иудой   он .
Меня  поэта  Монте Кристо ,
Волнует  вновь   Лаокоон .

Пройду по призрачному  саду
И  смыслов  посмотрю  пейзаж .
Алешин  подошел  к  распаду
И  жаждет  падших  эпатаж .

Кудимова и  друг  Аркадий ,
Вблизи  предателя  торчат .
И  облучает злобы  радий ,
Дорожкиной  гнилых  волчат .

                ***
Вы  нелюди без  масок  лжи ,
Мамоны   блудные   пажи  .
Приспособленцы   наших  дней ,
Становитесь  судьбой  дурней .

Прислужники   своей  тщеты ,
Вы  изошли   от  маяты .
Зачем  творили  , для  чего ,
Когда  вы  критики  всего .

Кому  нужны  сюжеты  блефа ,
Когда  фанаты  вы   Азефа ?
Вам  Евно   ближе  и  милей ,
Чем   Хворов  рыцарь  королей .

Имеет  советь  де  Валерий ,
Без  извращений  и   мистерий.
В  поэзии  он  Рафаэль
И отрицает  злобных  гель .

Вы  шельмы  мазаные  гелем ,
Суд  провели над   Рафаэлем .
Вам  место  возле  Абадонны ,
В  картине  нави  без  Мадонны  .


         ***
Ткань  спадет с  лица  Марины ,
Сон  просветный    под  луной .
И  пахнут   весной   перины ,
С  легкой  темой  не  одной  .

Соловей  в  саду    щебечет
И свистит  себе , свистит ...
Душу  образ  светлый  лечит ,
Вновь  тоску  предотвратит .

В  зеркалах душа  незрима ,
Хоть  красавица  всегда .
Путь   подруги  пилигрима ,
Смыла   вешняя   вода .

Жизнь  вокруг  бустрофедонна
И  без  перечня  причин .
Хоть  Марина  не  мадонна ,
Но прекрасна  без  личин .

Вот приедет в храм познаний
И  в беседе не с  одним ,
Скажет  о  творце преданий
И  судилище  над   ним .

           ***
Меня  считайте  человеком ! -
Кричала  женщина   в  годах .
Не  стану спорить с  имяреком ,
С  любым  изгоем   не  в  ладах .

Веду  кружок   литературный ,
Шмаляю   книги  как  шрапнель .
И  каждый  крен  не  партитурный ,
Я  отвергаю   как  Шанель .

Бомондом  местным   корогожу  ,
Скупаю   души   подлецов .
И  всякую  срамную   рожу ,
Переношу  в конце  концов .

Я  всех   противных  победила ,
Вокруг  Тропинки   благодать.
Трубу   печатать   убедила ,
Каких   в  упор    не  увидать .

У  ног  валяется   Макаров ,
Кудимова  стремиться  пасть .
Я  остудила  пыл   Икаров
И  показала  свою   власть .

                ***
Трубе  приснилась  Иудея ,
Он  центровой   центурион .
И  злится  Валя - Соломея ,
Как   западенка  Фарион .

Ей  мало с головой  пророка ,
Двух  Иродов  обворожить .
По  воле  низменного рока ,
Горазда  похоти  служить .

Неугомонна   Соломея ...,
Но  сон  Трубу переместил ,
Спасителя  ждет Иудея ,
Пророк  его  предвосхитил .

И усмотрел Труба  Иуду ,
Идет  Олег  Искариот ,
Лукавый  поклонился чуду
И  предал светоча забот.

Умоет  прокуратор   руки ,
Во сне  Пилат    Мещеряков .
И  обрекут  враги  на  муки ,
Творца  за  истину   веков .
   
За  Агасфера  сразу  трое ,
Рашанский  , Коля и Макар .
Умчались  к тридевятой Трое:
Орфей , Илия    и  Икар .

Остались злыдни  тропиканки ,
Несущие хулу  и   бред .
Судов  бездушные  подранки ,
Идущие  за  стервой  вслед .

-- Неси творец обрубки  древа ,
Да  будь  распятия  царем ! --
Кричали  Агасферы  слева
И  справа  с  бесов  фонарем .

Горел  гудрон и  воскуряясь ,
Витал с  нечистою  мурой .
Труба  ничуть не просыпаясь ,
Чернел  под  Лысою  Горой .

Голгофа  череп  сохраняла ,
Адама  вечности    века .
Гроза  разрядом  просияла
И содрогнулся мир слегка .

                ***
Труба  отстоями    отравлен ,
Дорожкиной  лихой  мегеры .
И  дух  анчутками направлен ,
В подземных  обиталищ  шхеры .

И ум  туманом  напрягая ,
Трубу  отрава   изменяет.
Змея  холодная  нагая  ,
Всего  обвила  и  воняет . 

Меняет  кожу  Валентина
И  все  корыстные  личины .
В  руках  преобладает тина ,
С  отвратным запахом мочины .

Она  строчит  об Алекасандре ,
Статейки  мелкого  пошиба .
Журнал  лежит на  саламандре ,
Застывшей  в  выпаде  изгиба .

Фонят  клоакой  обоюдно ,
Труба  и  Валя  паразитка .
На сайте явлена  прилюдно ,
Вновь  безобразников  визитка .

                ***
Не  будет толку от Трубы ,
Как  не  было  доселе .
Он  в Первомайском от татьбы ,
Заблудшим стал в апреле .

Дамокловым  мечом  висел ,
Суд  над Трубой  хапугой .
Он перед главами  присел
И  стал  двоих  прислугой .

Он раб кагала до костей ,
От  пяток  до  макушки .
И злыдне каверзных страстей ,
Вновь  множит  веселушки .

Дорожкина прикажет:- Фас! -
Труба  грызет   поэта .
Звериный  профиль и анфас ,
С рассвета до  рассвета .

Сады посадит и в садах ,
Он  разведет  рептилий ,
Чтоб Валя фурия в  годах ,
Пасла  их  без  усилий .

              ***
Таланты  как  агнцы  молчали
И  светлую   ждали  судьбу .
Закрыть Александръ без  печали ,
Не  тратить казну  на  Трубу .

Тамбовщина  не   нефтеносна
И  газ  не  запасы  глубин .
Трубы  халабуда  несносна
И  шум  иллюзорных   турбин .

Главред  для  какого  поэта ?
Для  Васи  из  места  зеро .
У  ангела  нету  ответа ,
Пока  у  анчутки   перо .

Ворует  Труба  оголтело ,
Года  у  тамбовских  творцов .
И  судит с Дорожкиной  смело ,
Безбожно  духовных  певцов .

Журнал Александръ пустозвонный ,
Шедевры  мои  не  в  чести .
Провал  лицемеров   бездонный
И  души  барыг  не  спасти .

           ***
Они  с  задором  присосались ,
Кто к Васи Коли  , кто к СП .
От прегрешений  не   спасались ,
Храм  обходя  без  КПП .

Без сквернословья не расскажешь ,
О  продающих  честь  свою .
И  без  сатиры  не  докажешь ,
Худобу   шабаша в  краю .

Меняют  правила  и  веру  ,
Меняют  взглядов   полюса .
Порочные  везде  не  в  меру ,
Кто  ненавидит   небеса .

Нарциссы , гении , колоссы !
Кто Еврипид , кто  Аполлон .
Труба  от плана Барбароссы ,
Балдеет  словно  фюрер он .

