Камелия

 доработанная версия новеллы
 Эдвард Мумжинский, директор частного издательства, прилетел из Парижа в субботу вечером и, как говорится, прямо с корабля на бал, поехал на заседание правления клуба деловых людей “Астра”. Его излюбленное место в кресле у окна было еще не занятым. Эдвард, раскрыв дипломат, в котором кроме пяти новых галстуков, лежала еще и свернутая в трубочку картина, купленная Эдвардом у художника-любителя на Монмартре. Между галстуками и картиной был целлофановый пакет, в котором дышала веточка-черенок, темно-зеленые с блеском, словно лакированные листья придавали растению особое очарование. На веточке было три крупных махровых розовых цветка в полу роспуске. Оставив слегка приоткрытым дипломат, он расположил его на подоконнике, прямо над раскрытой форточкой, давая возможность таким образом вдыхать цветку свежий воздух. Красивая, но холодная камелия - привезена из Парижа только для  н  е  ё.
Усевшись поудобнее в кресле, Эдвард ослабил галстук. Ярко-красный, с белыми сердцами по красному полю – галстук Валентина был куплен также на Монмартре.
Когда офис был заполнен членами клуба, вдруг распахнулась дверь, с торцовой стороны здания, и тотчас Эдвард почувствовал гулкое биение сердца. Он еще не видел вошедшую, но трепет души подсказывал, что она уже здесь, что он сейчас, с минуты на минуту, ее увидит.
Президентом клуба была супруга одного из влиятельных функционеров страны и потому частенько заседания проводили ее заместители. Но сегодня вечером фортуна играла на руку Эдварду Мумжинскому. Глубоко вздохнув, он слегка сдвинулся с кресла, пытаясь наблюдать за ней так, чтобы она не заприметила его сразу.
Весь погрузившись в осязание  б а р х а т а  ее голоса, Эдвард вспомнил первую встречу. Это случилось в костеле на вечерней мессе. Эдвард вел светскую жизнь, но по большим праздникам спешил в костел на мессы. Он любил слушать орган под гитару, общаться с юными прихожанами. Был большой католический праздник “Иисус – король Вселенной”, и ,как помнится, он стоял возле маленького органа, у большой белой сверкающей колонны храма. В какой-то миг его глаза случайно задержались на лице незнакомки.
“Богиня”! – воскликнул Эдвард в душе, почувствовав, что летит  в пропасть. После этой мимолетной встречи, он поспешно стал наводить справки  о  незнакомке. Так  узнал,  что зовут  ее  редким польским именем  П е т р у н э л я; и  Эдвард Мумжинский, внеся без колебаний свой пай, записался в члены клуба “Астра…
Утомленный долгим перелетом, задержкой самолета во Франкфурте, Эдвард  неожиданно  уснул  в  кресле.  Большие  настенные  часы  пробили   д е с я т ь.  То ли тяжелый бой часов, то ли аромат кофе, или что-то еще необъяснимое, похожее на дуновение, словно перед ним помахали веером, разбудило его. Открыв глаза, Эдвард увидел близко перед собой лукавую усмешку Петрунэли. Попытался привстать, но легкий жест остановил его движение. Смущенный, Эдвард стал бессвязно говорить, оправдываясь усталостью от долгого перелета из Парижа, задержкой рейса...
– Бывает, – кивала она головой, – бывает и не такое... У вас красивый галстук, вам к лицу красный цвет, только вы его не совсем правильно повязали. Разрешите?
Ощутив на себе прикосновение рук Петрунэли, ее дыхание, Эдвард окончательно проснулся.
– Я кофе для вас приготовила, да рюмочку коньяка можно с дороги, – дама подвинула к креслу маленький столик с подносом. Эдвард отодвинул от себя сигареты и рюмку с коньяком, взял лишь чашечку кофе, но так и  не прикоснулся к ней.
– Ну что ж так, за “sufletul meu”, – и она вознесла рукой.
Однако лукавая усмешка не сходила с ее губ, мешая Эдварду сосредоточиться.
– Так как, поездка удалась? – спросила она с такой нежностью в голосе, что Мумжинский почувствовал полный крах.
