тринадцать - 13

I.

В этой сказке не будет финала.
То есть мы его не узнаем.
Мы - герои, не авторы, значит,
После точки, поставленной кем-то,
Не закончится наша жизнь.

Нам пределов сказочных мало
Для того, чтобы сбыться надежно
И придумать новые сказки,
У которых размыты границы,
И которых не слышал никто.

Тем смешнее покинуть пределы
Чьей-то выдумки одержимой,
Не имеющей к нам отношенья,
И нырнуть в настоящую бездну,
То есть в мир, не имеющий дна.

II.

Представляешь - Город на ладошке:
Башенки, каналы, фонари,
Черные хозяйственные кошки,
Шустрые большие воробьи,
Жадные до крошек сладкой булки
Без изюма. Воробьям изюм
Ни к чему. Дворы и переулки.
Номер телефона - наобум
Набранный. Но в трубке - безответно.
Всё понятно: март, ушли в лучи.
Мир галдит. И только Всадник Медный
Стойко и внушительно молчит.
Статус у него такой - Петровый:
Грозно простирая длань, молчать.
Между тем, суббота, полвторого.
Надо торопиться: птиц встречать
Нам с тобой сегодня перелетных.
Мокрые ладошки - тает снег.
Весело сияет позолота.
Город доверяется весне.

III.

Субботы. Субботы. Субботы.
По листьям, по снегу, по льду -
По черному льду непогоды
Весенней упорно иду.

Вдоль. Мимо. Навстречу. От встречи.
И каждый уверенней шаг.
Не время, - движение лечит.
Будильник, чеканя тик-так,

Готовится долг свой исполнить, -
Не верит в привычку не спать.
Рассвет. Силуэт Колокольни.
Канала непрочная гладь.

Замру на мгновение. В птичье
Я вслушаюсь утро. Вдохнув
Родное до боли величье,
Покину и эту весну…

IV.

Вы спутали меня не с той.
Я не стою на берегу
Под первой призрачной звездой,
Под безупречной пустотой.
Я вдоль песчаных дюн бегу.

Прибрежных сосен весел строй.
Пустые ракушки хрустят
Под каблуками. Гарь костров
Почти потухших… Призрак строф,
Почти услышанных… Хотя

Кострам и строфам - не сезон.
Апрель - не время для обид.
Неперелетный грай ворон
Давно не трогает. Харон
Давно утратил хмурый вид.

Прибрежных сосен странен звук.
Я снова пристально одна.
Заученно смыкаю круг.
В минуту - шестьдесят - тук-тук…
И только невская волна
Едва качнулась…

V.

Крошечка-Хаврошечка в теплое ушко:
Все желанья сбудутся. Может быть, пешком
Добредем до поезда - в курсе ли куда?..
Вряд ли ждут нас пристально чьи-то города.

Вряд ли сны не сбудутся. Сон - не воробей.
Снег пойдет на майские. Просто - без затей
Выбелит горячие руки… не твои.
Крошечка-Хаврошечка, может быть пари?

Все желанья сбудутся… Научись желать!
В мире все меняется. В сердце - тишь да гладь.

VI

Трудно… первые… сколько лет?..
Сны - предатели, прочь! Рассвет.
Что, будильник, исполнил долг?
Мой характер… китайский шёлк.

Что, будильник? - быстрей считай
Дни… недели… метелит май…
Терпеливо устала жить.
Вот бы память свою забыть!

Утонуть в суете теней.
Трудно первую пару дней.

VII

Город - вторые сутки - навзрыд.
Я теряю парадный вид.
Приступ воли. Рубить сплеча.
Проиграла? Да нет, ничья -

Непривычная. Стук в окно -
Дождь ноябрьский льет весной.
В календарь - обречено: май.
Приступ воли: заварим чай?

Делать нечего… Жить и ждать.
Волю - в правило. Цыц! Молчать!

VIII.

Перво-наперво накормить.
Тёплый хлеб, молоко и мёд.
Задержавшийся чёрен лёд.
О, пустая возможность быть!

Тщетно хмурятся небеса.
Тает белый запас снегов.
И, оглядываясь кругом,
Солнце слышит: галдят леса.

Перво-наперво накормить.
Сказку добрую рассказать.
Неожиданно замолчать,
Осознать счастье - просто быть.

IX.

К июню мы научимся дождям,
Привыкнем к аромату огурцов.
И, медленно из мая уходя,
Мы бледное от Севера лицо

Вновь обратим решительно на Юг,
Дразнящий непреложностью тепла.
Забыть пытаясь Заполярный Круг,
Мы разобьем немые зеркала

Давно бесстрастных Северных Озёр…
Но наконец зацветшая сирень
Нам вслед пошлёт стремительный укор.
И мы вернёмся в первый летний день,

Конечно, невозможный без дождя.
Вот так уходим мы, не уходя,

Который год…

X.

СЦЕНАРИЙ БЕЛОЙ НОЧИ

На Клодтовых конях неукрощённых -
Еще не обескрыленных Пегасах
Ворвёмся мы в безоблачное время
Июньских не тускнеющих ночей.

Что нам с тобой разомкнутые руки
Мостов над скромной труженицей лета!
К чему нам тверди для перемещенья!
Достаточно нам тройки жеребцов.

В их чёрных спинах отразится Солнце,
Почти не заходящее за шпили.
К метро вернутся взмыленными кони
На свой не разводящий крылья мост.


XI.

Этот дождь нам дан на размышленье…
Потому идёт в разрез прогнозам…
Что прогнозам? - всем календарям.
Зябко чужестранным кораблям,
В Петербурга каменную прозу
Медленно вошедшим. Где заря?
Здесь рассвет теряется в закате.
Полдень, словно сумерки, но - полдень.
Пушки петропавловской раскаты
Однозначны. Потемнел гранит.
Разве выжить при такой погоде
Можно? У прохожих кроткий вид,
Словно так и надо… как иначе?
Сколько неизвестных у задачи
С кодовым названием "ПЕТЕРБУРГ"?
Разве им довольно пары рук -
Людям с неизбежными зонтами,
Проходящим долгими дворами
Под свинцово-безнадежным небом?…
Как бы избежать такого? Где бы
Повод несомненный отыскать
Вырваться отсюда на свободу?
Якорь вверх! Швартовы! Вёсла в воду!
И - бежать! Бежать! Бежать! Бежать!
…………………………………………
Этот дождь нам дан на размышленье…

XII.

Молчишь, меня ревнуя к Петербургу.
Достойное соперничество! Дождь
Привычно начинает понедельник.
Вне Севера нет жизни. Лишь печаль.

А вовсе не безоблачное счастье
В условиях тепличных Юга. Зной
Для бледной кожи северянки вреден.
А для души ее – мгновенный яд.
Снегурочка не выживет на Юге.
Иль обернется кем-нибудь другим –
Тебе чужим, тебе навряд ли нужным.
Ревнуешь к Петербургу и молчишь.


XIII.

Падение - привычная причина
Учиться благодарности за право
Божественное быть и выживать
В который раз. Я - Феникс. Это навык.
Терять. Теряться. Таять. И - молчать,
Как будто всё равно и всё едино.

Как будто состоишь из пустоты ты.
Красивая шкатулка для чего-то,
Чего в ней нет… Чего в ней только нет!
Обычная шкатулка идиота,
Купившего в обратный путь билет
На поезд до бесспорной Bella Vita.

март – май 2003