Нах остен  дранг и  Анатолий ,
Всех  завоюет  до  Кремля .
Потом  Урал  и   санаторий ,
Где  Бонапарт  за  короля .

            ***
Как  хорошо что я не с  вами ,
Мне  шАбаш  злыдней  ни к чему .
Зачем  мне  обольщать  словами ,
Того  , кто   лживый  по  всему .

Лукавые  до  тени   тела ,
Кривой  как   ваша  маята .
У  лицемеров  место   дела ,
Где  пустозвонна  суета .

Судилище  для  вас  играшки
И  клевета  как  бенефис .
Но душ  порочных  барабашки ,
Вопят  беснующимся : -  Бис ! -

Миронов  наградил  Марию ,
Судившую  меня  зело .
С  поэтом  распинать Россию ,
Умеют  тропиканки   зло .

Драпеко  привлекло  болото ,
Тамбовщины  лихих  времен .
Творца  возвышенное что - то ,
Спасает  от  лихих  имен .

О  справедливости  нет  речи .
Дорожкинцы  мегеры  все .
Знобищевой  Марии   свечи ,
Черны  оттенками  в  росе .

Им  Справедливая Россия ,
Дает  награды   от  балды .
Отвергнет истинный Мессия ,
Мешки   мамоны   коляды .

То в Современнике  приватна ,
То  адюльтер  с  Веретено .
Знобищева - кумир   отвратна ,
Когда  Всевышним  не  дано .

Труба затарился  с  подвохом ,
Дорожкина  всех   превзошла .
Награды   огребают   чохом
И  Маша  россыпи   нашла .

Плюют  на  истину  стяжая ,
Писатели  личин   зеро .
Творю  шедевр не угрожая ,
Я  классик и небес  перо .

                ***
Сергей  Миронов за  "нацбесто" ,
Вновь наградил  пустое  место .
Знобищева  вдрызг   исписалась
И  к  Справедливым  присосалась .
Дают - бери ! Берет  дары ,
Вмасть   лицемерия   игры .
Посланница  структур  кагала ,
Ей  злыдня  Валя  помогала .
То Павлов  с  золотом  напишет ,
То  Голубь  на  купюры дышит ...
И  весь  Тамбовский  альманах ,
Знобищевой  дает   размах .
Все  для  исчадия   инфанты ,
Творят  тщеславия   гаранты .
Все   фаворитке   и  везде ,
Чтоб  красовалась  на  звезде.
Алешина   за  грош  купили ,
Трубу в дворнягу превратили .
Мне  суд  и  пропасти  сторон ,
Знобищевой   иллюзий   трон .

           ***
Ее   утес  венчает   древо ,
Рябина   с  гроздъями  огня .
Посмотрит  на заре  налево ,
Увидит  белого   коня .

Направо  глянет  на  закате ,
Услышит  трепет   бубенца  .
Пришла к отверженной расплате ,
За  осуждение   творца .

Ведь  неправа  превозмогая ,
К  злым   отвращение   вблизи ,
Я представлялась как благая ,
С подачкой бросовой в связи .

Утес  ее  из  глины  вечной ,
Из  вековечного   песка .
И  высоты купины  млечной ,
Достигла  женская  тоска .

Копытом бьет ретивый рядом
И  бубенец  звонит  вовсю ...
Рябину  поджигает  вглядом ,
Чтоб отогреть судьбину  всю .

              ***
"Лучше поменьше да лучше" ,
Ленин был в выводах прав.
Только  Щеряк  его круче ,
Гетман  жандармских  управ .

Кепку  аля  Жириновский ,
Юрий  охранник  носил .
Как глашатай Прикозловский ,
В  каждой  беседе  басил .

Книги  о  прошлых невзгодах ,
С  болью  Щеряк  написал .
Как в Кандагарских походах ,
Он  свою  душу  спасал .

Став Всетамбовским  предлитом ,
Юрий  к  звезде   воспарил .
В  храме  взрывчаткой  разбитом ,
Суд   над   поэтом  творил .

Творчества свет не пребудет ,
Там где предлит  живодер . 
Меньше  да  лучше не будет ,
Если  кумир   гвоздодер .

                ***
Прозрел  легко  от  заблуждений ,
Увидев   сонмище   личин .
В  просветах  жизни  откровений ,
Стяжаю  творчества  почин .

Пусть  веселяться   безобразно ,
Судившие   меня  в   чести .
Все  в   обинениях   бессвязно
И  каждый   сребреник  в  горсти .

Гордыня   близкая  к  тшеславью,
Жестокость  кредо    палачей .
Придут  судившие  к  бесславью ,
За  черной  дымкою   свечей .

Талант  не  станет  поклоняться ,
Процентщице   интриг  нигде .
И  к  нечисти  умом   склоняться ,
Чтоб  подвести судьбу к  беде .

Враги  бравируют  сплоченьем ,
С  клеймом  Иуды   на  челе .
Поэзия  сильна   влеченьем ,
На  ярком  солнечном   крыле .


             ***
А  судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
Аршанский   оголтелый  и  Труба .
Забыли  о  приватности  морали
И  сразу почернела  их  судьба .

Забыли в  храме взорванном о  Боге
И   обвиняли  светлого   творца .
У  каждого  на   выбора  пороге ,
Личина   зла и шкура   подлеца .

Судилища  был  шАбаш  узаконен ,
Вновь  ликовал  Мещеряков  Пилат .
Алешин предавать поэта  склонен ,
Был  Андрием  по ляховски крылат .

Знобищева  , Луканкина  и  Саша ,
Как  шавки  подвывали  клевете .
Другими  вся  заваренная  каша ,
Мешалась  на  безумия   плите .

Попрали  Божью  заповедь  наветом ,
Расправу  сотворили   без причин .
И  поглумившись скопом над поэтом ,
Восславили  безнраственный  почин  .
 
                ***
За  камнем   грот   иллюзии  горы
И ты в нем саламандра до поры .
Из  малахита   идол   с   бородой
И  водоем   с   загадочной    водой
Ты  ящерица   сказочного   мира
И  охраняешь     местного    кумира  .
Глоток  воды  и  каждый   обновлен ,
В  мечту   неувядающий   влюблен .
Нет   времени    и   горизонта    нет ,
Нет    темноты  и   изумрудный    свет .
Иное  все  и только  чувства  есть ,
Добро  души  и  искренняя  честь .
Здесь сны  витают  ярким  огулом ,
В  которых ангел борется со злом .
Христос  Воскрес ! А ты  судила  в днях  ,
Поэта    где   распятие    в    камнях  .
Где  взорван  храм   и   камни  вопиют ,
Ты     обрела     бесчестия     приют .
Не  осуждай ! Рубин  пылает  слов ,
За  богомола   в  гроте    богослов  .

                ***
Алешин - мастер , Лена - Маргарита ,
Наседкин Коля - Педерес  Зурита .
Позеров  пассы  здесь не описать ,
Умеют   даже  в  грезах   зависть .
Амбиции  у  каждого  в  квадрате
И  кредо  в   бриллиантовом  карате .
Скамья иллюзий  в  садике  умело ,
Приклеит  муху  с  Васей  Азазелло .
Ведущий  Варенуха  всех  страстей ,
Прозрачный  до  вампировых  костей .
Поэта  судной    скорби  предадут
И   фору   Боратынскому  дадут.
Алешин  о садах толкует  важно ,
Наседкин  о  люпофнице  отважно .
И  Лена  о  животных - мужиках ,
Все  хорошо  и  медь  на языках .
Но  почему - то  хмурится  поэт ,
Восторженных  неизгладимых   лет .
И музы с Боратынским  повздыхали ,
Фразеры  вновь  душой  не  выдыхали .


