Esther, A Sonnet XXV, Wilfrid Scawen Blunt

XXV.
Итак, все детство проскочило мое втайне,
Мое отрочество укутало в свой саван смерть -
И страсть души непритеснённые мечтанья
И крыльев юности подломанная весть.
Его не ведал силу я, чтобы дерзать иль делать,
Иль может свою схватку он лишь просто отложил
И тайну с глаз долой он в синеве хотел заделать -
В огромном склепе жизни где в слезах себя отжил.
И мщенья долг однажды за ту кровь...Довольно!
Ему все вещи низменные эти лишь - ничто;
Ты знаешь я берег себя и жил я птицей вольной,
Чтоб в стороне не видеть будничное зло,
      Укрывшись всеми сказками о романтической любви,
      Иль может мертвою моралью преступления и лжи.



XXV.
My childhood, then, had passed a mystery
Shrouded by death, my boyhood a shut thing.
The passion of my soul as it grew free
With growing youth, a bird with broken wing,
Knew nothing of its strength to dare or do,
Or, if it dreamed of battle still to come,
That was its secret hidden in the blue
Of life's great vault of tears which was its doom,
A duty of revenge some day for blood.
Enough! You know I held me from the press
To whom base things are nothing, that I stood
Parted from this world's weekday wickedness
By a whole legend of romance sublime,
Perhaps by the dead virtue of a crime.