– Ну что ж делают с нами красивые женщины! – воскликнул он и отпил несколько глотков горячего сладкого кофе. – Я повез в Париж, вы слышали, возможно, сборник парижских песен, вышедших в моем издательстве.
– Я много слышала о вас лестного. Вы женаты?
– Не успел... – при этой фразе Эдвард почему-то смутился.
– Ну и не спешите, голубчик, брак скучное занятие, как пресная пища, а женщина  со временем становится похожей на переспелую грушу.
– Но по вас это не скажешь, – вконец смущенный, Эдвард поднялся с кресла, взяв с подоконника дипломат, пытаясь раскрыть его.
Хотел было произнести ее имя вслух, но почувствовал, что не может. Петрунэли чем-то подавляла его. Когда они вышли на улицу, было так тихо, в веренице уличных фонарей горел только один. Но открывалось сплошное звездное небо, было почти как в большой деревне.
Не осмеливаясь взять даму под локоть, Эдвард всё же слегка касался ладонью ее шубки, наброшенной на плечи. Шли молча до самого ее дома. Высокие железные ворота были распахнуты, и посередине стоял огромный пес. При виде хозяйки он метнулся к ней, забросил лапы на ее плечи, лизнув в лицо. Эдвард от этого излияния пса вздрогнул и весь сжался. Пес же перевел взгляд на него и зарычал.
– Ну... успокойся, – Петрунэля сбросила его лапы, – это свои, может, зайдете к нам в дом, вы ж с дороги, поди, так ничего и не ели, мужа нет дома, а сын на стажировке в Бостоне.
Но что-то удержало Эдварда, возможно, всё та же лукавая усмешка, таившаяся в уголках ее губ.
– Спасибо, но как-нибудь в другой раз, я дьявольски устал, – он, склонив голову, слегка поцеловал руку Петрунэли. Прижимая под мышкой дипломат, он заспешил домой. Что-то беспокоило его душу в пути, когда он провожал даму сердца, то же чувство не покидало его, когда он шел к себе домой. И уже на полпути Эдвард вспомнил о самом главном – ради чего собственно он появился на заседании правления клуба.
Вспомнил о камелии. – О боже! Какой я недотепа! – воскликнул Эдвард. Он резко повернул назад к дому Петрунэли. Особняк был погружен в темноту, лишь фонарь у входа мигал разноцветными искрами в звездной ночи. Звонить и стучать Эдвард не стал. Постояв некоторое время в раздумье, отдавая себе отчет, кто он на самом деле ,заставил себя повернуть назад .Всю дорогу он  разговаривал сам с собой…, корил за то, что так и не смог объясниться языком камелии …
300 лет назад ,а точнее в 1738 году иезуитский монах Иосиф Камелиус, именем которого и названо данное  растение, привез  этот дивный цветок в Европу  — Camellia japonica .Если вспомнить исторический штрих, то  камелия вошла в большую моду после знаменитого романа Дюма-младшего «Дама с камелиями». Времена одни канули в Лету, а камелия осталась радовать душу, изящная, непритязательная, создающая в доме и в душе покой .и уют .А  в  конце ХХ столетия влюбленный поляк Мумжинский привез из Парижа в Кишинев камелию, и она принесла ему со временем  счастье ,о котором он и не мечтал.
Уже дома, Эдвард в сердцах вырвал из горшочка невзрачную традесканцию, с досадой посадив черенок камелии – цветок Маргариты Готье, той загадочной красавицы из “Дамы с камелиями”. Рано утром перед службой Эдвард заехал в костел. И долго стоял в каком-то оцепенении, преклонив колено перед изваянием Девы Марии, увитой голубой лентой, прося у Девы . искупления за грех- влюбиться в замужнюю даму.
   Капризный цветок неожиданно прижился, его розовые полубутоны раскрылись, словно напоминали ту мимолетную  прогулку в белой звездной ночи, тот неуловимый образ Петрунэли, к руке которой он припал лишь однажды, задержавшись легким поцелуем. Эдвард даже загорелся страстным желанием  переименовать  свое издательство ,но случилось одно непредвиденное  обстоятельство ,которое отдалило его от задуманного на неопределенное время. Дело в том, что в общении после мессы с одной из прихожанок, он  вышел на   спор:
    - В отличие от европейцев, которые считают камелию «холодным» цветком, как символ женщины ,с одной из таковых  он был знаком недавно , то на Востоке, в Японии и Китае, это цветок невинности и первой любви.