            ***
Он дружбу предал и унизил ,
Оклеветал   меня  всего .
И  милосердие   принизил ,
Из - за  тщеславья  своего .

Любовнице  писал  доносы ,
Чтоб   ненавидела  меня .
Усугублял  души  вопросы ,
За  всепрощение  виня .

Мужские  личные  беседы ,
Как   перебранки   оглашал .
Вздымались люди  непоседы ,
Как буд - то  беды  совершал .

Любовь к Марии  и  Елене ,
И к Валентине  доброта .
Мне обнуление в  измене
И  злобы черной колгота .

И на суде вновь безобразный ,
Оговорил  меня   фразер .
Наседкин Николай не разный ,
Судьбы    поэта  мародер .

       Некст  у  бюста

Читай  о саде  неживом ,
О  кронах    пустозвонных .
Стихи   о  мире  таковом ,
Среди  теней   бессонных .

Бюст  Боратынского  молчит ,
Нет   искорки    духовной .
И  поэтесса здесь  торчит ,
С  потенцией    греховной .

Слова о малом  прозвучат ,
О  многом   огласятся .
И  стаи   трепетных грачат ,
В  гнездовья  возвратятся .

Здесь  аравийский   ураган ,
Не   тронет   лица  вздохом .
Чума  не  выхватит  наган
И  не убьет всех чохом .

Пустые  строфы  о  пустом
И  бюст  не  образ   света .
Душа  скупая   за  крестом ,
Без   вольностей   поэта .

                ***
Я расскажу о том что было ,
Не в назидательном ключе .
Обиды  бремя  не  убыло ,
Оно сгустилось на плече .

Свинцовый образ обвинений ,
Весь тяжелеет без частей .
Стечение огульных мнений ,
Судилище в пылу страстей .

Без предварительной беседы ,
Без писем откровенных строк .
Судилищем взъярились беды ,
Вливаясь в мерзостей поток .

Зло утвердили без разбора ,
Поэту в храме палачи .
Потом по веянью задора ,
На пламя плюнули свечи .

Опять мучители жалеют ,
Себя в безнравственной среде .
И опорочить вожделеют ,
Творца повсюду и везде .

                ***
Как только схлынет  пандемия
И всекитайский Кронос Вир ,
Труба поднимет знамя змия ,
С мазней :--Дорожкина кумир!--

Казну  откроют власти края
И  чад   любви   озолотят .
Проблемы  многих   презирая ,
Как  недоразвитых  утят .

Восславят  славящих  устои ,
Продажной , шмотковой  среды .
Как  славили недавно  стоя ,
Вождей   Кремлевской  череды .

Себя  представят  авангардом ,
Борцов с  печалью  без  панам .
Забыв что улетела  с  бардом ,
Мечта   Тамбова  во  Вьетнам .

Есть индульгенции  предлита ,
Есть  побратимов   протеже .
У  власти   Янусов   элита ,
На  бездуховном    рубеже  .


                ***
Проснулся  Иванов  не  вдруг ,
Душа  болела  снова .
Сплошные  власовцы  вокруг
И  каты  из  Тамбова .

Двуликие   кишели  в  тон ,
Игре  теней   исчадий  .
Предавших  юность   моветон ,
Макаров  вновь  Аркадий .

Труба с журналом мельтешит ,
Дорожкиной   путь  лижет .
Алешин с  зеркалом  грешит ,
Когда   гондон   нанижет .

Мещеряков  гребет  труху  ,
Как  Николай  Наследкин .
И посылает  всех  на ху ,
Кто  видом  не Поветкин .

И Марков  рьяно   предает ,
Творцов  и   обвиняет .
Обманом  честным  воздает
И  на  судьбу  пеняет .

Знобищевой  в  руке свеча  ,
С  улыбкой   в   эпатаже .
В  глазах  Марии - палача ,
Поэт  от  Бога   в  лаже .

Спадет улыбка  и  лицо ,
Острее  злой    мегеры .
В  ладонях  черное  яйцо ,
За казнь творца Валеры .

Кошмарный  сон не проходил ,
Как  страх  былого  плена .
Союз   тамбовский  учудил -
Там  верность ,  где  измена .

Видение  вновь  на  заре ,
С  игрой  личин  лукавых ,
Похуже  пропасти  в   дыре
И   царствия   неправых .

РОА  Тамбовских  на  паях ,
С   УПА  и  Брянским  дуче .
Проснулся  Иванов в краях ,
Где  фарисеи  в  куче .

        Жажда бузы

Приедет Скошин из Мытищ
И  будет  злыдню  прославлять.
Метресса закупорив свищ ,
Начнет по черному  башлять .

Нулей  поганых наградит
И  друганов  из  нелюдей .
Чинам   поместным  угодит
И  стайке  культовых бля..ей .

Одно и тоже каждый год ,
Кого  ни попадя в  тузы .
Таланты стонут от невзгод
И  жаждут светоча  бузы .

Приходится бузить в строфе ,
Молчат  все ждущие , молчат .
Щеряк  в  потертом  галифе ,
Сорвал  и  растоптал галчат .

Хвалешин  предал всех подряд
И  с  непопутчицей  друган .
В   сатире  истины  снаряд
И   бьет  система  ураган .

***
Иное время , мир  иной ,
Но суть осталась  прежней ,
Когда  объят  ты  пеленой ,
Грехов  простор  безбрежней .

На месте храма и  креста ,
Подонки  суд  вершили ,
Творца  сомкнувшего уста ,
От  мира  отрешили .

И ненавидя за добро ,
Поэта всей  гурьбою ,
Кричалии - Выпишем зеро ,
Пусть потрясет губою!--

Приехал Скошин через год
И вновь на лобном месте ,
С почетной фурией невзгод ,
Воспел  тщеславных  вместе .

Как буд-то небыло суда ,
Над  храмовым  распятьем.
И тень не бросила беда ,
На  женщину с проклятьем.

Чернела  мимика  лица
И  вторил Глас  примете :
-- Судить невинного творца ,
Страшней всего на свете --


   Дурман   тщетности

Белых  становится  Черных ,
Служа  Рашанскому  и Вале ,
Он  бесподобный  на вокзале
И памятных  местах  иных .

Он пишет  книги  о  черте ,
Засечной с крепостью дубовой .
И  забавляясь вновь подковой ,
Мечтает  быть  на  высоте .

Белых - Черных  не  озверел ,
Не стал  до  пяток  волкодлаком ,
Он ходит  с  преисподней  знаком
Судить  поэта  он  посмел .

Поэт  заступником  судьбы ,
Не  побоялся  быть  недавно .
И  Михаила  в  миг  борьбы ,
Возвысил  до таланта  славно .

Черных - Белых  не  до одра ,
Познает   кривды   мимикрию ,
И  исказит  в  трудах  Россию ,
Не  помня  светлого  добра .

