Публикация в литературной газете от 27. 12. 2019

Вот только что в Литературной Газете вышла очередная публикация. Мой волшебный дед мороз - ИГОРЬ ПАНИН - опять устроил мне праздник! Поклон ему низкий за его внимание и любовь к авторам.
https://lgz.ru/plus/mne-pereshel-dorogu-belyy-kot-/
МНЕ ПЕРЕШЁЛ ДОРОГУ БЕЛЫЙ КОТ

* * *

Иду, как в сказке. Ночь пружинит шаг.
А на Земле тридцатое апреля.
Вот майский жук!.. Я, не дыша,
слежу (в полет его не веря)
за тем как он минует рубикон,
за коим мир и труд в придачу к маю.
Он, грузный и жужжащий, вдоль окон
летит холодных... Чую, – понимает
вот этот жук побольше моего
про весь наш мир – такой же насекомый!
А я не понимаю ничего...
умру, а мир останется искомым.
 
 
* * *

Ой, – дитя по травушке
босиком!
Вон летят журавушки
косяком,
над ракитой-ивою,
к озерцу.
Расскажу крикливому
сорванцу
про высокий лепет их
в синеве:
«В свете нету трепетней
сыновей…
 
…Супротив их, родненький,
мы слабы…
Мы с тобой колодники,
мы – рабы
у земли-земелюшки, –
без крыла…
 
...Ну, пойдем, Арсенюшка,
нам пора…»
 
 
* * *

Прелые запахи осени теплой.
Цвет откачался пустырника блеклый.
Сонно реке...
 
Листья беспечно кружат в пируэте.
Тужат ли нет о безудержном лете? –
Всё ж налегке...
 
Солнце еще проползает сквозь тучи, –
тучное влагой, но все же ползуче.
Кончен салют...
Постланы травы, в них дремлет пахучий
Долгий уют.
 
 
* * *

Задубело небо снеговое.
На душе, как будто, тоже лед.
Среди бела дня собака воет,
и летит тяжелый самолет.
Медленно летит и очень гулко.
В брюхе что-то страшное несет.
И во всех сугробных закоулках
белое безлюдие и всё...
 
 
* * *

У калитки бабы Кати
снег с мосточков не сметен.
Ух, как годики-то катят!
Дом был строен на житье
век назад, поди, – не меньше.
Да и Катин век не мал...
Но получена депеша
и убита наповал
жизнью, смертью ли, – не важно... –
унеслась не за моря.
В доме холодно и влажно, –
зря июльская заря
стены гладила привычно,
зря шумел березок строй
на вороний окрик зычный
этой резвою весной.
Зря был крыт смоленой толью
утлой крыши черный горб.
В междурамье плошки солью
(не гнила б избенка чтоб)
зря белеют, – нет хозяйки.
Краснощекой Кати нет.
На крыльце метелки, шайки...
Зря... Зато какой тут свет!
 
 
* * *

Обманутые теплым ноябрем,
набухли почки бузины живучей.
Ведь сколько на нее мы ни орем
за лист упорный непролазно-тучный
и ветки ни ломаем целой кучей, –
она пускает свежие ростки,
тем становясь воистину прекрасной!
И сколько б мы с ней не были жестки, –
взгляд одаряет щедро кистью красной!
 
Сегодня же мне жаль, родную, жаль...
Зима иную сформирует крону, –
не пощадит ни скромного чижа,
ни голубя, ни галку, ни ворону...
 
Летают птахи, – ищут то еды,
то места, где возможно как-то выжить.
О, бузина моя... Деяния чудны
у Господа, но твой удел недвижим.
 
Вот так и я, – цвету всем существом
в преддверии развязки неизбежной.
И потому пред ломаным кустом
мне падать ниц с признательностью нежной...
 
 
* * *

В заоконье победила полночь, –
хорошо по-бабьи и с Луною...
А тебе необходима помощь, –
просто чтоб погладили рукою,..
непременно маминой рукою,
чтобы дрожь пошла промеж лопаток,
и чтоб голос «я тебя укрою,
ладно?
Отступись от сердца, боль несущий...»
 
Ты, подмяв подушку под затылок,
можешь разреветься еще пуще, –
только бы не ныло бы, не ныло...
 
 
* * *

Цвет под окошечком задумчивым
привычной свежестью пылает.
О, мне его не видеть лучше бы...
он ничегошеньки не знает...
В своем незнаньи непорочный, он
раскидывает чуть белесые
живые руки – ветки сочные
под опадающей березою.
Тугой бутон в заботе вычурной
вновь разжигает для свечения.
Возможно ль это чудо вычеркнуть,
когда ложится тьма вечерняя?
 
 
* * *

Осень свое возьмет, –
с грязью, опять же с грязью.
Дождичек допоет, –
в пенье своем увязнет...
Голос в грозу сорвал, –
нынче же акапелло
песни иной слова
шепчет и чертит мелом:
«С каждым рывком больней
листьям скользить по ветру.
Скоро опять зиме
всех испытать на веру
станет важней всего.
Листики, вы... листочки...
я ведь еще живой,
рано же ставить точку...»
 
Звонко свистят клесты,
наперекрест мелькая.
Черные ждут кусты
белого снега, мая…
 
 
* * *

Мне перешел дорогу белый кот, –
весь белый!.. только розовые уши.
Случился лучший в жизни переход,
с тех пор пою... вот ты меня послушай:
деревья оголяются не в раз, –
одно сдалось, а то взметнулось выше, –
кипя восторгом, удивляя глаз, –
отозвалось любовью, ей и дышит.
Стоят в дозоре желтые шары,
да георгины встали часовыми, –
следят глазами преданно-сырыми
как тихо лето вышло из игры...

Теги: Евленья Виноградова , стихи , поэзия , Великий Устюг