Каждому своё. Вид сбоку

Это потом, а сейчас. Вот уже три года Ольга работала в телецентре. Вот уже больше года не могла найти подходящую работу, чтобы уйти.
На протяжении всех трёх лет Ольге приходилось периодически выдерживать давление руководства, а последнее время попросту издевательства. У её начальницы было хобби – увольнять людей. Традиционно она вызывала кого-то к себе в кабинет и говорила: «Пишите заявление на увольнение по собственному желанию, если не хотите, чтобы мы вас уволили. Вы всё равно уволитесь, потому что кроме оклада пять тысяч рублей вы больше ничего не получите». Она была в отношениях с начальником департамента, поэтому всё происходило обычно по её сценарию. Человеку выматывали нервы, лишали зарплаты, и он в итоге увольнялся по «собственному желанию». Дело было поставлено на поток. И это, заметим, на государственном предприятии. У Ольги от такого беспредела и хамства внутри бушевали страсти. А может они бушевали от безсилия – от невозможности изменить что-либо. Но она тоже была не лыком шита, и поэтому её, до поры, особо не трогали.

Когда-то она уже столкнулась с подобной ситуацией и уволилась, потому что так захотела чья-то левая пятка. Священник после дал наставление. Он сказал, что Ольга поступила неправильно. Что в её случае от ситуации уходить не надо, а надо её решать. «Иначе ты вымел свой дом, - наставлял священник библейскими словами, - и бес ушёл. Бродил-бродил и не нашед, куда пристать, решил вернуться. А вернувшись, нашёл дом убранным и пошёл и позвал ещё семь бесов – худших себя… И бывает для человека второе, хуже первого».
- Но почему, почему я оказываюсь в одной и той же ситуации?
- Вам когда-нибудь предлагали выпить на троих? – отвечал вопросом на вопрос священник.
Ольга молчала в растерянности.
- Так предлагали или нет? На улице. Вот Вы идёте утром…
- Вообще-то нет.
- Совсем никогда?
- Никогда, - ещё не понимая, к чему клонит священник, озадаченно отвечала Ольга.
- А Вы никогда не задумывались, почему?
- Может не располагает мой внешний вид?
- Вот видите, не располагает… Они Вашу доброту принимают за слабость. А желание урегулировать всё путём переговоров за трусость. Вы сами располагаете людей к такому неуважению.

На этот раз, столкнувшись с произволом руководителя, Ольга очень хотела не уйти, а решить, но как? Что она могла сделать? Начать отвечать на грубость грубостью, на хамство хамством, на издевательства издевательствами?..
Вот уже полгода её держали на прожиточном минимуме, вынуждали выполнять грязную, тяжёлую работу: разбирать вещи со вшами, переглаживать горы исторических костюмов. Попутно, методично, делая её изгоем в коллективе – всё регулируя размером премий.
«В чём? В чём решение?» - задавалась и задавалась вопросом Ольга. Но ответа не было.

А что же было? Была она. Была ещё в отпуске, а на работу выходить уже не хотелось.
Её поддерживали друзья, то и дело, подбрасывая подработки: где-то отредактировать, где-то написать. Она писала сценарии для «Спокойной ночи, малыши!», редактировала журналы и диссертации. Она была безмерно благодарна всем людям, протягивавшим ей руку помощи.
И всё это было хорошо, но не то.
Не то, о чём она мечтала когда-то, чем жила тогда, шестнадцать лет назад. И жизнь будто нарочно настойчиво напоминала о тщательно забытом. Задвинутая на далёкие задворки, в углу памяти у неё всё же теплилась мысль сделать свою программу. И вот он журавль в образе синицы, у самого носа: телецентр – сосредоточение телепроизводства: спонсоры, продюсеры, редакции… — всё здесь. Но висит груша, а нельзя скушать.
«Если бы у меня получилось скушать… Решилось бы сразу столько вопросов. Столько задач и проблем, - с надеждой и отчаянием думала Ольга. - Да, появились бы другие проблемы, другие задачи. Но другие! Другие… А сейчас всё те же яйца, только вид сбоку».
Продолжение следует