Мичуринск славил  корифей
И был  в  Тамбове  Евтушенко ,
Когда  Рашанский - Кривошенко
Возвысил  фурию  затей .

Евгений  разгромил  стихи ,
Девицы  ветреной до смеха ,
Рашанский  вытряхнул   грехи
И  сделал  чучело  успеха .

Обман  , чарующий  обман ,
Белых  чернеет   обожая .
Он служит  злыдням  подражая
И славит   тщетности  дурман .

            ***
Так  бывает  с  нами   наяву ,
Рвем   мы   благодатную  канву.
Отрицаем  добрых  и   простых ,
Ради  безобразных  и   пустых .
И  меня  отвергли   огулом ,
Люди  затуманенные   злом .
Сердобольный  искренний  поэт ,
Не  гламурный , вычурный  эстет .
С классиком наград не обретешь ,
Будет  слов  и образов мутешь .
Отвернулись скопом отошли ,
Осудили   и с  ума  сошли .
Добрались  до  гордого  Трубы ,
Очернили  путь   его  судьбы .
Озверели   от  азарта  гнать ,
Стали    Анатолия  пинать .
Чучело  топтали  не  раба ,
Был  заплеван  катами  Труба .
И  к  усопшим  злыми   привнесен ,
Словно ветром  в бездну  унесен .
Падшие  судилищ    не  в  шатрах ,
Пыль  они  поветрия   и   прах .
И  иллюзий    ставки   серебро ,
Превратилось в  лунное    зеро .


              ***
От Марии  письмо получила  Мария 
И  пинцетом  открыла  в   четверг .
На  конверте  шикарная  видом  Россия ,
Белый   снег   ее   чистке  подверг .

На листе  белоснежное  гладкое поле ,
Ни   строки   на   другой  стороне .
Что  Мария  сказала о  будущей доле ,
О  делах  и   проблемах   в  стане ?

Не  понять  ничего  от  такого намека ,
Может  станет  в  грядущем   светло ?
За  окном  нависает  дождя   поволока
И   туман    вновь   окутал    стекло .

Белый  лист и пинцет пандемии отличье ,
По  иному  нельзя   ничего  открывать .
И  Марию  сковало  к  судьбе  безразличье ,
Ни  к  чему  ей  на  страх   уповать .

Для  чего  я  письмо получила  пустое ,
Чтоб   усилить   томленье   в  груди ?
Прочитаю   душою    посланье   простое :
Будь   чиста и  творца  не   суди .

              ***
Ты дух лукавый не увидишь ,
Как  извращенное   творит .
Рашанский  пакостный  на  идиш ,
В  бреду  не  часто  говорит .

Зато  глаголит о  Пенатах
И   Заворонежском   селе ...
Анчутка  в  подлости   заплатах ,
Всегда   с  грехом  навеселе .

Блистает  лысиной  умело ,
Как  приснопамятный  Сократ .
Талантов  отрицает   смело ,
Как  фанатичный   партократ .

Подвохи чинит и подставы ,
К  судилищу  плетет  навет .
Нет на Рашанского  управы ,
Попрал  он  Господа завет .

Потомок  хищников   Ваала ,
Сжигавших  светлые  места .
Его  судьбу  перековала ,
Мамона  отрицать   Христа .

Халерий  славил  атеистов
И  моб  Козловского  козла .
Усвоил   методы  садистов ,
Превозносить личины  зла .

Из - за Рашанского  кривое ,
Сегодня  зеркало  времен .
И  дело  кривды   роковое ,
С  фальшивых перечнем имен.

Лоснится  рожей  фарисея  ,
Делец   с   исчадия   лапшой .
Избавься  светлая Расея ,
От  безобразного  душой .

                ***
Ворон  над Тамбовщиной   летит ,
Тень  скользит по утренней росе .
Вновь  Трубу  никто не  защитит ,
Как  меня  не  защитили  все .

Осудили   звери  во   плоти ,
Личность над распятием   Христа .
Ты  творец  печали   воплоти ,
Душу  вдунув  в  горькие  уста  .

Грустная  мелодия  о  злых  ,
Никого   в  миру  не  окрылит .
Строфы  о  страданиях  былых ,
Светоча   казнивших  обозлит .

Пой  поэт  о  жизни  дорогой ,
О  друзъях  предавших  огулом .
О  судьбе  восторженной  другой
И  мечте с сиятельным  челом .

Пандемия   вируса   пройдет ,
Но  заразна  стая   ТСП .
Алчущий   безумие   найдет
И  беду  безбожного   СП .

Честных  отвергают  у   черты
И  клевещут  падшие  рвачи .
В  логове  Тамбовской  маяты ,
Верховодят  ныне   палачи .

Прославляют  судьи   карагод ,



Призывают   поклоняться им.
Я  отвергну  тысячи  невзгод
И  Труба  немилый  не  своим .

        ***
Нелюбимых  презреньем  казня ,
Взял  Наседкин  критерия  бич .
-- Все  мышиная  это  возня --
Он  сказал  на Алешина спич .

Обнулил   он балласта всего ,
Посчитал  стервеца  никаким .
-- Пустота навсегда  для него --
И  Алешин  остался   таким .

У предателя  много  личин
И   Алешин  пошел на поклон .
Валентины  Дорожкиной  чин ,
Отражает   метрессы  кулон .

Пожалела   мокрицу    мадам ,
Извратила  Алешина   суть .
Приспособила к падших судам ,
Обвинять  не предателей  путь .

Стал Алешин  исчадьям служить :
Жополизом , покорным рабом .
Перестал  правотой  дорожить
И  стучал  о нечистое  лбом .

Над Голгофой  срамили  меня ,
По причине  безбожного  зла .
На вердикты  подсудного  дня  ,
Клеветы   рассыпалась  зола .

У  Знобищевой черная  грудь ,
У   Наседкина  дух  почернел.
И  Аршанского  грешную  муть ,
Марков  принял  и   охамел .

Мещеряк за  Пилата  теперь ,
Безобразно  творца  осудил .
Слева он неопознанный  зверь ,
Справа  фейсом  подобье  чудил .

За  героя  Алешин  Олег ,
Для  него  осужденье  фигня .
На  любые  проблемы  стратег:
-- Все мышиная всюду возня --


                ***
Ни квартир , ни копеечных грантов ,
Ни издательства трепетных   книг .
Мы висим на незримых  пуантах
И шедевры творим  каждый  миг .

Мы  поэты  России   тревожной ,
Безидейной  с  базарным  душком .
Мы  поклонники  Родины сложной ,
С Вековечным  и  местным божком .

Все  вокруг на глазах  изменилось
И  за  деньги  коммерции  власть.
Для  обмана    народу  вменилось ,
Будут  жить  беспризорники  всласть .

Все  по ходу  движения к  мифу  ,
Гондобиться  теперь и  в Крыму .
Только  камень  таланту - Сизифу ,
Надо  в  гору  толкать  одному .

И  в  Союзе  писателей  склока ,
Графоманы  за цацки   порвут .
И к  творцам  атмосфера  жестока ,
Буд - то панночки  бесов зовут .

              ***
Не  фанатик я  как  Стаханов ,
Что бы  уголь  в  забое дробить .
Мастер слова  мудрец  Проханов ,
Побуждает   Отчизну   любить .