  Умиротворенная после причастия ,Эмилия, так звали новую Пассию Эдварда, правда, это еще витало в облаках ,щеголяя своей начитанностью, вспомнила исторический факт.
-Мой друг,- сказала она, касаясь его руки,- монах Иосиф Камелиус преподнес  камелию супруге испанского короля Фердинанда V, которая пришла от изящества цветения в восторг. Передавая цветы камелии опытному садовнику, королева приказала оберегать это растение и заставить его цвести.
Садовник приложил все усилия, и вскоре сады королевского дворца наполнились кустами камелий и дивно зацвели. Король и королева ревниво оберегали это растение и запретили вывозить за пределы дворца. Этого придерживались и их наследники, поэтому прелестный цветок, находясь в дворцовых садах Испании на протяжении 60 лет, Европе оставался неизвестен. Однажды издатель ,роясь в архивах, узнал, что и Коко Шанель заинтересовалась этим цветком после прочтения романа «Дама с камелиями; как помнится , главная героиня романа дополняла  образ белой камелией. Уже позднее камелия приобрела более трагичное значение — это был первый цветок, который Шанель получила в подарок от возлюбленного, Артура Кэйпела, погибшего в автомобильной аварии. Установив памятник у дороги, навещала его, воздавая дань памяти букетом камелий.
Из  костела спорщики  вышли вместе, продолжая начатый  разговор о странном дивном цветке, ,который неожиданно их сблизил .Эмилия пригласила  к себе в гости, чтобы полюбоваться перевоплощением этого волшебного, по сути, цветка.
 Перед верандою, у входа в небольшой особняк были разбросаны клумбы. О боже, сердце Эдварда защемило ,он воочию увидел цветущую камелию и слегка сжал локоть девушки.
Эмилия лишь улыбнулась ,но продолжила разговор о гордом цветке лишь тогда ,когда ее гость устроился на веранде за маленьким столиком и приборами для чаепития.
-Кстати,- сказала Эмилия , смущаясь присутствия не совсем знакомого мужчины,-вы пьете чай, дорогой Эдвард, заваренный на лепестках камелии, добавленной к зеленому чаю.
-Бесподобный напиток!- воскликнул также несколько смущенный Эдвард, лаская взглядом Эмилию .Та, польщенная, продолжила оду камелии, понимая женским чутьем, что интересный молодой мужчина как-то связан с этим загадочным цветком:
 -25 дней камелия бывает белой и 5 дней красной, -осведомляла девушка.--
Листья камелии глянцевитые, жесткие, не опадающие круглый год. Во время цветения эти растения покрываются тысячами белых, розовых, красных и пестрых, в белую и красную полоску, цветков. Нередко на одном дереве появляются цветки различной раскраски. –Эмилия вся сияла, понимая ,что этим она завлекает в свои чары- Обратите внимание ,что  цветки камелии без запаха, а лепестки словно сделаны из воска и имеют безжизненный вид. Этот цветок привлекает и отталкивает. Его считают красивым, но бездушным, потому он и стал эмблемой красивых бессердечных женщин, которые завлекают, не любя...Но, однако ,я бы не сказала про мою белую камелию, которая спустя некоторое время поменяет свой окрас.
-Да,- тихо проговорил Эдвард, -так и люди меняются, в зависимости от времени, которое отпущено его наследникам.
  Через полгода Эдвард Мумжинской обвенчался с пригожей Эмилией, прихожанкой костела. И переехал в особняк молодой супруги  А зимой, о чудо, когда во второй раз зацвела камелия, у них родилась дочь. И по обоюдному согласию молодые назвали ее редким и загадочным именем – Петрунэля.   Поскольку Эдвард не утаил от  супруги историю увлечения  камелией, в конечном итоге сделавшей счастливым в семейной жизни, и даже принесшей успех в бизнесе и его частному издательству; Мумжинский  выиграл грант, который пошел на развитие инновационных систем  и обновление издательского  статуса и тайным покровителем ,возможно, была сама госпожа К а м е л и я.