Гештальт

один в окружении высоток,
выжатый, словно пакет из под сока,
в поисках чего-то весомого,
сам с собой в бесконечной ссоре.

не спать ради того, чтобы не спать до зари,
но любой подход должен быть системным.
у меня есть проблемы, я готов о них говорить,
только не так и не с теми.

пальцы провоцируют ключей нервное бряцание,
рубиновые волны омывают бокал,
что-то изредка колет в боках -
как же трудно не повторяться мне.

попытка, попытка, замыкание.
видимо, что-то внутри коротнуло.
вот она, жизнь вьючного мула,
тянущего воспоминания.

вон она, эмоциональная клетка,
аналог придуманной Фарадеем.
не знаю, сколько пробыл я лет тут
и во благо какой идее.

я не помню чьи идеалы
привели меня в эту ловушку.
сомнение зреет с малого -
моё разрослось и душит.

один в окружении высоток,
закрытый на сотни засовов,
в поисках того самого слова,
что зажжет огонь во мне снова.

не спать ради того, чтобы не спать до зари,
но любой подход должен быть системным.
я сегодня сломал у цветка стебель -
теперь ему тоже болит.

так недолго порою друг в друга верим мы.
вот и голос знакомый смешался с толпой.
люди часто говорят: "нет времени"
(которое хочется делить с тобой).

люди часто говорят: "это не важно",
не замечая надрыв изнутри.
ведь, если проблема не ваша,
её точно легко растворить.

вот только за этой решеткой,
глазея на жизнь, что в дали,
узник вряд-ли увидит четко
открытую дверь, что за ним.

и преданно обитая в своей агонии,
нервно сминая свою одежду,
он вряд-ли заветную мысль догонит
о том, что его тут никто не держит.

человек в тупике, желающий быть при деле,
словно ток в поисках проводника:
я сам себе предрекал
сопротивление на пределе.

от сердца до пятен на кафеле
я с кровью выхаркивал,
от обиды ли, от зла ли,
все эти её "не знаю".

вот и я не знаю теперь, как все это рассказать.
ведь рассыпаюсь, словно старый хрусталь,
и, проваливаясь в кровать, я закрываю глаза,
а следовало бы гештальт.

в моих потухших глазах
лежит усталость личностных бед.
мне все труднее писать,
все страшнее копаться в себе.

прокручивать в памяти все эти удары,
для остроты дорисовывая штрихи.
так становятся человеком в футляре,
вот и я стал таким.

вместо красок палитры там, внутри, снова серые пустоши.
и не нужно меня убеждать, мол ты просто мало пожил.
но, то ли доступы к ней запаролены,
то ли вместе всё запороли мы.

теперь она не более, чем мираж или мечта,
но как же много хочется ей рассказать.
и в мыслях о нас я закрываю глаза,
а следовало бы гештальт.