Он  борец  за  святое  дело
И  за  Родину  держит  строй .
Палачей  своих   чучела  смело ,
Подожгу  как  Проханов герой .

Полыхайте  в  полыме  падших ,
Раз   судили  творца   огулом .
Среди   пажитей  не  увядших ,
За  заречным  исконным  селом .

Ад  земной  опалит   ужасных ,
Я  подброшу  в  огонь  камыши  ...
Не  за  белых я , не  за красных ,
За   людей   с  добротой  души .

Не  глумитесь над жизнью поэта ,
Не  терзайте   творца   клеветой.
Вот  Проханов  скрижали Завета ,
Не  попрал  у  распятья  пятой .

Дом  Ростовых  и  окна  раскрыты ,
Евтушенко пылал  как  ведьмак  .
Черносотенцы  жгли  кананиты  ,
Паклю тела  и  модный  пиджак  .

Распадалось   тревожное  время :
На  фрагменты , осколки  и  прах .
И  дракона  безбожного    семя ,
В  искрах  виделось  на  ветрах .

Он воскрес и в Асеевском доме ,
Разгромил графоманов   кружка .
Евтушенко  не  стал  на изломе ,
Бездуховною  ниткой  стяжка .

Был Евгений поэтом в Тамбове ,
С верой в Бога  не  блефовал.
И  легко в  откровения  слове ,
Высшей   истине  воздавал .

Но   дракона  поганое  семя  ,
Переполнило  лживых  уста .
Потому - то сжигаю я племя ,
Попирающих  слово  Христа .

                ***
В  Тамбове  подскочили  цены ,
За  воду  золотом  плачу ?!
Когда  Труба уйдет со сцены ,
Я  -- Браво! - Толе закричу .

Вода  в  Тамбове  золотая ,
Как  трубадуров   Александръ .
Дорожкина  в нем  процветая ,
Разводит  текстов   саламандр .

Такую   жуть   хамелеоны  ,
Несут   по  веянью   муры ,
Что  все  заморские  шпионы ,
Не  видят  проигрыш  игры .

Надысь  повержена  духовность ,
На   падших  извергов  суде .
Дорожкинцы  забыли  скромность ,
Печатают   своих   везде .

И  в  Альманахе   Валентина,
И  в  Александръ  ее  Тропа .
В источниках всплывает тина  ,
Где лгунья  к  истине  слепа .

Вода  стекает   ручейками  ,
Червонными с рабочих  рук ... 
Мы  не  Мидасы  с  черпаками ,
Где  копи   круговых   порук .

Народ  Тамбовский обирают ,
Властители   чинов   орды .
Хоть  времена  не  выбирают ,
Жить  на  широкую  горды .

                ***
Откровенные глаза,цвета дурнопьяна ,
Ох , красива егоза -- Жемойтелите Яна .
Есть  литовский в ней заквас ,
Финский  раж в порывах  .
Если  вмиг  полюбит  вас --
Птица на  обрывах !
К  милосердным льнет душой ,
Без  повадок  рыси .
С  текстов  мастером Левшой ,
Муза  светлой   выси .
Когда с радугой небес ,
Сердцем   в  покаянье ... ,
Не коснется даму бес ,
В  Северном  сиянье .
И  в   поэзии   транзит ,
Совершает   с  трона .
Финский ножичек  вонзит ,
В  лапу   Аквилона .
Отстранив чухонок  плен ,
Амазонка  в  сане .
Масть Пиетиляйнен  Лен ,
Вся   противна  Яне .


                ***
Теперь  великому   не скучно ,
Олег фуршета тамада .
Он собирает ближних кучно ,
Где льется сладкая вода .

На бицепсах его подкова ,
Счастливое тату всего .
Но толку впрочем никакого ,
Зеро и ноль на лбу его .

Пылает мета киноварью ,
Наследкин бездаря клеймил .
И пахнет непотребной гарью ,
Как буд - то пламенный дымил .

Что за лихое наважденье ,
Зеро сияет в темноте ...
Быть может сам Олег виденье --
Пустое место в пустоте .

Но  Остриков  поддавшись зуду ,
Как  Трегуляевский  годяй ,
Ваяет  серого   Иуду --
Кумир  Алешин  негодяй .

 Шелковый    ноль

Нуля хоть шелком украшай ,
Он будет ноль по Фаренгейту .
Наследкин формулу решай ,
Как у Олега вырвать флейту .

Хвалешин дует вникуда ,
Играя царственного Пана .
Он Ноль и личная беда ,
Как камушек внутри рапана .

Он Мышкин жаждущий возни ,
В  кругу  водилы  дурнорылых ,
Вопящего - Олег  возьми ,
Меня  в  палату шестикрылых -

Игра фальшивая его ,
Мелодия звучит пустая .
И сад мечты из ничего ,
Где нетей затаилась стая .

Труба сыграй нулю бемоль ,
Что б флейту выплюнул рыгая .
И позабыл таланта роль ,
У бездаря судьба другая .

           ***
Как  в  лабиринте  падших не юли ,
Скрижали освещаются  подспудно :
"Алешина признали -- вы  нули !
И  будете  нулями  обоюдно !"

            ***
Изменился  Лютый  озверел ,
Извращенных  возлюбил  досуже .
И в Подъеме славном  забурел ,
Падшего  Искариота  хуже .

Предает  талантов  Вячеслав ,
Превозносит  фриков  оголтелых.
Не найти  на Лютого  управ ,
Властвует  во зло   осатанелых .

Представитель времени  дурных ,
Что в России  рыночной  лютуют .
Пишут  о  талантах не шальных
И с шальными  всюду  негодуют .

Лицемер  до  мозжечка  костей ,
Не дает шедеврам   моим  ходу .
Лютый  ради  прибыльных  вестей ,
Бесноватый  нечисти  в  угоду  .

В  зеркалах  двоится  существом
И  душой   чадящей  воспаряет ...
Под луной  с  рогатым  божеством ,
Лютый  всходы   плевел  проверяет .

О  доходах    мыслит  критикан ,
О  всемирной  славе   вожделеет .
Но  стоит  на  Лютого  капкан ,
Где Господь лукавых не жалеет .

Лютый   и   Алешин  близнецы ,
Волчьим  роковым  металитетом .
На  добро духовное   скопцы
И  жестоки с  истинным  поэтом .

Пушкин  ненавидел  подлецов ,
Лермонов  злословил  презирая .
И  Есенин   видел  стервецов ,
Как  поносных скотского  сарая .

Юрий  Кузнецов  их  не любил ,
За оскалы  хищников  в  тумане.
Ангел  светозарный  вострубил :
Лживые  единые   в  шалмане .

Шкурники  по сути  роковой ,
С  масками  из  упаковки  белой .
Не  терплю  я  образ  таковой ,
Херувимов с данностью дебелой .

           ***
Когда  ты  преступил   Завет
И  осудил  поэта  в  храме ,
Кому подаришь свой  рассвет ,
В  лукавой  бездуховной драме ?

Быть может  падшему  Юрку ,
Что  безобразно  колобродит ?
Быть  может  Коле  игроку ,
Что  тень на истину наводит ?

Ты  подари рассвет  дельцу ,
С  лицом  веков  Искариота .
Или  еврею   подлецу ,
С душой  Козловского койота .

Рассвет   метрессе  подари ,
Чтоб  соловьи  все замолчали .
И  боль  у  каждого  внутри ,
Усилили  ветра   печали .

