Всё хорошо

Он убежал из дома,
когда ему исполнилось семнадцать.
Вокзалы, варки,
чьи-то губы
под декламации Кокто,
кастетом сломанные скулы
и:
"Мама,
нечего бояться,
я - жив...
не плачь...
все хорошо".

С кривой ухмылкой говорил,
на подоконнике шатаясь:
"Ведь это ад
и здесь тепло!".
Расправьте крылья!
Улыбайтесь!".
Раскинув руки, прыгал вниз
законам Ньютона назло
и каждый раз ему везло.
И каждый раз, как Дионис
сухим из чьих-то спален выходил.

В окопно-кухонных объятьях
он мог открыть любому сердце,
потом сказать,
что не его,
и на правах младенца,
из мира Ноль переселенца
добавить: "Слышите, собратья?!
Оно еще не рождено!".
В одно не склеены обрывки
обмылки,
свет и тени.
И, кстати,
сердцу нужно волшебство
и привиденья.

Из года в год,
по кругу
менял лицо, фамилии и крылья.
Был продан, выгнан, обессчастен,
отчасти даже непричастен
тому, что после говорили
о нём все бывшие
дела,
покойники,
подруги.

Ему теперь всегда семнадцать
мгновений спившейся весны.
Он просто
не успел понять
и испугаться
последней шутки высоты.