Творцу ненужен твой  рассвет ,
С  судилищем   судьбы   итога .
Светлей всего небесный  свет ,
Когда  Завет не попран Бога .

           Alter ego
       
Величины зачеркнуты  бытностью,
Нет  достойного  никого .
Выделяется Гришин  элитностью
И Луканкина альтер его .

Только двое в энциклопедии ,
Литераторов  наших  времен .
И  повержены  в  Экипедии ,
Знаменосцы  фальшивых  знамен .

Не считают Дорожкину светочем ,
И  Наседкина докой словес .
И Знобищеву  вымарал ретушью ,
Академик   имеющий  вес .

Зачеркнули  Тамбовских  писателей ,
Составители  кроме  двух .
Графоманов  тщеславье  стяжателей ,
Появляется   больше    мух .

Лучше меньше да лучше снова ,
Стало правилом  альтернатив .
Альтер эго художнику  слова ,
Как  зеркальный  императив .


            ***
Лютый , Макаров , Кудимова ,
Продали  честь  и  совесть .
Плач  из  села  Родимова ,
Словно  погибели   повесть .

Стала  друзъями   меченых ,
Шельм  заплутавшая  троица .
В храмах святыми освеченных ,
Ангел  о  всех  беспокоится .

Смутным  мозгам не пашется ,
Чучелом  смотрится  мумия .
Флагом  пиратов  машется ,
На  корабле  безумия .

В стае  завыли  серыми  ,
Звери  вокруг  клыкастые .
Будут в Тамбовке  первыми ,
Лютые  ныне   плейкастые .

Продали  души  крещеные ,
Злыдням  и  бесится фурия ...
Рожи  у  катов   лощеные :
Вали , Олега и  Юрия .

Видно  друзъями  судилища ,
Низменных  быть  комфортней ?
В  шАбаше   книгохранилища ,
Славу стяжать задорней .

Лютый , Макаров , Кудимова ,
С  падшими  и   обреченными ,
Слыли   в  округе  Родимова ,
Музами   грез   осененными ?

               ***
Тебе не  совестно  Белых ,
Судить  творца  во храме ?
Бить невиновного под дых ,
Поэта в  жуткой   драме .

Он  за  тебя  голосовал ,
Над  крестною   Голгофой .
Чтоб ты  душою  уповал ,
На  миролюбье  с  Софой .

Козловщину  открыл  опять ,
Чтоб  познавали   сидни .
Правдивого  легко  распять ,
Оклеветав  как  злыдни .

И  Канчуков  герой  Горищ ,
Как  Змей  Горыныч  ада ,
Перевязал смердящий  свищ
И  пыхал  дымом  смрада .

Шматковская  несла  пургу ,
Хвостом   судьбы   виляя ...
И  Мещеряк  играл  слугу ,
Божка  из  Трегуляя  .

Тебе не совестно Белых ,
Слыть  катом  бездуховным ?
И вдохновлять анчуток злых ,
Судом   творца  греховным .

Единогласны вы  в  беде ,
И в самой  крайней  мере  .
В безбожном  пакостном  вреде ,
Духовности   и   вере .

Быть может совести Белых ,
Твоей  в  помине  нету
И  ошалев  среди   шальных ,
Плюешь  ты  на  планету ?

Березы  ,  дубы  и   осины ,
В  стихах  не  испортят сюжет .
Болото   и   запах   трясины ,
Плохая  среда  для   манжет .

В  березовой  роще  любому ,
Легко  приходилось   мечтать .
Нельзя  написать  по  другому ,
Когда   надо  свет   почитать .

Кому - то  милы  баобабы ,
Кому - то  секвойя   мила .
Квасное  не страшное  бабы ,
Страшнее  березам   пила  .


Нет милосердия для вас ,
Нет  доброго   участья .
Отпетых  безобразных  Спас ,
Оставил  без  причастья .

Ты осудил оклеветав  ,
Тебя  осудят  тоже .
Не выше истины устав
И все в хуле  негоже .

         ***
Мои  рисунки  бытия ,
Настенные в пещере личной .
Где одиночества скамья ,
Вся из породы необычной .

Я краски жизни  разотру ,
Водой  разбавлю вдохновенья
И  нарисую  на  ветру ,
Судьбы  крылатые мгновенья .

Вот  отражение  любви ,
На  заводи   неизъяснимой .
Вот крестовина  на крови ,
Судилища  тревоги  мнимой .

Вот  сад надежды золотой
И  яблоки червонной  доли .
Но под  безбожною  пятой ,
Святая  заповедь   юдоли .

Вот лица злобных  стервецов ,
Охотников на  жизнь поэта .
В  руках  поганых  подлецов ,
Каменья  низменного  цвета .

             ***
Иди  Мария  по  тропе
И  не сворачивой налево .
Лист прилипающий к стопе ,
Загадок  уронило  древо .

Он  источает  аромат ,
Твоих  цветных  воспоминаний .
И  грома зоревой  раскат ,
Росинки   отразят   желаний .

Ты  вся  журчащая  вода
И вьются  чувственные  рыбки .
Прозрачную  судьбу   беда ,
Обходит с  переливом  скрипки . 

Стеклом  мечту  не  ковыряй ,
Она  появится  из  цвета .
Разгадке  ясной  доверяй ,
Под синим  балдахином  лета .

Вращенью   колеса   учись ,
Под  звездопадами  не гнуться .
И  по  лугам  Мария   мчись ,
Чтоб  с  наважденьем разминуться .

                ***
Ты плевал с колоколен  устами  поэта 
И  оглоблей  махал  вожделея  муру .
Ты молитву  творишь  о спасении света .
Только  тени  звенят  на  ветру .

Не простится  ничто бездуховное снова ,
Жизнь пустая  когда  небеса  не близки .
Восторгайся друзъями  шального Тамбова ,
Осудившим  творца заплевав  без  тоски .

Не полезен ты Господу в купе с Пилатом ,
С  лицемером Иудой  и злыдней  татьбы .
И  предел  разрушая  неистовым   матом ,
Ты идешь  вникуда  анархистом  судьбы .

Ты в мечтах устремлялся  к широкому  полю ,
Когда  строил  дома у  тревожной реки ?
Ты  искал  золотую  счатливую  долу ,
Где  мальчишкой хлебов собирал колоски .


              ***
Радуйтесь ! Пируйте ! Веселитесь !
Ваше  пожелание    сбылось .
И  делами  яркими  займитесь ,
Осудить  поэта  привелось .

Счастье - то какое неземное !
В  храме  осудили  стервеца !
Время  безобразное , срамное ,
На  иконе  не узреть  лица .

Взорванное  место подорвали ,
Динамитом   злобы  остряки .
И  творца  стихов   оклеветали ,
Где молились богу  казаки .

Коммунист Евстахий за святого ,
Валя  злыдня  крестится   везде .
А поэта  сердцем   золотого ,
Пригвоздили  к древу  на суде .

Мещеряк  Союз  ополовинил ,
Вычеркнул иных и  удалил .
Написал невинному - Повинен -
И  печалью  злобу  утолил .

                ***
Пан  Евстахий  за суд над поэтом
И  процентщица   панночка   с  ним .
Распрощались с Христовым  Заветом
И с  законом  добра  не  одним .

Беззаконие  лучше  для грешных ,
Начас  бесом  помеченный   пан .
В ожерелье  времен  не  потешных ,
Угнетающий   черный  тюльпан .

У  Двурожкиной   панночки  связи ,
В  бездуховных , безбожных  кругах .
Есть предместие   для коновязи ,
Хутор  двойственный  на   берегах .

Как луна  воссияет  над  плесом ,
Отражаясь  вовсю  в  Челновой ,
Сверху панночка Валя с запросом
И  Николушка  друг  ездовой .

А  Евстахий  вращает  галушки ,
Хата  скраю , сметана  густа .
Но  у  Лены в ромашках  подушки ,
Чтоб  о  Васе  шептали  уста .


               ***
Лихое  было   много  раз :
Таланту ноль , дельцу награды .
Труба  иметь значки   горазд ,
Как  все  тщеславья  ретрограды .

В  крученом   сне  секретаря ,
Союза  пишуших  о  разном ,
Трубе  преподнесла  заря ,
Презент в обличье безобразном .

Козел Козловский  с  бородой ,
Глаголил  сам  без  остановки :
-- Труба хапуга ты  худой ,
С  лукавой  жаждою  сноровки .

В  питомнике  селекций  древ ,
Ученые  трудились  славно .
И яблоню  скрывая   гнев ,
Три  года выводили плавно .

Подсуетился ты  и  днесь  ,
Имеешь  саженцы  у  Дона ,
Медаль за  Шолохова  весь ,
Ученым   кукиш  от  Гвидона --

                ***
Путинцев  Гордумы  Тамбова ,
Застрельщик в партийной борьбе .
Нагрянули  выборы  снова ,
В нелегкой  народной  судьбе .

Единая  в  латах  Россия ,
Компартия  правдой   сильна .
И вновь Справедливых Мессия ,
За  верных  на   времена .

Опять на заоблочной крыше ,
Берущий  с  пророков   пример ,
Глаголит  пришедшее  свыше ,
Вновь   лидер   ЛДПР .

Газеты  казны  победивших ,
Таланту от Бога  не в масть.
Печатают  зло осудивших ,
Творца не хвалившего  власть .

Политика шкуру подубишь
И все не чужие   свои .
А если  ты  Родину любишь,
Шедевры отвергнут твои .
            
                ***
В Афганистане  воевать ,
Солдату  дело  чести .
В Чечне убийцам воздавать,
Патронами  без  лести .

В Тартусе Родине служить
И  помогать  по  зову  --
Присягой  сердцем  дорожить
И  не  перечить   Слову . 

Но  лицемерие  в  стране ,
Главнее  для   имущих .
И  властолюбие   в  цене  ,
В  мечтах   у  загребущих .

Теперь поэта  исключить ,
Легко  из ПисСоюза .
Потом  награды  получить ,
За  восхваленье   блюза  .

Творца во храме  обвинить ,
За  доброту  и  совесть .
Вину  невинному  вменить ,
За  откровений  повесть .

Журнал подметный выпускать,
За  деньги  региона .
И  славу  трудника снискать ,
С  иконой    Симеона .

Секретарями слыть  СП ,
По  весямь   разъезжая .
И  церберов    у   КПП ,
Поставить  обожая  .

Труды  таланта  ненужны ,
Союзу  членов  славы  .
Награды  яркие   важны
И  стольный  храм   управы .

Когда двуликим не рожден
И  истине  не  казий ,
Ты сонмом лживых побежден ,
На  поле  безобразий .

Защиты  нет от палачей  ,
От злыдней  без секрета .
Творцу за маревом  речей  ,
Нет  в  суете  просвета .

                ***
Кургузов  тип не Кургинян ,
В  романе   суть  иная  .
Когда  обиженный  буян ,
Подруга тварь  земная .

В  романе  Тимофеев  зол ,
Как автор  Пробужденья .
Кургузов не носил  камзол ,
В порывах  суть   движенья .

Какая   зиждется   среда ,
Такие  краски    сути .
У  духа   времени   следа ,
Всегда  оттенки   мути .

Вот у меня герой  Труба ,
Онегин он и  Ленский .
В мечтах столичная татьба ,
Хоть Толя  деревенский .

В  стихах  записана  канва
И  тема  с  поволокой  .
Пройдоха  не пойдет е два ,
И суть в мошне глубокой .

С героем  прототип  АТ ,
Един  в  сюжетном  виде .
Влечет  Елены  декольте
И  Коля  не  в  обиде .

Взъярился Лютый  критикан ,
Нашел  ошибки  в  смыслах .
Нашел  отъявленных  капкан ,
В партийных  тайных  числах .

Газета Правда  в  унисон ,
В  огульный встряла диспут .
И Тимофеев  видел  сон ,
Как злых терзает  приступ .

И Славу  Казинцев  назвал,
Воронежским  Зоилом .
Неверить  общество призвал ,
Дельцам  с  базарным  тылом .

Все пробудились и Труба ,
Роман  АТ  не  кинул .
У  каждого творца  судьба
И век  ее  не   минул .

                ***
Тридцать лет  и  три года Тропинке ,
А  поэзия  в  жуткой  заминке .
Маша вякнула , Саша сварганила ,
Лена  бреднями  суть  испоганила .

Рядом  смелый  палач  на седалище ,
Жаждет чертовой  бездны  влагалище .
Юрий  он  Долгорукий  - Щеряк ,
Хочет чрева  постичь   раскоряк .

Два хмыря   похудевших от  зла ,
Любят  истово   фетиш  козла  .
Коля  слева , Халерий  правей ,
Оба мутных  , продажных  кровей .

У  Алешина   мысли   покруче ,
Как  Трубу  уничтожить  на  круче .
Пристрелить что бы не зазнавался ,
Чтоб   иконами не  прикрывался  .

У  музея под Лысой Горой ,
Вновь глаголит  измены  герой .
Осудил   казака   да  добро
И  мамоны  унес   серебро .

                ***
ВНОВЬ ПРОЙТИ ОГОНЬ И ВОДУ ,
МАША ХОЧЕТ ЗА ПЛЕТНЕМ .
НО ПОСТАВИЛ МУЖ ПОДВОДУ
И УСНУЛ НА СЕНЕ ДНЕМ ,

С  банкой  меда  у  жасмина ,
Жизнь  прекрасная  Марии  .
На  руке кровинка   йода ,
Под  рукой  земная   тень .
Слезы  цвета  стеарина ,
О  величии   России ,
Но  салями  с  бутерброда ,
Кто - то  бросил за плетень.

В логове  кругом  зверином ,
Прядать  чуткими  ушами  ,
Маше  надо каждый  раз ,
Чтоб не сгинуть  на  показ .
Проходить огонь с  зарином ,
Спать на  хуторе  с  мышами ,
И  уплыть на лодке  враз ,
Чтоб долой кошмары  с  глаз .

                ***
Трубе  привиделось не с Путиным ,
Сажает  яблони  с  Распутиным .
И  рядом   свита  из  дворян ,
Князья  и  множество   мирян .

Козловъ  осенний  сладко  смотрится ,
Труба  с  Распутиным  не  молятся ,
Ранет   сажают  и   блажат ,
Где   бабы   водку   сторожат .

Харчи  несметные   и  печево ,
И  хлебово без  делать  нечего .
Севрюга  с  клецками  не  зря ,
Для  Гришки , Толи  и   царя .

Вдруг  грозно крикнул  Менелай :
-- В саду царь Третий Николай ! --
Распутин   в  бороду  хихикая ,
Стал  изменяться  тенью  гикая .

Потом  молиться  стал  в  саду ,
У   всей   округи   на  виду .
Труба проснулся  от  кошмарного ,
Григория  в  порывах  гарного .

           ***
Смотреть  противно на Марию .
Знобищева  жует  сопли .
Волчицей глядя на Россию ,
Кричит Мещерякову - Пли ! -

И кат   словами  атакует ,
Талантов с искренней душой .
Потом   неистово   ликует ,
С  гордыней  изверга  большой .

Процентщица  ведет  Марию ,
По  бездорожью  с  подлецом  .
Забыли  Господа  Мессию ,
Суд  совершая  над  творцом  .

Попрали  заповедь  святую ,
Смеялись  долго  согрешив .
И  славят   книжицу  пустую ,
Тщеславного  любить   решив .

Но снова  с черной поволокой ,
Любовь  лукавых  коротка .
И  воля  не  видна   широкой ,
Вблизи  удавки   поводка .

       ***
За  газету  похвалил ,
Писаря  Аркадий .
Рай небесный  посулил ,
В  мириады  стадий  .

Но Олег  грехами жил
И  живет  доселе .
Злыдне Вале послужил ,
На страстной неделе .

Ох  и  любит  поиграть ,
В  кошки - мышки Валя ,
Чтоб  желали  шельмовать ,
Шельмы  падших  саля .

Зомби  ходят у четры ,
Водит  грешных   медик .
Презирают их  мечты ,
Вновь Семен и Эдик .

Безбилетный  не  пришел ,
Рядом   с  чемоданом ,
Снова  россыпи   нашел ,
Ржавчины  под  краном .

               ***
Семен и Эдик над тобой ,
Теперь  везде  смеются .
Всегда с продажного  судьбой ,
Провидцы   расстаются .

И  Журавлев Сашок прозрел ,
Став  глашатаем  ратным  .
Иуды  падшего   удел ,
С  личиной  быть  отвратным .

Нет  смены  творческой  твоей
И  в  будущем   не   будет .
Тамбовщина  счастливых  дней ,
Стезю  нуля   забудет .

Твори  немыслимое  зло ,
Тебя  поддержит  Юрий .
Вам до судилища  везло ,
Пророками   быть  фурий .

Мария  с  вами  заодно ,
С поганой  шельмы   метой  .
Твори  Олег как  суждено ,
С  душой  давно  отпетой .

                ***
На  Гимназической  в  Тамбове ,
Доходный   Шоршоряна   дом .
Сентябрь  семнадцатого внове ,
Солдаты   лезут   напролом .

Служивые  низов  присяги ,
Теперь  без батюшки  царя .
Селедка  тухлая  и  стяги ,
Империи   трепещут   зря .

Война  вдали  за  горизонтом ,
Влизи  лавчонки  и  харчи .
Круши  отжившее  экспромтом
И  о  свободе  не  молчи .

Но  Шоршорян купец  мудреный ,
Одел прислугу  на  парад .
-- Мой стол закуской одаренный ,
Я  заплатить  солдатам  рад --

На  грани   общего  раздрая ,
Никто  богатства  не  крушил .
Без  ада  истины   и   рая ,
Торговец  сделку   совершил .

Век  передюжили   в  Криушах ,
В  Тамбове  рынок  на  мази .
Раздрай  в  оторопевших  душах ,
Идея   равенства   в  грязи .

От  красных символы остались ,
От  белых  символы  свои .
И  от  антоновцев  сверстались ,
Просторы  пашен   на  крови .

Провалы  , жуткие  провалы ,
Где в бочках маялся  залом .
И  ходят  бритые  амбалы  ,
По  кругу  жизни   напролом .

Но  шмотками  не  Шоршоряны ,
Торгуют   ради   бытия  .
И  всюду  выросли  бурьяны ,
Где   обреченные   края  .

Какая  сущность  пострашнее ,
Базара  или  мордобой --
Россия   хищников    грешнее ,
С  клоаки  золотой    трубой .

             ***
Кочуков с Мещеряковым ,
Перепутали  перрон .
Не  сдружились с Ивановым
И СВ купил  Мирон .

                ***
Онегин  нашелся на Ленского ,
Найдется Евген на Зеленского .
Смутила   надысь  Оболенского ,
С  вином  солидарность  Валенского .

              ***
Хоть Лукашенко и диктатор ,
А  Тихановская  фетиш ,
Придет к рулю не партократор
И зазвенит в Полесье тишь .

                ***
На три года меньше надо  ,
Чтоб  народ  увидел  свет .
Пенсия  тому  отрада ,
У   кого  здоровья  нет .

            ***
Наградили  Лену  , Машу
И  еще  весталку  Сашу ,
Но они округу  нашу ,
Заплевали как  парашу .

             ***
Для  Трубы  талант не в счет ,
Мзда  властей   одна   влечет .
Но  последствия  от   мзды ,
След   улыбки  от    узды .

              ***
Как  спасти , так друг Валера ,
Приходи  с  бутылкой  враз .
Как  награды  так  мегера ,
Валя  с  метою   зараз .

            ***
Пусть Сафроновой не  противно ,
Будет  долго   в  Союзе  с  Зеро .
Ерофеева   Валя   активно ,
Золотит   графоманов   перо .

                ***
Без  билета  в  Союзе не место ,
Но  талант на счетах не Инвесто .
Озарен   поднебесными  музами
И   созвездия  светят   Союзами .

Осудили над местом Голгофы ,
Обвинили невинного  все .
Но расплаты пророчества строфы ,
Отразились  злодеям  в  росе .

Кто  увидел  себя  искаженным ,
Кто  увидел  себя  обнаженным :
Бездуховным , порочным , гнилым ,
В  преисподней  держащим  калым .

В  Альманахе  Тамбовском  Иуды ,
В  Александръ верховодят  зануды .
Расчищаю   завалов  запруды
И  плюю  на  лихих  пересуды .

Эх  яблочко  сада  млечности ,
Опаскудился Труба от беспечности .
Эх  яблочко  беззаботное ,
В  полурайском  саду Полуботное .

        ***
Ницой , Аленку , Фарион ,
Оценит  Лвивский фараон .
Все  в  незалежной по иному ,
Теперь  по  делу  скобяному . 
Восстали  тени  западенцев ,
Убитых в  мире  пораженцев .
Смущают  отпрысков  родов ,
Кровавым   отблеском  следов .
Хотят  реванша  за   идею ,
Панами  слыть  черня  Расею .
Но и у нас не  все  О,Кей ,
Творец  в Отчизне  не лакей .
Свободен  истинный   поэт ,
Стяжающий  духовный   свет .
Продаться  можно за гроши ,
За  самогон   и  беляши .
За  СПР  лихой   билет
И  обрести  капканы  лет .
Реформа  Ивановых   вкуса ,
Не  ради  веры в  Иисуса .
Не  ради  истины  Христа ,
Но  ради  идолов   шеста .
Навесят  ботала  на  жердь
И назовут болото -- твердь .
Молитесь идолам  с  шестом ,
С  билетами в  краю  пустом .